Люси не была уверена, что это не обман зрения, но внезапно глаза Меридиан сузились и из злых стали подозрительными, а один уголок её рта приподнялся, так что оскал стал больше походить на усмешку.
– Я говорю правду, – сказала Люси. – Мы не причиним вам вреда. Я не знала про правило открытого окна, но теперь знаю. Торстен мне сказал. Это я виновата, что он не успел вернуться в убежище, так что не сердись на него. И не сердись на меня за то, что я поставила тебя в чулан. Я не знала, что ты можешь оживать, что ты тоже из часов и что…
Люси замолчала. Она ещё многого не знала. Торстен чего-то боялся, но чего именно?
Словно в ответ на её вопрос перед окнами библиотеки внезапно возник огромный ворон. Люси вздрогнула и выронила коробку с колечками. Большая чёрная птица на миг зависла в воздухе, внимательно глядя на деревянных животных, а потом попыталась схватить их через стекло.
Люси взвизгнула и накрыла животных своим телом, а когти ворона принялись глухо царапать и стучать по стеклу.
– Оставь их в покое! – крикнула Люси, и ворон отлетел в сторону, хлопая крыльями и чёрными глазами внимательно глядя на девочку. Потом с громким карканьем чёрная птица исчезла, и далёкий шум генератора вскоре заглушил её крики.
Люси сидела неподвижно с бешено бьющимся сердцем, прижав к груди деревянных зверей. Они дрожали. Или Люси это просто казалось, потому что она сама дрожала?
– Всё хорошо, он улетел. – Люси осторожно поставила животных на стул, подошла к дивану и посмотрела на лес. Ворона нигде не было, и она видела только чёрные искривлённые стволы деревьев, нависающие над поляной.
– Это его вы боитесь, да? – спросила Люси, поворачиваясь к животным. – Поэтому окна нельзя оставлять открытыми. Поэтому ты, Торстен, боялся, что тебя поймают. Ворон. Скольких он уже унёс? И сколько ещё осталось?
Животные молча смотрели на Люси. Каменные глаза Меридиан – с ненавистью, а Торстен – со страхом и грустью. Теперь появился настоящий ворон. Но почему он забирал животных?
Люси слезла с дивана и с хрустом раздавила одно из сладких колечек, валявшихся на полу.
– Фу! – воскликнула она и принялась отряхивать крошки с пяток. У неё уже не было аппетита. Животные не ели несколько дней. Торстен сказал, что именно так они и попали в библиотеку. Он пытался найти еду, а Меридиан хотела втащить его обратно в убежище.
– Убежище, – пробормотала Люси, оглядываясь по сторонам. Оно должно было быть где-то здесь или поблизости.
Люси стряхнула оставшиеся крошки, собрала колечки в коробку и швырнула её в корзину для мусора. Ей придётся подмести крошки, но что делать с Торстеном и Меридиан весь день? Люси решила, что должна до полуночи спрятать их в безопасном месте, а потом принести им еды из кладовки и кое о чём расспросить.
Люси отнесла животных обратно в чулан и спрятала на полке за старыми коробками с лампочками.
– Не волнуйтесь, – прошептала она. – В полночь я вернусь с едой. – После этого Люси взяла метлу и совок и отправилась в библиотеку.
Закончив подметать крошки, она заметила на полу рядом со столиком с химическим оборудованием книжку в кожаном переплёте. Наверное, она в суматохе упала со стола, подумала Люси, хотя раньше никогда не видела этой книжки.
Люси начала перелистывать страницы и поняла, что это старый дневник человека по имени Роджер Блэкфорд. В основном там были скучные заметки о научных экспериментах, а также формулы и математические уравнения, в которых Люси ничего не смыслила. Однако в конце дневника была одна запись, которая привлекла её внимание.
«19 апреля 1908 года, – прочла Люси. – Хотя мы с Абигайль обещали друг другу больше никогда не говорить о нашем сыне, ради нашей алхимии в годовщину его смерти я должен записать то, что случилось. На протяжении прошедшего года все изображения нашего сына постепенно чернели. Абигайль, по-прежнему убитая горем, отказывается убирать их и даже говорить об этом. Однако я убеждён, что ничто из сделанного нами не может объяснить этот феномен. Я собираюсь внести кое-какие изменения в часы и выяснить, не нарушила ли смерть нашего сына равновесие. Однако я полагаю, что во всём виноват дом, потому что в последнее время он стал более восприимчивым. Если мне удастся выяснить причину, я напишу об этом в дневнике. Если же нет, я выполню данное Абигайль обещание и больше никогда не буду говорить о нашем сыне».
Р. Б.
– Р. Б. означает Роджер Блэкфорд, – пробормотала Люси, перелистывая оставшиеся страницы дневника. Дальше снова шли формулы и заметки об экспериментах и больше ничего о картинах и сыне Блэкфордов.
Внезапно тишину нарушил звук автомобильного гудка, и она бросила дневник на стол. Люси выбежала в гостиную и выглянула в окно. Это был мистер Куигли. Старик под зонтом стоял рядом с машиной в конце подъездной дорожки. Люси нахмурилась. Она ведь просто пошутила насчёт того, что это дом бросил на машину мистера Куигли кирпич. Но теперь, когда она прочла дневник…
Люси перевела взгляд на картину над камином. На ней были изображены Роджер и Абигайль Блэкфорд. А чёрное пятно на руках у Абигайль – их сын. Наверное, с ним случилось что-то плохое. И к тому же Роджер Блэкфорд считал, что в испорченных картинах виноват дом.
Бип! Бип! Бип!
Мистер Куигли сунул руку в окно машины, и Люси метнулась в прихожую и позвала папу. Через секунду они с Оливером вышли из часовой комнаты и поспешили на улицу. Люси заметила, что фара машины мистера Куигли была всё ещё разбита, но никто из них об этом не упомянул.
Мистер Куигли улыбнулся им из-под зонта, поправил повязку на голове и беспокойно взглянул на дом.
– Прошу простить меня за зонт, – сказал он. – Но сегодня у меня разболелась голова, и я не смог надеть шляпу. Так велел доктор. Не хочу слишком долго находиться на солнце.
– Как вы повредили голову, мистер Куигли? – спросила Люси.
– Ну… – забормотал он. – Я просто ударился, когда садился в машину. Боюсь, я всегда был немного неуклюжим. – Мистер Куигли засмеялся и закашлялся в платок. – Добавьте сюда простуду и… Полагаю, ваш первый вечер в Уотч-Холлоу оказался весьма приятным?
– Да, очень приятным, спасибо, – ответил мистер Тинкер. – Но вы не шутили насчёт часов. Я никогда не видел ничего подобного.
Мистер Куигли улыбнулся.
– Прежний часовщик сумел направить энергию из тёмного дерева. Это ток, который обеспечивает дом электричеством, проходя через маятник. Конечно, я не инженер, но если я правильно помню, именно маятник доставлял ему больше всего проблем.
– Видишь, я же тебе говорил, Олли, что дело в маятнике, – сказал мистер Тинкер, и Люси впервые заметила, что её брат выглядел обеспокоенным. – По-видимому, лучше всего будет снабдить часы заводным механизмом, чтобы заставить маятник двигаться. Тогда он сможет проводить ток из… Как вы его назвали? Тёмного дерева?
Мистер Куигли засмеялся и махнул рукой.
