— Я убью ее, — негромко произнес он. — Засуну эту штуковину прямо ей в глотку.
Еву испугала не столько сама угроза, сколько то, что это было сказано спокойно и сдержанно. Вряд ли причиной тому было воздействие наркотиков или профессиональная выучка. Судя по поношенным джинсам и рубашке, по небритому, изможденному лицу, перед ней был один из отчаявшихся бедняков.
— Она вам ничего не сделала. — Ева дала знак служащим покинуть помещение вслед за посетителями и медленно направилась к налетчику. — Она ни в чем не виновата. Может, вы ее отпустите?
— Все вы — часть этой системы. — Грабитель притянул свою жертву ближе к себе, бедняжка была уже синей от испуга. — Отойдите, — сказал он тихо. — Мне нечего терять и некуда идти.
— Вы ее душите. Если она задохнется окончательно, у вас не будет никаких смягчающих обстоятельств. Как вас зовут?
— На кой черт вам мое имя? — Но он все-таки перестал давить на шею жертве, и девушка стала судорожно дышать. — Главное — это деньги! Я уйду отсюда с мешком долларов, и никто не пострадает. Они себе еще напечатают.
— Так ничего не получится. — Ева, не спуская с него глаз, осторожно приблизилась еще на три шага. — Вы прекрасно знаете, что не уйдете отсюда. Улица уже блокирована, выставлена охрана. Господи, парень, да этот район кишит полицейскими с утра до ночи! Ты выбрал самое неудачное место.
Боковым зрением она увидела, что в заднюю дверь вошла Пибоди. Но ни та, ни другая не могли открыть огонь, пока он держал за горло девушку и размахивал бомбой.
— Если вы уроните эту штуку или у вас вспотеют руки, она взорвется. Тогда все мы погибнем.
— Значит, погибнем. Это уже не имеет никакого значения.
— Отпустите девушку. Она — гражданское лицо. Она просто зарабатывает себе на жизнь.
— Я тоже пытался.
Еве редко приходилось видеть в глазах человека такое полное отчаяние. В одно мгновение он вскинул руку с бомбой вверх. Пока Ева мчалась к нему, перед ней успела промелькнуть вся ее жизнь. Она промахнулась на миллиметр и бросилась на пол, ожидая взрыва. Но страшный шар откатился в угол, фыркнул и замер.
— Липа! — Несостоявшийся грабитель тихо рассмеялся.
Ева стала подниматься на ноги — и тут он напал. У нее не было времени не только прицелиться, но даже направить на него оружие. Он ударил ее изо всей силы, и она отлетела к одной из стоек. Ей казалось, что у нее в голове раздался взрыв, из глаз посыпались искры, под бедром что-то хрустнуло. Оставалось только надеяться, что это не кость, а пластиковая обшивка стойки.
Он схватил ее, словно обнял, но она не могла вывернуться, не могла даже дотянуться до своего оружия. Они повалились на пол, и Еве снова не повезло — она упала первой, а он на нее. Она расшибла локоть о кафельный пол, заныла коленка. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что руки грабителя сомкнулись на ее горле.
Сознание Евы туманилось. Она даже не заметила, в какой момент, а главное — почему хватка грабителя неожиданно ослабла. Глаза его закатились еще до того, как она отпихнула его и встала на колени.
Ева задыхалась, ее мутило, волосы прилипли ко лбу и лезли в глаза. Пибоди тоже стояла на коленях, в одной руке держа бомбу, а в другой — пистолет.
— Я никак не могла прицелиться, поэтому пришлось ударить его по голове.
— Отлично, пришлось как нельзя кстати. — У Евы ныло все тело, а при виде помощницы с бомбой в руках закололо и сердце. — Не двигайтесь.
— А я и не двигаюсь. Только дышу.
— Я вызову саперов. Это нужно положить в сейф.
— Я как раз собиралась… — Пибоди вдруг замолчала и смертельно побледнела. — Черт возьми, Даллас, она нагревается!
— Бросьте ее немедленно! Прикройтесь! — Ева единственной работающей рукой поволокла потерявшего сознание налетчика за стойку, легла на него, закрыла голову руками.
Взрыв сотряс воздух, Еву обдало жаром, потом на нее посыпалось что-то непонятное. Сработала автоматическая противопожарная система, полились потоки ледяной воды, завизжала еще одна сигнализация, призывающая сотрудников и посетителей покинуть помещение.
Заходясь в кашле, Ева выползла из-под того, что осталось от стойки.
— Пибоди! О господи… — Она ползла в клубах дыма по липкому и мокрому полу. Что-то горячее обожгло ей ладонь, и она тихо выругалась. — Пибоди! Где вы?
— Здесь, — закашлялась Пибоди. — Со мной все в порядке. Кажется.
Сквозь завесу дыма они подползли друг к другу. Ева протянула руку и несколько раз хлопнула Пибоди ладонью по голове.
— У вас волосы загорелись, — сообщила она.
— Да? Спасибо. А как этот кретин?
— Все еще без сознания. — Ева уселась на пол и осмотрела себя. Крови не видно, и то хорошо. Все, что осталось от одежды, висело клочьями. — Знаете, Пибоди, кажется, это здание принадлежит Рорку.
— Тогда он, наверное, разозлится. Часть обгорела, часть залита водой. Ремонт влетит в копеечку.
— Можете мне не рассказывать. Думаю, на сегодня рабочий день закончен. Пусть с этим разбираются другие. Боже, я совсем забыла! Мы же сегодня устраиваем вечеринку в честь Мэвис.
— О! — Пибоди натянула на плечо оторванный рукав. — Жду с нетерпением… — внезапно она удивленно уставилась на Еву. — Даллас, сколько пар глаз у вас было, когда мы сюда пришли?
— Одна. Точно, одна.
— Черт! Теперь их у вас две. Кажется, с кем-то из нас не все в порядке. — Сказав это, Пибоди рухнула Еве на руки.
Дальше события развивались быстро. Она вытащила Пибоди наружу, передала команде медиков, доложила о случившемся начальнику охраны, сообщила все необходимое саперам, успев между делом рассказать врачам о том, что Пибоди может отвертеться от настойчивого приглашения пройти медицинское обследование самой.
Когда она влетела домой, Рорк уже успел переодеться для вечера. Он прервал разговор с Токио, который вел по сотовому телефону, и, пройдя сквозь толпу флористов, расставлявших в вестибюле белые и алые розы, подошел к Еве.
— Что, черт возьми, с тобой стряслось?
— Не спрашивай!
Ева пронеслась мимо него и помчалась по лестнице. Когда он вошел в спальню, она уже успела стащить с себя то, что осталось от рубашки.
— Я все-таки спрошу.
— Оказалось, что бомба все-таки не поддельная. — Ева, решив не садиться, чтобы не испачкать брюками мебель, балансируя на одной ноге, снимала ботинок.
— Бомба?! — выдохнул Рорк.
— Это была самоделка. Очень ненадежная вещь. — Она сбросила второй ботинок и стала стаскивать с себя измазанные сажей брюки. — Парень решил грабануть обменный пункт в двух кварталах от Центрального участка. Идиот! — Бросив останки брюк на пол, она направилась в ванную, но Рорк удержал ее за руку.
