— Когда-то моя община мирно кочевала по подобным местам, - заговорил Хрырг, указывая на степь снаружи.
Марена залезла на ограду, а в галерею выпустила Моростона, который тут же засопел и задергал носом, принюхиваясь к вкусным камням вокруг. Степь за пределами галереи пестрела выжженными проплешинами и островками травы.
— Но живые совершили набег на нас, увели часть родичей в плен, чтобы сделать из них рабов и бойцов на потеху публике, - зарокотал Хрырг.
Вот там он и выучился драться, подумала Марена и ошиблась.
— Мы послали гонцов в соседнюю общину, Сломанного Моста, и вместе пошли в ответный набег. Наши ноги скользили по внутренностям убитых, мы радостно слизывали их кровь с лиц, - рассказывал Хрырг, глядя куда-то вдаль.
Марена сжала зубы, ибо подобные картины постоянно мелькали в ее голове, звали к мести за отца и бабушку!
— Живые...
— Прошу прощения, почтенный Хрырг, но кто они были?
К северу от Стордора жили и кочевали племена и общины троллей, а ничейная полоса вокруг драконьих гор и была степью. Неужели? Марена поняла, что должна знать правду, но почему-то страшилась услышать "люди из Стордора".
— Неважно, - махнул ручищей Хрырг, - это было давно и не здесь. Мы возвращались, опьяненные кровью и местью, когда живые догнали нас и ударили в спину. Не все выжили, но те, кто выжил, сбились в отряд и начали мстить. Нас становилось все меньше, а тело мое постепенно украшали следы и отметины. У нас не было целителей, но мы выживали, оправлялись от проклятий и заклинаний, и снова шли мстить. Мы жили, как звери, но не понимали тогда этого. И я до сих пор не понимаю, почему мы не стали Проклятыми, ведь мы взывали к небесам о мести.
— Грознейшая ответила на ваши молитвы? - неуверенно предположила Марена.
Моростон тихо похрустывал уголком колонны и облизывал камень перил рядом, заодно подставив спину, чтобы Марена могла опереться на панцирь ногами. Хрырг просто стоял рядом, глядя в степь.
— Нет, тогда мы не знали об Эммиде, - покачал головой тролль, - молились идолу племени, который таскали повсюду за собой и мазали его губы и живот кровью врагов. Затем в степь пришли монстры. Теперь я понимаю, что скорее всего мы просто так увлеклись истреблением друг друга, что некому стало следить за подземельями или подземелье живых оголодало и озверело. Но тогда это было просто бедствие, словно степной пожар, в котором мы оказались плечом к плечу с теми, кого еще вчера ненавидели и убивали.
Хрырг замолчал, пока Марена тихо ужалась представшей перед ней картине. Страшнее всего было то, с какой простотой говорил тролль о тех временах, даже не пытался скрыть своих деяний.
— С нами оказался паладин Эммиды, темный эльф. Мы бы скорее умерли, чем подчинились кровным врагам, но чужак, да еще и с такой необычной для нас внешностью? Мы подчинились ему и победили вместе, а потом он провел божий суд, от имени Грознейшей. Наша месть оказалась закончена, справедливо, ведь мы уже пролили кровь всех, кто учинил обиды.
Марена неожиданно поняла, что как-то приспособилась к монотонной, размеренной речи Хрырга, перестала слышать в ней рокот камней и теперь понимала все слова без труда.
— Наша община оказалась уничтожена и мы подались, кто куда, ища других родичей. Чтобы не повторялось такого, я тренировался с оружием, не просто учился биться, но и пытался осмыслить наши прошлые сражения. Что пошло не так и почему, с чего все началось, за что живые напали на нас, а мы на них. Шло время, я учился и сражался, набирал уровни, добился уважения в общине и начал подумывать о том, чтобы взять в жену добрую троллиху, завести детей.
— Вы заслужили право на семью! - вырвалось у Марены.
— Все так думали и я так думал, но что-то не давало мне покоя. Даже не пустота в груди, а словно нехватка чего-то или ощущение, что я живу неправильно, - отозвался Хрырг. - Тогда я тоже этого не понимал, я вообще мало что понимал сразу. Понимание приходило потом, после долгих размышлений.
Марена неоднократно слышала, что великаны и тролли туповаты, но, наверное, это говорили такие же живые, как те, что некогда не погнушались напасть на сородичей Хрырга. Нахлынуло сострадание к троллю, желание помочь и разделить его боль, облегчить ее. Перед глазами замелькали сообщения системы о повышениях уровня профессии эмпата, каких-то новых умениях, но Марена, в глазах которой стояли слезы, не в силах была сейчас прочесть их и осмыслить.
— Мне жаль, - прошептала она.
Хрырг посмотрел внимательно и неожиданно кивнул, словно понял о чем она. Марена шмыгнула носом, утерла слезу, отворачиваясь от галереи, чтобы никто не видел. От Моростона пришла эмоциональная волна поддержки, а Марена вдруг поняла, что опять забыла о подарке королевы эльфов, о древоне. Его следовало достать, подружиться, начать тренировать, потому что иначе выходило просто нечестно и несправедливо.
Как в истории Хрырга.
— Я отправился путешествовать, дабы понять живых и себя, - сказал тролль-жрец, - не зная, что именно тогда начался мой новый путь. Мне казалось, что я просто пойму, чего не хватает, научусь сражаться еще лучше и вернусь к остальным. Но я ошибался. Меня охотно брали к себе наемники, я таскал, рубил, копал, служил в страже и охране, ездил с караванами, сражался и смотрел на жизнь вокруг. Проливал кровь и меня ранили в ответ, но ощущение неполноты не уходило. Тогда я отправился в новое путешествие.
— И вы нашли его! - воскликнула Марена и смутилась. - Извините. Вы нашли того паладина-темного эльфа?
— Лишь могилу его, так как он сложил голову в своем квесте, - неожиданно ответил Хрырг. - Но стоя рядом с ней, я все же нашел, что искал. Вспомнил всех убитых и то, как мы объединились против общей угрозы с нашими же врагами. Слова паладина о справедливости. Я неожиданно понял, чего мне не хватало в общине.
— Справедливости? - спросила Марена, заглядывая в лицо Хрырга снизу вверх.
Было что-то странное и одновременно с этим успокаивающее в этой беседе. Словно, да, словно она вернула частичку потерянного навсегда дома и снова внимала мудрости старших, словам бабушки. Это не имело никакого отношения к поиску себя и пути служения, но в груди разлилось тепло. Ей внезапно захотелось, чтобы Бран оказался здесь, говорил с ней и учил. Не как герой, нет, как дед.
— Справедливости в общине троллей хоть отбавляй, - неожиданно тепло улыбнулся Хрырг, - ибо иначе там просто не выжить. Нет, не справедливости. Еще я понял, что внутри себя сразу знал нужный ответ, только не осознавал его и не мог выразить словам, поэтому с тех времен начал много размышлять и постепенно осмысливал прошлое. Я тренировался сражаться, так как желал защищать живых. Не просто родной дом и общину, всех живых вокруг.
— С таким желанием обычно становятся героями, - пробормотала Марена.
— Мне говорили об этом, много раз, но я уже был староват и так и не стал героем. Осознание своего пути и встреча с тем паладином привели меня к жрецам Эммиды и я понял, что должен уравновесить месть справедливостью. Так я в конечном итоге оказался здесь, сражаясь молитвой, божественными умениями и оружием с демонами. Защищаю всех живых и буду защищать, пока еще есть силы держать топор.
