Я принялась выводить букву за буквой – дрожащей от напряжения рукой, что позволяло попутно подцеплять нити окутывавшего меня кокона, повреждая его. Это сложно заметить, особенно если не знать, что я не светлый маг, и следить за моими пальцами, а не за своими плетениями! Короткое предложение я писала так долго, как могла. За это время прилично «подправила» узор, требовался последний рывок за ведущую нить. Рывок, который уже не скроешь. На свитке оставалось лишь поставить подпись… А, как известно, лучший отвлекающий маневр – это проехаться по больному.
– Вам совсем не жалко его высочество? Вы ему и так жизнь испортили, когда за раздающей проклятия реликвией недоглядели. Или это специально было?
На лице Юстина на миг отразился гнев, прорвавшись сквозь невозмутимое спокойствие. Само собой, не специально недоглядел. Зачем адептам теперь все эти проблемы с проклятием – излечи одну, грохни другого… Круто подставился-то. До сих пор задевает.
– Раз Герман тебе рассказал, то вы вправду близки, – скупо отметил Юстин, пока я ставила подпись и украдкой ослабляла главную в узоре нить, пользуясь тем, что он отвлекся. – Мне же лучше.
Конечно, лучше: больше шансов, что принц купится на «романтическое» послание и придет. Только он его не получит, я эту писульку лично засуну настоящему автору в глотку. Ну а если Герман ее в итоге получит и попрется куда-то ночью один, то сам себе самоубийца.
Юстин забрал у меня свиток и перо. Поднялся, спрятал обратно по карманам мантии. Я потянула за все поврежденные нити в узоре, чтобы распустить наконец сдерживающий кокон. Недотянула совсем немного – пальцы предательски задубели, руки безвольно упали на колени и соскользнули вниз, на пол. Чтоб его! Не раскрыл мои манипуляции, зато предусмотрительно сжал плетение сильнее, поскольку я закончила с письмом. Чуть-чуть не хватило… Намертво дело не встало, но нити откликались ужасно медленно.
Юстин вновь навис надо мной, по полу потянуло сквозняком. Ненормально сильным, пробравшим до костей.
– Между прочим, в вашем кабинете я была не одна, – выпалила, надеясь выиграть время.
– С Северином, – кивнул он, – которому опять больше всех надо. В подробности посвятишь, когда не сможешь врать.
Верно, духи мертвых не врут.
Юстин наклонился ниже, в его ладони блеснул кинжал. Не ритуальный, но остро заточенный… Тщетная попытка дернуться, взмах лезвия. Запястья полоснуло болью, набухшие порезы густо налились кровью. Теплые алые капли покатились по коже вниз, падая на пол. Действительно, не магией же меня убивать! Живо определят, что заклинатель постарался.
Он выпрямился, беспристрастно наблюдая, как на каменные плиты стекает моя кровь. Пульсируя, бежит струями, собирается в обильные, быстро растущие лужицы. Биение сердца в ушах, ровные толчки из продольных глубоких ран. Усталость наваливалась непомерным грузом, норовила взять верх, веки тяжелели. Несколько минут, и все. Или нет. Вырвался беззвучный смешок, расклад-то не проигрышный. Тьма, ярость, кровь, много крови. Что еще надо? Пара древних слов.
С губ сорвался шепот, Юстин запоздало вскинул руку с кинжалом. Но усиливающий ритуал свершился, резко вытянутая до упора нить порвала сдерживающий узор. Кокон распался, я сотворила пассы. Не сверхточные, но верные! Ударная волна улетела вперед, рассеивающее заклинание – под потолок. Отнюдь не мастерски, зато на пределе силы и злости… Нечестивого духа смело подчистую, его хозяина отшвырнуло в другой конец склепа. За статуи, в темноту, с тем приятным звуком, когда мощно прикладывает об стену. Призрачная паутина дрогнула, я направила в нее добивающие импульсы, полностью возвращая контроль над телом. Если не считать дрожи и онемевших пальцев.
Кровь вырывалась из порезов в такт учащенному пульсу, ярко-красные потеки прочертили дорожки до локтей. Нырок в подсознание, река текучей энергии, смена берега. Не теряя ни секунды, я накрыла себя сияющим куполом, заливая пространство ослепительным светом, как делал Северин. Хороший прием, не зря подсмотрела! Я торопливо оторвала от подола ленту, туго перевязала ею руки над ранами, затянув узлы зубами и влив столько целительской магии, сколько могла. Прижала запястья к груди, убеждаясь, что кровотечение ослабло. На лифе расползлись багровые пятна. Вот за платье – точно убью! Я плотно стиснула челюсти, втянула через нос воздух и поднялась с пола. Не шатнулась, что обнадеживает.
Разлитое мною сияние померкло. После него свечение керосиновой лампы казалось тусклым и беспомощным, пришлось напрячь зрение. У противоположной стены вставал Юстин, держась за ноги статуи и глядя на меня очень хмуро. Я размяла пальцы, проверяя их чувствительность. Сойдет.
– Ах, так ты из этих… – обронил он и кособоко оперся о статую. Явно повредил при падении плечо. – Все ясно.
А вот мне – не все. Но мы это исправим. Юстин ведь позаботился о том, чтобы нам никто не помешал, правда? Заманил в уединенное тихое место вдали от скопления людей. Спасибо, пригодится. Еще неизвестно, кто из нас больше жаждал остаться друг с другом наедине!
Я наложила на себя щит, внимательно следя за начатым пассом противника. Закончить ему не позволила – отправила светлую волну, раскрошив верхнюю половину статуи. Юстин отшатнулся в угол – за дальние усыпальницы, в кромешный мрак. Хреново, я теперь не вижу, что он оттуда колдует! Огонек в лампе прерывисто мерцал, ухудшая видимость.
– Да у вас, гляжу, промах за промахом… – Я переключилась на тьму, вглядываясь в оплетающие склеп нити и обрывая их. – Не можете ни самозванку опознать в деве, которую вербуете, ни реликвию от детей нормально спрятать, ни в рабочее состояние ее вернуть, умыкнув.
– Много ты знаешь, – хмыкнул Юстин из темноты. Кажется, удалось уязвить. – Дальше-то что?
– Дальше – вы мне и расскажите. Каким образом древние артефакты, заточенные под использование обеих магий, связаны со всплесками на границах и со мной?
Вместо ответа воздух рассекло леденящим душу свистом, из его укрытия хлынул поток чего-то потустороннего и хлесткого. По телу прокатился холод, впиваясь в кожу. В лицо будто порыв ветра ударил, за горло взяла удушливая хватка. Гнилью и разложением пахнуло так, что от спазмов перехватило дыхание. Я мгновенно прикрылась щитом взамен сбитого и атаковала эту эфемерную дрянь волной тьмы. Нечестивый дух завертелся свистящим вихрем, с соседней усыпальницы сорвало крышку.
Я откатилась и под громыхание метнулась к другой усыпальнице. Юркнула за нее и, пригибаясь, выглянула. Взбесившаяся надгробная плита лежала плашмя там, где я только что стояла, и дергалась, объятая призрачной энергией. Грузно перевернулась набок и со скрежетом поехала ко мне, оставляя борозду в каменном полу, как на вспаханном поле. Ничего себе… Нет, то, что Юстин – могущественный маг, не удивляет. Недаром дожил до преклонных лет и даже не начал стареть. Ровесник Велизара, они были знакомы задолго до появления Культа. Но, надо полагать, цели у них должны быть общие!
– Вам разве можно меня убивать? – крикнула я, колдуя рассеивающее заклинание. – Отец-основатель не расстроится?
