Путешествие пули завершилось, и крошечный мир вновь обрел четкие очертания. Джуба увидел человека, который с недоумением смотрел на облачко пыли и силился понять, откуда оно взялось.
Зазвонил телефон.
– Недолет. Я бы сказал, ярдов на двадцать пять. Но направление верное.
– Вижу, – сказал Джуба. Он был недоволен. Первая проверка на такой дистанции… Джуба ожидал, что программа сработает точнее. Он решил увеличить угол на одну минуту, отнял щеку от приклада и повернул барабан на два клика. Затем аккуратно потянул затвор на себя, чтобы выбросить стреляную гильзу, толкнул его вперед, досылая патрон в патронник, принял прежнюю позу, застыл, и в нужный момент указательный палец вознаградил его выстрелом.
Ритуал повторился. Пуля отправилась в полет, винтовка подскочила и вернулась на место. Джуба ждал, когда уляжется пыль и зазвонит телефон. Наконец ветерок сделал свое дело. Человек был по-прежнему цел и невредим.
– Ну, почти. Прямо под ноги. Может, левее, чем надо, но совсем чуть-чуть.
– Вижу, вижу, – сказал Джуба. Теперь он точно знал, что делать: один клик вверх, один клик влево, и на позицию, к прицелу.
Вот он, маленький хрупкий человек. Он знает, что обречен. Пытается отпрянуть от столба, поднимает глаза к небу и просит у Бога пощады или, быть может, прощения. Ему уже известно место и время его смерти: здесь и сейчас. Его уже манит следующий мир, каким бы тот ни был.
Выстрел, подскок, падение.
Время в полете – пять целых одна десятая секунды.
Джуба успел увидеть попадание: чуть ниже груди, в центр тела, туда, где находится желудок. Пуля ударила в человека с тысячефунтовой энергией, отбросила его к столбу, разметала волосы, выбила из ткани пыль. Тело, закованное в цепи, содрогнулось и безвольно обвисло у столба. Человек умер сразу.
– Спасибо, брат, – сказал Джуба. – Спасибо тебе за помощь. Воистину мы принадлежим Аллаху, и к Нему мы вернемся.
Кроме него, никто не вознес молитву за маленького человека в хирургическом костюме.
Глава 35
Мотель «Ничего не вижу, ничего не слышу»,
Двадцать шестое шоссе, Грейпвайн, Техас
К Лоренсу М. Чижевски обычно обращались «мистер Чижевски», но в некоторых кругах он был известен как Чижик. Сотрудники ФБР, как правило, ориентировались на тон предстоящей беседы. Если намечался неприятный разговор, они выбирали обращение Чижик, и мистер Чижевски сразу понимал: не исключено, что дело дойдет до рукоприкладства. В иных случаях сотрудники называли его «мистер Чижевски», вели себя уважительно и всячески показывали, что мистер Чижевски здесь царь и бог, а они, фэбээровцы, – его верные слуги.
– Спасибо, что пришли, мистер Чижевски, – сказал Джефф Нил.
– И снова здравствуйте, агент Нил. И вы тоже здравствуйте, агент Страйблинг. Сколько лет, сколько зим.
Страйблинг, представитель киберотдела в далласском отделении, устроивший эту встречу, кивнул, но ничего не сказал. Он знал свое место в неофициальной иерархии.
– Этих двоих я не знаю, – продолжил мистер Чижевски, – но предположу, что все кошерно.
– Кошернее не бывает. Обойдемся без имен, – сказал Нил. – Один из них – высокопоставленный сотрудник из Вашингтона, человек с богатым опытом. Второй – его помощник, незаурядный сыщик и большой эксперт в области, о которой вам знать не обязательно. Именно он стал инициатором нашей сегодняшней встречи.
– Джентльмены, – кивнул мистер Чижевски.
– Мы не ошиблись с выбором места? – спросил Нил.
– Нет, место вполне подходящее. На отшибе, подальше от любопытных глаз. Я здесь нечастый гость, и вы тоже.
Этот убогий мотель располагался рядом с аэропортом, подальше от главной автомобильной магистрали. Справа – стрип-бар, слева – заведение «Лучшие тако в Техасе». Это было правдой – если не считать всех остальных мест в Техасе, где продавали тако.
– Хвоста за мной не было, – сообщил мистер Чижевски. – Я проверял.
– Вообще-то, был, – сказал Нил. – Наш. Мы умеем следить за людьми. Зато теперь можно с уверенностью сказать, что нам никто не помешает.
– Приятно знать, что меня охраняет ФБР.
– Теперь, когда мы задали тон беседе, предлагаю дать слово начальству.
– Я Ник, – представился Ник.
– Ник, – кивнул Чижевски. – А я – мистер Чижевски. Итак, чем могу быть полезен? Только попрошу не сажать меня в тюрьму и не посылать на верную смерть.
– Месяца четыре назад к вам обратились с заказом: нужно было взломать восьмой айфон. Даже в лучших лабораториях с этой моделью возятся несколько недель, а вы, как говорят, один из троих людей, способных сделать такую работу за несколько дней. Это так?
– Здесь я мог бы солгать, – сказал мистер Чижевски. – Вообще-то, правильнее всего солгать.
– Вообще-то, нет. Ведь в таком случае мистер Чижевски превратится в Чижика, а у нас есть вопросы к человеку, который несколько недель назад обошел защиту Первого национального банка Мидленда. Сейчас виновным назначен некий Рой Хайнц – он чистосердечно признался в содеянном, – а Чижика как потенциального информатора мы решили пока не трогать. Но можем передумать, и тогда Чижик, мягкий и безобидный белый парнишка, отправится в Хантсвилл. Как вы думаете, ему там понравится?
– Этот Рой – сплошное разочарование, – сказал мистер Чижевски. – Мне обещали, что он не подведет.
– Рано или поздно все тайное становится явным. Потому-то мы и здесь.
– Можно спросить…
– Нет, нельзя, – сказал Нил. – Имейте в виду, что Ник и его друг приехали сюда лишь потому, что дело чрезвычайно важное, с уклоном в сторону национальной безопасности. Давайте будем вежливы, ведь мы все при галстуках, а это настраивает на конструктивный лад. Нам нужна ваша помощь, и мы рассчитываем ее получить.
Мистер Чижевски тяжело вздохнул. Ему было лет сорок пять. Лицо его, чрезвычайно округлое, похожее на ирисовый пудинг, трудно было назвать волевым. Чижик вполне подошел бы на заглавную роль в ремейке кинокомедии «Неудачник и я»: очки с толстыми линзами в черной оправе, редкие русые волосы, темно-серый костюм, черные туфли. Он ничем не выделялся, но в Хантсвилле все устроено несколько иначе: такие люди сразу бросаются в глаза.
– Это очень опасные люди, – сказал он. – Вот почему я не спешу с ответом. Стоит предать их, и моих детишек растворят в кислоте, а женой займутся двадцать пять галантных кабальеро с татуировками на шеях. На татуировках будут орлы. А после этого меня отвезут в лес, разденут и привяжут к дереву, предварительно вымазав мне гениталии коровьими потрохами, чтобы привлечь хищников.
– Да, эти могут, – кивнул Ник.
– Запросто. – Мистер Чижевски передернулся. – И зачем только Господь наделил меня таким талантом? Неужели для того, чтобы дикие звери отгрызли мне яйца?
