Ева всерьез раздумывала, как прошмыгнуть в кабинет на втором этаже, оставшись незамеченной.
— Ваши гости давно вас ожидают, — раздался за ее спиной презрительный голос Соммерсета.
— Послушайте, это не мои…
— Даллас! — взвизгнула Мевис и кинулась к ней через всю гостиную, хотя на таких каблуках это грозило падением и множественными переломами. Она заключила Еву в неуклюжие объятия, чуть не опрокинув на пол. — Как ты поздно! Рорк куда-то улетел, но перед отлетом разрешил пригласить Биффа и Трину. Они давно мечтали с тобой познакомиться. Сейчас Леонардо нальет тебе выпить. Соммерсет, ваши канапе — просто прелесть. Не знаю, как вас благодарить!
— Я рад, что вам нравится. — Он сладко улыбнулся. Ева никогда бы не подумала, что Соммерсет способен так улыбаться. Улыбка совершенно преобразила каменное лицо дворецкого. Прежде чем удалиться, он отвесил Мевис почтительный поклон.
— Ну же, Даллас, присоединяйся!
— Нет, Мевис, у меня действительно много работы… Но отпираться было бесполезно: ее уже волокли к дивану в центре гостиной.
— Вам налить, Даллас?
Улыбка Леонардо была совсем другой: грустной, какой-то щенячьей. Не было лучшего способа, чтобы покорить сердце Евы.
— Наливайте. Вот этого вина, пожалуйста.
— Потрясающее вино. Меня зовут Бифф. — Мужчина в розовых очках подал ей тонкую, изящную руку. — Для меня высокая честь познакомиться с вами, лейтенант Даллас. Ведь вы — защитница нашей дорогой Мевис. Ты совершенно прав, Леонардо, — продолжил он, не сводя с Евы пристальных глаз. — Ее материал — шелк бронзового отлива.
— Бифф — специалист по тканям, — объяснила Мевис, при этом язык ее слегка заплетался. — Работает с Леонардо с незапамятных времен. Они тут обсуждали твое приданое.
— Мое?..
— А это Трина. Она займется твоими волосами.
— Она?! — Ева почувствовала, как кровь бросилась ей в голову. Даже женщина, посвящающая двадцать четыре часа в сутки своей внешности, запаникует, когда перед ней предстанет парикмахер-стилист с кудрями всех цветов радуги. — Вообще-то я… Вряд ли мне…
— Бесплатно! — объявила Трина громким скрипучим голосом. — Когда Мевис благодаря вам оправдают, я до конца жизни буду бесплатно консультировать вас по прическам. — Она сгребла Евину прядь в кулак и больно дернула. — Текстура и масса хороши, стрижка — не очень.
— Вот ваше вино, Даллас.
— Спасибо. — Ева поняла, что сейчас ее может спасти только выпивка. — Я тоже рада с вами познакомиться, но меня ждет работа.
— Ты что?! — Мевис с такой силой впилась ей в руку, что Ева вскрикнула. — Все собрались как раз для того, чтобы заняться тобой!
Кровь снова прихлынула к ее голове.
— В каком смысле?
— Наверху все готово. Там будет мастерская Леонардо, рабочие места Биффа и Трины. А завтра там зажужжат остальные рабочие пчелки. Мы с Рорком уже обо всем договорились.
— Пчелки… — растерянно повторила Ева. — Зажужжат?
— Речь о моем шоу. — Леонардо был трезв и потому меньше уповал на радушный прием. — Голубка, Даллас, видимо, не очень-то готова к тому, чтобы дом наполнился людьми. Все-таки у нее скоро свадьба…
— Но это для нас единственная возможность быть вместе и закончить подготовку к шоу! — Мевис устремила на Еву умоляющий взгляд. — Ты ведь не станешь возражать? Мы не будем путаться под ногами. У Леонардо страшно много дел: кое-какие модели надо переработать, раз.., главной манекенщицей будет теперь Джерри Фитцджеральд.
— Другие цвета, — вставил Бифф. — Другая фактура тканей. Ведь Джерри совсем не похожа на Пандору, — произнес он запретное имя.
— Да. — Мевис заученно улыбнулась. — Появилось много дополнительной работы, и Рорк дал свое согласие. Ведь дом такой большой! Ты никого не будешь видеть…
Когда люди снуют туда-сюда, о безопасности можно забыть, мелькнуло в голове у Евы.
— Не волнуйтесь, — сказала она, прекрасно понимая, что самой ей придется поволноваться.
— Я же говорила, что все будет в порядке! — воскликнула Мевис, целуя Леонардо в подбородок. — Ева, я обещала Рорку, что не разрешу тебе сегодня утонуть в делах. Ты просто сядешь в кресло и отдашь себя в их руки. Кстати, мы заказали пиццу.
— Боже, Мевис…
— И не возражай! — взмолилась Мевис в отчаянии, хватая Еву за руки. — Все будет хорошо, вот увидишь. По «Каналу 75» передали про новые улики, новое убийство, наркотики… А ведь я двух других убитых знать не знала! Так что скоро вы найдете настоящего убийцу и все кончится.
— Ну, положим, не так скоро, Мевис… — Ева хотела продолжить, но увидела в глазах улыбающейся Мевис такую панику, что не стала этого делать. — Ничего, мы все равно победим. Пицца, говоришь? Что ж, не откажусь.
— Отлично! Сейчас найду Соммерсета и скажу ему, что мы готовы. Отведите Даллас наверх и все ей покажите! — С этими словами Мевис упорхнула.
— Новости сильно ее подбодрили, — тихо сказал Леонардо. — Это пришлось весьма кстати: ведь ее уволили из «Синей белки».
— Мерзавцы! — проскрипела Трина.
— Хозяева решили, что певица, обвиненная в убийстве, — плохая реклама. Для нее это стало сильным ударом — вот я и решил ее отвлечь. Простите, надо было, конечно, сначала все обговорить с вами…
— Совершенно необязательно. — Ева допила свой бокал. — Я в вашем распоряжении!
Глава 12
Минут через двадцать, переодевшись и сидя в кресле перед зеркалом, Ева убеждала себя, что бывают вещи и пострашнее. Например, войны, пыточные камеры испанской инквизиции, космические полеты… В конце концов, она уже десять лет служит в полиции, можно сказать, ветеран, и давно привыкла к опасностям!
Трина защелкала зазубренными ножницами — и у Евы расширились глаза, как у лошади, готовой понести.
— Может, лучше не…
— Доверьтесь специалистам! — отрезала Трина, но страшные ножницы были на время отложены.
Ева облегченно перевела дух, радуясь отсрочке. Стилистка приблизилась к ней безоружная, но за ней все равно нужен был глаз да глаз.
— У меня есть программа консультаций по прическам, — раздался голос Леонардо. Они с Биффом колдовали у длинного стола, заваленного материей.
— Обойдусь без твоей программы! — В подтверждение своей компетентности Трина зажала в жестких ладонях лицо клиентки и, щурясь, начала исследовать ее подбородок и скулы. — Хорошая лицевая фактура, — одобрила она. — Чем пользуетесь?
— Для чего?
— Для того, чтобы поддерживать в форме лицо.
— Божьим промыслом.
Трина сначала хихикнула, потом разразилась оглушительным хохотом, похожим на глас заржавленного фагота.
