– Я перезвоню, – отвечаю секретарше, отключаюсь и молча слежу, как Фаза опускается на стул.
– Пацана везти на бокс сегодня? – спрашивает он вполне повседневно.
Киваю, настороженно переваривая инфу.
– Фаза, ты вчера говорил, что с родными Люкова общаешься. С кем именно?
– Странный вопрос. Мы же с его братом младшим, Егором, одноклассниками были. Вы знаете, какое дерьмо он пережил. С того света вернулся. В коме два года пролежал. Сейчас к инвалидному креслу прикован. Я обещал, что позабочусь о нем. Но с Люком посрался, и как-то не вышло сдержать обещание. Хорошо, что жена у него, Леська, крутая. Не отходит от него, пылинки сдувает. Кэп рядом, и Илюха, сын, бодрит его. В общем, к счастью, без меня нянек хватает.
– А с финансами как у них? Хватает на лечение?
– Провокационные вопросы задаете, босс. Явно же знаете, что я банкрот, и куда мое бабло утекает. Как думаете, хорошо у них с финансами, если я уже не первый месяц круглосуточно в вашем доме пасусь? Но если вас это напрягает, я сниму хату. Не вопрос. На окраине есть недорогие студии.
– Угомонись, – выдыхаю. – Мне спокойнее, когда ты под боком. Вот улечу завтра в ***ск на трое суток, а ты за старшего. Да и не думаю, что обеднею от такого квартиранта. Лучиана как?
– Откуда я знаю? – пожимает он плечом. – Спросите у Веры, или у сиделки. Они с утра у нее в комнате тусуются.
– Ну раз на сплетни силы есть, значит, живая. Предупреди ее, чтобы нарядилась. Свататься будем.
– На рисковый шаг идете, босс. Огорчите Шамана случайно оброненным словом – займете место в его черном списке.
– Вот поэтому ты тоже будешь участие в переговорах принимать. Тормозить меня, когда понесет. Понял?
– Не буду лицемерить, не жажду встречаться с Шаманом. У нас с ним хоть и перемирие, а осадочек от войны остался.
– Шамана не будет. Сюда Фара едет. Его уболтать проще.
Фаза молча опускает глаза. Война Люкова с Шаманом началась из-за девки, в которую был влюблен Булатов. Та покрутила хвостом перед Фарой, пацан не удержал джигита в штанах и заработал сотрясение и поцарапанную харю. Ноутбук она о его башку расхлестала.
В ходе этой войны уцелели все, но Фазу коснулись ее последствия. Так что я понимаю его нежелание встречаться с Фархатом после пережитого.
– Мне даже любопытно, как вы брюхатую от невесть кого племянницу сыну Шамана сватать собираетесь? – Он поднимает ни единой эмоцией неискаженное лицо и встает. – Пойду предупрежу, что у нее первые смотрины.
– Кстати, Фаза! – окликаю его уже у двери. Он берется за ручку и оборачивается через плечо. – Когда с Люковыми созваниваться или списываться будешь, передавай привет. Если им что-то нужно, я рад помочь. Мой отец Кэпа всегда уважал. Это же он ему посоветовал Камиля в кадетное отдать.
– Кэп? – переспрашивает Фаза, то ли с удивлением, то ли риторически.
– Ага. Никитич, – уточняю, подвигая к себе ноутбук. – Артем. Никитич.
– Его все уважают. Даже Шаман, – отвечает он и выходит из кабинета.
Целюсь взглядом в Бабочку на заставке ноутбука, чтобы заглушить раздирающую меня ярость. Принципы, амбиции, страхи, слабости. Все смешалось в единый ком и давит, давит, буквально раскатывает меня. Я заработал репутацию самого хитрого и холодного криминального авторитета. А теперь стал жертвой чар Бабочки и изворотливости ебаного Коти! Я, мать вашу! Роман Чех! Они будто сговорились уничтожить меня изнутри, заставить признать собственную никчемность. Я потек от бабы и попался на крючок какого-то поганца. Жаль, посоветоваться не с кем. Только на себя надежда.
– Ведьма ты, Бабочка, – шепчу, разглядывая ее разомкнувшиеся губы, татуировку и упругую грудь. Настоящую грудь!
Пальцы в кулаки сжимаются и челюсти стискиваются от желания прямо сейчас рвануть к ней в школу и отыметь ее прямо на учительском столе. И черт возьми, как же возбуждает мысль, что она никогда и никому не отправляла такие фото. Даже ее дебильный муж сам себя лишил этого шанса.
Фархат приезжает ровно в назначенное время. Я решаю встречать его в деловой обстановке: нехер ему расслаблять булки в моем доме. Нам приносят кофе, и плевать мне, что гость прется по чаю. Я не моя сестра, подлизывать Шаману и его отпрыскам не собираюсь.
Стиснув зубы, Фаза все же пожимает Фарику руку, и они занимают стулья с разных сторон длинного стола.
– Признаюсь, твой звонок, Чех, стал для меня неожиданностью, – начинает Фара. Молодой совсем, наверное, не старше Фазы, но блядь, в глазах такая тупость, детскость. Или я привык, что на Фазу могу положиться, а он попросту опережает своих сверстников в развитии? – Когда я был тут последний раз, твой брат заставил меня копать себе могилу.
– Помнится, ты угрожал его невесте, – хмыкаю я, крутя кофейную чашку на блюдце. – Но разве это не в прошлом?
Фара стреляет темными глазами в Фазу, но у того ни единого мускула на лице не дергается. Так и прожигает моего гостя косым взглядом. Неужто за прошлую любовь никак Фарика простить не может? Или новая обида затаилась?
– Я бы не приехал, не будь это в прошлом, – отвечает тот. – Так о чем поговорить хочешь, Чех?
– Предложение у меня к тебе деловое. Вы же с Шаманом давненько на итальянцев глаз положили. Да и те не против со Средней Азией посотрудничать. А что, если у меня есть катализатор вашего сближения и гарантия многолетней всесторонней выгоды?
– Вот как? – усмехается Фара, откинувшись на спинку кресла. – Интересненько. А тебе какая выгода? Ты же отходишь от дел.
– Сам поймешь, – киваю, поднося кофе к губам. Делаю глоток. – Выслушаешь?
– Валяй.
– Мою сестру Адель ты прекрасно знаешь. Наверное, слышал, что у нее дети есть. Они сейчас под моей опекой. Племянница моя, Лучиана, завидной невестой выросла. Летом восемнадцать исполнилось. Студентка. Империя ее отца превратилась в пыль, зато имя громкое сохранилось. В Палермо Марино по сей день вспоминают добрым словом. И его наследница там в почете. Женишься – и итальянцы у вас под каблуком.
– Воу-воу, полегче, Чех! – взволнованно разводит руками Фархат. – Ты хочешь сосватать мне наследницу Марино, чтобы мой отец сработался с итальяшками? Но я как-то не вкуриваю, ты каким образом выигрываешь от этого союза? Чую подвох.
– Сейчас все объясню. Фаза, Лучиану сюда.
Не сводя взгляда с Фарика, он набирает номер и подносит телефон к уху.
– Да, Вера, приведите ее.
Емко! Зато доходчиво. Двух минут не проходит, как моя бледнолицая племянница появляется на пороге. Не видел ее с той минуты, как ее, истекшую кровью, уложили на каталку перед больницей. Кажется, вечность прошла. Она вдруг как-то старше стала выглядеть. Не стесняясь, надела водолазку, и выпирающий живот показывает мне ее совсем в другом свете. Лучик больше не девочка с бантиками и в платьице. Это взрослая женщина, которая скоро станет мамой. Боже мой, как летит время!
