– И дара ни у кого не станет? – заинтересовалась я. – Все будут равны?
– Вроде того, – кивнул Элвен. – Но без магии и обычным людям придется несладко.
Еще бы! Без магического водопровода нелегко будет жить. Нормального-то не провели! Не сумеют они быт наладить – кругом сплошные заклинания. Техники никакой толком нет – крохи, и те у гномов. Про науку промолчу. Без магии здешний мир погрузится в хаос. Ой…
– Да ладно тебе. – Элвен шутливо ткнул меня в бок. – Не переживай. Эти страшилки испокон веков ходят. Пока и источники находятся, и магии на всех хватает.
– Пока что – да, – невесело усмехнулся жрец, будто очень хотел что-то добавить, но не стал. – Признавайся, откуда про лотосы узнала? Изольда с ними всегда связываться боялась.
– От бабушки, – завела я любимую песню. – Она была травницей, прям талант врожденный. Воспитывала меня с детства, и поделилась всеми секретами. Перед смертью. Очень грустная история…
– Значит, ты не из Эльруса. – Аларик недоверчиво склонил голову набок. – Там единственная травница – Изольда, уже несколько лет. Других конкурентов выжила. Где вы с бабушкой жили? В какой деревне?
Плохо дело! Я знаю каждую деревню в Антилии – названия перечислю наизусть. Только ни в одной из них не вспомнят ни меня, ни мою вымышленную бабушку.
– В пещере, – выпалила я первое, что пришло на ум. – Мы жили в пещере, у Высоких гор. Западная линия.
Аларик поперхнулся.
– Там же куча чудовищ бродит! – ужаснулся Элвен. – Вурдалаки всякие. В те пещеры никто соваться не решается, сожрут и не подавятся.
Вот напасть! Вечно я не продумываю детали.
– Да, – печально вздохнула я. – Поэтому я из пещеры не выходила с детства. Мы жили внутри, годами. Пили из подземного ручья. Питались грибами со стен и варили супчик из мха, отпугивающий вурдалаков. Бабушкин специальный рецепт. Она рассказывала мне всё, что знает. Показать не могла – поэтому с практикой у меня… никак. Мы были вынуждены существовать так годами! Тяжелые были времена.
– А что случилось с твоими родителями? – продолжал допытываться Аларик.
– О, – всхлипнула я, окончательно вжившись в роль. – Мамуля и папуля ушли к воде. С тех пор я их не видела. Надеюсь, они в порядке…
Господи, а ведь родители уже вернулись с моря. Наверняка места себе не находят. Бедная моя мама! От этих мыслей на глаза невольно навернулись слезы.
– Кошмар, – посочувствовал Элвен. – Как же вы выбрались из пещеры?
– Нас спас маг, – вспомнила я свою отговорку насчет того, откуда много знала о магах. Голос дрожал, руки тоже. – Очень старый. Но бабушке уже было не помочь! Супчик закончился, и вурдалаки…
– Погоди, – перебил Аларик. – А как ты очутилась в фонтане?
Громко шмыгнув носом, я повернулась к нему.
– Выбралась из пещеры и пошла, куда глаза глядят. Шла, шла и шла. И очутилась в вашей деревне. А там ты. Со своим фонтаном, тряпкой и ведром. Изверг!
Слезы хлынули ручьем. Жрец отодвинулся от стола вместе со стулом, в его взгляде мелькнуло замешательство. Ага! Стыдно стало! Не в силах сдерживаться, я уткнулась Элвену в грудь и шумно разрыдалась. Я хочу домой! Домой!
– Ну хватит, хватит, – растерялся он и осторожно погладил меня по голове. – Всё хорошо. Тут нет пещер и вурдалаков. Лэйси, слышишь? Ну, не плачь. Хочешь яблочко, а?
Толком не соображая, что делаю, я хапнула протянутый мне фрукт и жадно вгрызлась в сочную мякоть.
– Давай, кусочек за маму, кусочек за папу. Кусочек за бабушку. Умница. Эй-эй, полегче! – Элвен забрал обкусанный яблочный хвостик и прижал меня к себе. – Никто тебя больше не обидит, а с этим Роаном мы разберемся.
Я кивнула и устроилась поудобнее. Под ухом бухало его сердце. «Тук-тук». Нет, даже «тук-тук-тук». Учащенно так. Слезы высохли, плакать больше не хотелось… Тянуло что-то сказать, но слова вязли на языке. Или вязали? Нет, вяжут бабушки. Бабульки. Смешное слово какое.
– Бульк, – хихикнула я и вздрогнула.
Стул Элвена заскрипел, странно наклонился. «Тук-тук» превратился в «бабах», и мы с Элвеном дружно рухнули на пол. Показалось, что мне снова шесть лет и тетя, тогда еще совсем не психолог, лупит меня веником по заднице, приговаривая: «Не смей больше учить мои туфли плавать!». Аларик рывком поставил меня на ноги, локоть окутало приятным теплом. Мгновение, и царапины на нем как не бывало. Ушибленная пятая точка тоже перестала ныть. Вау! Элвен встал следом и озадаченно вылупился на свой стул. Особенно на отвалившуюся ножку. Она была то ли подпилена, то ли… Раздалось грозное рычание. Из-под стола вылез Бодачка, отплевываясь щепками. Гневно зыркнул на Элвена и выставил вперед рога.
– Ты что, оставила его себе?! – ошарашенно спросил Аларик.
– А почему нет? – пожала я плечами. – Он милый.
Милый зайцелоп сорвался с места, стремительно исчезая в облаке пыли. Аларик шарахнулся в сторону, Бодачка вылетел навстречу магу и с размаху врезался в соткавшуюся перед ним ледяную преграду. Та со звоном рассыпалась, усеяв блестящими осколками пол и голову оглушенного зайцелопа. В глазах-бусинках читалась полнейшая дезориентация. Он чихнул и попытался отряхнуться, но Элвен молниеносно схватил его за рог и поднял в воздух. Потеряв опору, Бодачка лишь беспомощно засучил лапами. Бедняга!
– Допрыгался, – довольно сказал Элвен. – Выкуси, монстр рогатый.
– А ну, прекрати! – возмутилась я до глубины души. Вырвала зайцелопа из рук этого бессердечного гада и прижала к груди. – Живодер!
– Кто, я?! – опешил рыжий. – Да он уже второй раз на меня бросается!
Я погладила Бодачку по спине, стряхнув с шерсти осколки – острые и ледяные. Больно от них, наверное. Надо же было додуматься зарядить заклинанием оглушения в маленького зайчика! Зайцелоп положил передние лапы мне на плечо и жалобно запыхтел в ухо, метнув в обидчика полный ехидства взгляд. Или у меня галлюцинации? Не удивлюсь. Пространство расплывалось, пламя свечей искрило бенгальскими огнями. Ничего себе яблочко!
– Купи ему намордник, – сердито буркнул Элвен. – Как он вообще умудрился ножку стула перегрызть? Мы не слышали ни треска, ни чавканья.
– Конечно, не слышали, – ухмыльнулся Аларик. – И не видели. Потому что это не заяц. Скрытность для разбойников – обычное дело.
– А?! – На лице мага отразилось такое недоумение, словно его только что дубиной огрели.
– Секундочку, – пробормотала я, силясь собрать мысли в кучу. – Хочешь сказать, несмотря на переселение души, дар у него остался?
– Разумеется, – подтвердил жрец. – Дар – это внутренняя суть, она никуда не пропадает.
Ага-а-а! Классовые приемчики использует. В игре на теневую атаку визуальный эффект тот же – пыль. И в парке он разбойничью защиту от магии включил, а пирог наверняка обычный сожрал, для прикрытия. Стоп. А почему потолок ползет вниз? Я на всякий случай пригнулась, но люстра и не думала приземляться мне на голову. Вместо этого она раздвоилась и обняла близняшку – длинными ручками-подвесками. Ух ты…
