Несмотря на суровость и взыскательность, Орлин тираном не был. Чередовал кнут с пряниками – теми вкусными с городской ярмарки. В форме кривых диковинных зверей, с узорами из помадки и сахарной пудрой. Я жадно их ела, измазываясь подобно хрюшке, он добродушно посмеивался и вытирал мое лицо заранее заготовленным платком – белым, с вышитым сбоку гербом западного королевства. Наставник в каком-то смысле заменил мне отца, который не хотел обо мне слышать. В моей родной маленькой деревеньке магов не любили. Верили по старинке, что это не дар, а наказание. Горевала я насчет оборванных связей с семьей недолго: если им до меня нет никакого дела, почему я должна переживать? У меня был Орлин… А потом его не стало, и Дарины тоже. Больше я не повторяла таких ошибок. Не привязывалась ни к кому и никогда. Брала, что надо, и шла своей дорогой.
Бесполезный том отправился обратно под стекло, отняв у меня половину отпущенного времени. Я побродила по залу, разглядывая другие книги. При взгляде на одну из них пробрала дрожь… «Исследования закрытых границ Империи». Уж не те ли, которыми занимался Велизар?.. Я вытащила ветхую, но хорошо сохранившуюся книгу дрожащими пальцами, раскрыла. Это были они, его материалы, собранные для императорской библиотеки. В предисловии так и значилось: создано лично верховным архимагом Ковена Велизаром. Тогда еще архимагом и из Ковена, да… Единственное издание, если верить отметке на стекле. Выходит, именно он книгу и написал, раз указано, что «лично».
Не поблекшие от времени чернила покрывали листы неэкономно, с размахом. Приметный, но твердый разборчивый почерк. Буквы, выведенные его рукой без единой помарки. Ровные, каллиграфически выверенные, хоть и с излишними закруглениями. Вчитывалась в них, а смысл ускользал. Казалось, на горле вновь сомкнулась хватка его пальцев. Да чтоб меня! Как я буду сражаться, если меня даже почерк Велизара пугает?! В нем, к слову, зловещего не было, общеизвестные символы. Строчки не пытались на меня наброситься, мирно покоились на страницах. Я выдохнула, постояла немного с закрытыми глазами и наконец взялась за чтение.
Велизар писал об экспедициях к границам Империи вековой давности. О смелых путешествиях по восточным горам, западному заливу, южной пустыне и северным Пустошам, о которых знал не понаслышке, поскольку участвовал в них. Ни одно не увенчалось успехом, результатами стали лишь погибшие и без вести пропавшие. Чего он тоже без вести не пропал?.. Никаких проблем бы у меня сейчас не было, и мои предшественницы бы живы остались.
Любой в Империи знал, что пройти за пределы знакомых территорий не удалось никому. В книге описывались дикие и мертвые места, абсолютно непроходимые. Сама природа противилась людям, не пропуская их через свои владения. Со всех сторон карты исследователей ждало буйство стихии. Сумасшедшие штормы в заливе, смертоносные ураганы в пустыне, зверский холод и нехватка воздуха в горах, трясины в проклятом лесу Пустошей. Велизару ли не знать: попадал и в морскую бурю на границе, и пустыню пытался пересечь, и далеко в горы забирался, и с Ивой неоднократно наведывался в проклятый лес.
Он рассказывал о встреченных препятствиях жестко, с пробирающими подробностями, способными напрочь отбить исследовательский пыл даже у самого рискового и любопытного человека. Его же эти путешествия вправду увлекали, сухим отчетом и не пахло. Почти художественное изложение, ему бы баллады слагать! Текста было немного, листов с лихвой, а буквы крупные, как и расстояние между строчек. Неэкономно! Последний абзац заинтриговал: «Рассуждения о причинах природных аномалий изложены в приложении номер один». Каком еще приложении? И если есть первое, то может существовать второе, третье и прочие? Под стеклом их не было, я обратилась к архивной книге, где перечислялись имевшиеся в зале материалы. Оказалось, что все пять приложений к трудам Велизара семьдесят лет как уничтожены Надзором. Хм… Что же там такого было?
Скрипнула входная дверь, порог перешагнула старушка-библиотекарь и сердито уставилась на оставленную на стекле книгу. Я бережно убрала ее обратно, но причина продемонстрированного мне недовольства оказалась не в этом.
– Ишь какую гадость решила трогать, – поморщилась она, – у нее энергетика плохая. Ее писал этот… душегуб проклятый!
Про душегуба не могла не согласиться. Но, как по мне, никакой энергетики у старинной книги не было, и старушка не маг, чтобы ее чувствовать.
– А зачем ее сохранили? – спросила я, ведь странно хранить что-либо, созданное Велизаром. Заклятый враг Империи все же. – Уничтожили бы, и дело с концом.
– Лучше него никто о границах не писал, – посетовала та, – и сколько их сейчас, тех экспедиций, дураков нынче не водится – туда отправиться и сгинуть. Бумага хорошая, вон второй век лежит, не портится. Копия в Ковене есть, а оригинал нам оставили. Тьфу… Руки вымой с мылом.
– Всякие гадости отчего-то внимание привлекают, – покаялась я, – любопытно было.
Любопытного-то в зале мало. Явно не тут хранится шокирующая знаниями литература. Думаю, есть более закрытые. Я уточнила:
– Это единственный читальный зал?
– Нет, но в другие я тебя не могу пустить без дозволения хранителя. А ты его не получишь. Во-первых, у тебя не имеется на то оснований, деточка, и не пытайся. Во-вторых, он в отъезде.
– В отъезде?..
– До завтра, – поделилась старушка сама, и спрашивать не потребовалось. – В городке близ столицы раскопали сундук с уникальными древними записями, он вызвался проконтролировать, чтобы в сохранности к нам довезли.
Отлично! Юстина нет во дворце, значит, и в его покоях пусто. Но времени у меня всего до завтра, затем такой замечательной возможности может не представиться. Идеально пробраться в жилище архимага ночью, меньше вероятности быть кем-либо замеченной. Что ж… Выспаться мне снова не грозит.
Глава 13
Во втором заведении из списка мне повезло: Богдан оказался там. Сидел с двумя другими стражами у полукруглой питейной стойки и гоготал так, что его сложно было не заметить. Даже любопытно стало, в чем таится причина столь бурного веселья. Однако направиться к нему с порога – все равно что кидаться с воплем: «Я тебя нашла!» Справедливо заподозрит в некоем интересе, а это плохо сказывается на плодотворном продолжении знакомства.
В украшенном полевыми цветами зале не было ни одного свободного стола. Сплошь шумные и не очень сборища народа, расположившегося под витиеватыми медными люстрами, которым в столичном театре самое место. Странноватый интерьер, чего стоит хотя бы камин из розового мрамора, с огромным дымоходом, уходящим в потолок. При этом всюду волчьи шкуры и ветвистые головы оленей в рамках, на входе – чучело зубастого медведя. Тоже мне охотничий домик, скорее обитель помешанного чучельника.
Меня сразу поманили к себе парни из-за самого людного стола, один недвусмысленно подмигнул. Я покачала головой, мол, не ищу компании, и прошла мимо. Выбрала свободный стул у питейной стойки, не вблизи Богдана, но так, чтобы ему было меня прекрасно видно. Заказав любимого слабенького вина, устало облокотилась о стойку, как делают те, кто просто хочет спокойно посидеть после тяжелого дня. Подобное выражение лица у дамы напрочь отбивает желание к ней подходить, а уж заговаривать тем более. Трактирщик поставил передо мной изящный бокал, я придирчиво его понюхала и громко спросила, якобы пытаясь перекричать смех за соседним столом:
