– Что она говорит? – Рут обратился к Рею. Со старшим братом он говорить не желал.
– Шутит.
Мег уловила, как Роа хмыкнул. Здоровяк судя по всему решил внять предупреждениям брата, и больше не подходил, никаких пошлых фразочек не бросал.
«В общем, ведет себя как хороший котик», – Мег проводила взглядом широкую спину. Мужчина отправился вперед, детвора встречала его радостным писком, окружая со всех сторон. Мелкие ягуары и темноволосые мальчики прыгали, стараясь завалить гиганта, не обращая никакого внимания на Рута и Мег, стоящих на границе леса.
– Это ваш дом? – шепотом спросила девушка, планируя и дальше оставаться незамеченной.
– Племя, – кивнул Рэй.
Два десятка хижин-шалашей, огромное кострище, несколько навесов. Под одним из таких расположились женщины, которые готовились к чему-то – по-своему наряжались, заплетали волосы, рисовали друг на друге простые узоры разноцветной глиной. Еще под одним навесом сидел ягуар. Одинокий, окруженный широкими медными чашами. Этот навес обходили стороной, будто не желали нарушать покоя дикого зверя.
– Мать-Кошка, – подсказал Рей, уловив заинтересованный взгляд девушки.
– Ваша мама? – уточнила Мег. Она чуть осмелела, и попробовала отойти от Рута, чтобы лучше осмотреться.
– Мать всех ягуаров.
«Ненадолго тебя хватило, здоровяк», – подумала девушка, встречая вернувшегося оборотня сдержанной улыбкой.
– Не физически, конечно, – уточнил старший из братьев, подбрасывая в воздух небольшой коричневый плод. – Поцелованная духами. Хранитель племени. Лови.
Мег едва успела среагировать, поймав брошенный в нее…
«Это что?» – она повертела в руках плод, похожий на картофелину.
– Еда, – угадывая мысли, ответил Роа. – Бакури.
Птаха продолжала смотреть с недоверием на полученный фрукт, раздражая мужчину. У него точно найдутся дела поважнее, чем кормить чужую женщину.
– Вежливые птахи говорят «спасибо», – напомнил он. – Ешь. Не отравишься.
– Нам нужна хижина, – Рут осматривал территорию, оценивая, сколько еще самцов находится поблизости. В первый раз за день он мог быть спокоен – Роа, наконец, держал дистанцию, не подходя к человечке, кажется, уяснив и приняв позицию брата. Это там, вдали Роа мог позволять себе переходить границы. Здесь же и у Рута появлялись рычаги давления. На крайний случай.
– Ты знаешь к кому обращаться, – Роа кивнул в сторону Мать-Кошки, твердо решив, что помогать с этим вопросом брату не станет. – Сам ей объясняй, какого черта тянешь в племя всех подряд. В свой день рождения Мать-Кошка этому очень обрадуется.
– Зато может прогонит, и мы закончим весь этот спектакль. Останешься с ней? – Рут обратился к Рею. Ему он доверял безоговорочно. У младшенького усы не отросли чужих самок уводить. – Я быстро.
– Куда он? – тихо спросила Мег.
– Скоро вернется. Пойдем, я покажу тебе здесь всё, – предложил Рей, вот только Роа преградил им дорогу.
– Рут сам покажет, – мужчина хмурился. – Сидите здесь. И попробуй сделать так, чтобы птаха молчала. Собак она любит…
***
Роа занял место под одним из мужских навесов. Отсюда он мог поглядывать за птахой, чтобы та не совершила какую-нибудь новую глупость. Или не подбила на глупость Рея. Тот хоть и видит больше, чем любой из ягуаров, все равно остается добрым и наивным ребенком, которому хочется не только добиться женского внимания, но и нашкодить иной раз.
Стянув с себя футболку, мужчина придвинул две плоские миски поближе. Смешивая воду и сухую краску, он продолжал наблюдать за деревней. Рут стоял на коленях перед Мать-Кошкой, смиренно склонив голову. Даже на расстоянии видно, как ягуар напряжен – он всегда был гордецом. И даже уважение к Мать-Кошке не охлаждало желания стоять прямо, а не выступать в роли просителя.
Роа попробовал напрячь слух, чтобы узнать, как идут дела у брата. Но за криками детворы было бесполезно пытаться что-то расслышать.
– Нашел себе какую-то белую сучку вместо меня?
Роа прикрыл глаза и улыбнулся. Он почувствовал, что за его спиной стоят, и все ждал, когда сладкоголосая Ирида, наконец, заговорит. Кошка промурлыкала свой вопрос, но в ее тоне звучали стальные нотки.
– Ревнуешь?
Не оборачиваясь, Роа продолжил заниматься разведением краски. Кончики пальцев обволакивала густая ярко-красная жидкость, напоминающая кровь. Ягуар любил этот цвет, и всегда выбирал именно его для церемоний.
– Пришла помочь? – мужчина провел большим пальцем по ключице, оставляя на ней первую красную линию. Осторожно, неспеша, чтобы краска не образовала капли, которые начнут уродливо скатываться на грудь. Мысль о том, что наносить рисунок будет Ирида приятно пощекотала изнутри. – Я, наконец-то услышу, что ты выбрала меня?
Роа сохранял внешнее спокойствие, хотя внутри все бушевало. Ирида первый раз сама с ним заговорила. Еще и подошла, вторглась в личное пространство. Что-то невероятное.
«Два года ухаживаний за кошкой, а ее зацепило лишь то, что поблизости объявилась птаха?» – Роа причмокнул.
– В твоих мечтах, ягуар, – Ирида фыркнула. Женщина сложила руки на груди и ждала, когда Роа, наконец, обернется. Проклиная себя за несдержанность. Один раз выпустила на волю эмоции, и наглый котяра уже возомнил о себе незнамо что.
– Тогда не понимаю твоего тона, – протянул Роа. – Я ягуар свободный. Какая тебе разница, нашел я кого-то себе или нет?
Светлые, почти белые зрачки с черным ободком недобро сверкнули. Они оба знали ответ на этот вопрос. Ирида привыкла считать, что Роа – ее ягуар. Она получала все его внимание, мужчина занял высокое положение в племени, стремясь заполучить лучшую самку, отгонял от Ириды других оборотней. Но не сегодня.
– С чего мне одаривать милостью кошака, которому я безразлична? – смягчив тон, женщина села напротив Роа и макнула ладонь в краску. Растирая жидкость на обе кисти, Ирида продолжила: – Этой сучке ты преподнес подарок. А мне?
– Птаха получила еду, – Роа отвлекся от равномерных, гипнотизирующих движений женщины-ягуара, чтобы посмотреть на гостью в племени. Та сидела, где велено.
«Послушная», – оборотень улыбнулся. А вот Ирида намеренно дразнила Роа. Прикоснуться к его телу, помочь нанести ритуальный рисунок – практически означает помолвку. Ягуар хотел этого, добивался очень долго. И сейчас Ирида пользовалась его ожиданиями. Как, впрочем, обычно.
– Ты не в состоянии покормить себя самостоятельно? – раз уж на кошку лучше всего действует ревность и безразличие, Роа не отступал от верного курса.
– Я в состоянии…, – протянула Ирида. – В состоянии покормиться твоей птахой.
– Все-таки ревнуешь? – произнося это, Роа снова повернул голову в сторону человеческой девушке на краю деревне.
