– Великолепно. С другой стороны, неудивительно для человека столь высокого полета.
– Да-да, ценю ваш комплимент. Понимаю, вам не терпится увидеть мастерскую и стрельбище. Но сперва позвольте сказать, – Менендес всплеснул руками, – что иногда вы будете замечать одного человека. Это мой телохранитель и ближайший помощник. Я доверяю ему как самому себе. От него во многом зависит то, чем я занимаюсь и как именно.
В дверях появился гибкий, но крепко скроенный мужчина. Он подошел к Менендесу и поклонился. Как и остальные, он носил дорогой черный костюм; как и остальные, был в наушниках; как и остальные, выглядел сильным и уверенным в себе. Но в отличие от остальных, он надел облегающую маску, похожую на чулок. Видны были только глаза.
– Сеньор Ла-Кулебра настолько предан своему ремеслу, что предпочитает скрывать лицо. Он дорожит своей анонимностью. Помните, он всегда увидит вас прежде, чем попадется вам на глаза. Он ловок, хитер и бесшумен. Из него вышел бы прекрасный снайпер, но сеньор Ла-Кулебра предпочитает убивать с более близкого расстояния. Он в совершенстве владеет ножом. Пожалуй, он самый опасный из ныне живущих мастеров ножевого боя. Полисмены, детективы, журналисты, конкуренты – все они просыпались от странного шипения. Этот звук издавало их перерезанное горло. Когда я встречаюсь с равными мне людьми, само присутствие сеньора Ла-Кулебры возвышает меня над ними. Разумеется, во время встреч с лос-анджелесскими дилерами «Субару» и совладельцами франшизы «Карлс джуниор» он ждет меня в машине с тонированными стеклами. Приличным людям знать о нем необязательно.
– Мое почтение таланту. – Джуба приветственно кивнул.
Человек в маске кивнул в ответ. Глаза его подмечали каждую деталь.
Покончив с этой церемонией, Менендес отвел Джубу в спальню – миленькую, хотя Джубе было все равно, – объяснил, как заказывать еду, сдавать вещи в стирку и вызывать горничную, а потом провел на заднее крыльцо и дальше, в сад, мимо конного двора, где мальчишки-мексиканцы упражнялись в верховой езде и чистили превосходных лошадей. Они подошли к небольшой постройке из гофрированного железа, собранной на скорую руку.
– Сэр, – сказал Менендес, – надеюсь, вам все понравится. Если нет, мы внесем коррективы.
Джуба взял у него ключ и вошел.
На первый взгляд место было идеальным. У стены стоял массивный верстак, а на нем – все, что заказывал Джуба. Он тут же подошел к самому сердцу коллекции, желтой коробке с логотипом фирмы «Уилсон», и увидел несколько контейнеров с бушингами – от.366 до.368 – и, что самое важное, бушинговые и посадочные матрицы. В другой коробке лежала уидденовская матрица, предназначенная для заострения кончика пули. Рядом были коробки с пулями: «Мэтч», «Сьерра», «Нослер», «Хорнади» и другими, все под триста тридцать восьмой патрон. У верстака стояла упаковка фирмы «Олер» с высококлассным хронографом для измерения скорости пули, а на ней – безобидный с виду айфон восьмой модели. Прежний владелец установил на него баллистическое приложение «Первый выстрел», разработанное компанией «Хокинс баллистик», и ввел нужные параметры для мгновенного расчета уравнений, на которых покоится вселенная высокоточной стрельбы. На полках были банки с бездымным порохом, яркие, как знамена сарацинской армии, новенький дорновый пресс, коробки с капсюлями «Федерал 215 лардж-райфл магнум», фрезы для обработки дульца гильзы и капсюльного гнезда, семь справочников по перезарядке. В центре этого храма помещалась икона, чем-то похожая на вертикальный столб кафирского распятия.
Только это была не икона, а винтовка.
Глава 31
Зомбиленд, восьмой этаж,
конференц-зал
Зомби оголодали. Румяные, в синих костюмах, белых сорочках и красных галстуках, они расселись за столом, хрупая челюстями. Они истосковались по белку, жаждали наесться человеческой плоти и получить стакан крови на запивку.
Боб терпеть не мог этих созданий. Неизмеримо далекие от работы в полевых условиях, уверенные в себе, величественные, властные, с безупречно чистыми ногтями – ну как их можно терпеть? Если живешь за колючей проволокой и мешками с песком, гадишь в ямку и время от времени ловишь пулю, ты обречен ненавидеть зомби, не конкретно этих, а любых: ты питаешь к ним классовую ненависть. С другой стороны, на зомби держится весь мир.
– Ну ладно, Ник, – сказал верховный зомби, – кто такой этот Брайан А. Уотерс из Альбукерке, штат Нью-Мексико, приятный, образованный, уважаемый человек, не имеющий приводов в полицию, и почему он должен быть нам интересен?
– Мистер Гольд, вы не могли бы ответить на этот вопрос? – Ник взглянул на недоумевающих зомби и пояснил: – Формально Брайана Уотерса нашел Свэггер, но направление поисков подсказал мистер Гольд. Я прав, Боб?
– Абсолютно, – кивнул Боб.
У Гольда, как и прочих израильтян, похоже, было что-то вроде иммунитета: ему не грозило превратиться в зомби. Свэггер не вполне понимал, откуда взялся этот иммунитет. Наверное, выработался из-за стремления выжить любой ценой – если учесть, сколько дерьма выпало на их долю. Израильтяне всегда слегка напряжены, выражение их лиц резко контрастирует с надутыми гримасами американских чиновников от разведки и силовых структур.
– Джентльмены, – сказал Гольд, – с эсхатологической точки зрения терроризм на Ближнем Востоке и на Западе – это две большие разницы. На Ближнем Востоке это в первую очередь демонстрация силы, задача террориста – убить как можно больше людей максимально эффективным способом. На Западе же терроризм – это метафора, наглядное проявление асимметричной войны. Дело не в самом теракте, сколь бы трагичным он ни был. Главное – какой резонанс он вызовет в умах людей. Если Запад и можно одолеть, то не числом, а умением, манипуляциями с массовым сознанием. Запад, конечно же, сохранит техническую возможность вести войну, но утратит желание воевать. Таков смысл любого теракта на вашей территории. Поэтому цель нынешней операции против США – с ее непомерным бюджетом, тщательным планированием и неторопливой реализацией – заключается не только в том, чтобы устранить некую высокопоставленную персону. Планируется показательное низвержение этого человека, громкое событие, не менее резонансное, чем покушение на Джона Кеннеди. О нем будут вспоминать десятилетиями, оно будет сниться людям по ночам, травмирует их психику, лишит их присутствия духа. Чтобы добиться такого результата, простого убийства недостаточно. Это преступление должно стать частью мифа, и в нем обвинят злоумышленника мифологического масштаба.
– То есть подставное лицо? – спросил зомби номер четыре.
– Вот именно, – сказал Гольд.
– И как же, по мнению «Моссада», будет достигнута эта цель?
– Во-первых, снайпер убьет свою жертву. Во-вторых, вину за убийство свалят на некую персону, чтобы качнуть маятник общественного мнения в нужную сторону.
– Вы имеете в виду Брайана Уотерса?
– Совершенно верно. Этот человек – не безликое отребье вроде Ли Харви Освальда или Джеймса Эрла Рэя. Мотивы его поступка станут ясны сразу же после убийства. Пресса обнаружит – или решит, что обнаружила, – их информационный след, но каким он будет, мы пока не знаем.
