— Кое-что — это что именно? — Мой голос снова принадлежал мне. Это, конечно, радовало.
Фил сжал кулаки.
— Ты всё-всё хочешь знать, да?.. — насупился он, но скрывать ничего не стал. Выложил, как есть: — Я попросил у него бомбу-портал. И он достал. Он вообще любую вещь может достать, у него везде свои люди имеются. Вот он и достал мне её, а я исследовал. Очень тщательно исследовал, провёл кучу экспериментов и кое-что понял. А потом на основе той жидкости из бомбы создал два вида портальной смеси, и они…
— Не понял, — перебил я опять. — Какой смеси?
Фил закатил глаза, поражаясь моей тупости (мои мозги, и правда, как будто стали соображать туговато).
— Порта-а-альной, — повторил он. — Чтобы порталы создавать, балбес. Я же алхимическими мутациями занимаюсь, жру овеум чуть ли не лопатами. Так вот. Первая смесь — это короткие порталы. Ну… это я их так назвал, как учёный. Их официальное название — «Короткие порталы имени Филиаса Юджина Рэтвика», понял? Так вот. Они перемещают живую материю в одном измерении. Правда, всего на несколько километров. Зато ими можно пользоваться незаметно и быстро, что наш отряд и делает, когда надо… Рэй? Ты слышишь меня вообще?
Я Фила, конечно, слышал. Только не совсем так, как надо, будто с далёким эхом. Его голос то затихал, то становился громким, но суть его рассказа я улавливал. А рассказ оказался более чем занятный.
— Говори уже, Фил, не тяни, — поторопил я его.
Убедившись, что я его слышу, Фил продолжил. На его губах заиграла улыбка гордости.
— А вот вторую смесь я назвал «Сумрачные порталы имени Филиаса Юджина Рэтвика». Круто, да? Сумрачные порталы… — Он аж поёжился от самодовольства. — Эти порталы достигают тёмных измерений… ну, это я их так называю… опять же, как учёный. Порталы работают только в одну сторону, понял? Это важно. Туда попасть нельзя, законы природы не дадут, а вот оттуда кое-кто прорывается. Правда, не слишком большие твари. Главное — знать их имя. Они подчиняются тому, кто открыл портал. И сегодня я провёл эксперимент. Вызвал того ящера. Мне про него тоже дед рассказывал. Говорил, их по-древнесабасски называют «сахиры». Вроде как, бывают такие существа, которые панцирем покрываются и слышат стук сердца, различают их звук и могут, как ищейки, находить по этому стуку любого человека. Ну вот я на тебе и попробовал сегодня. Когда ты стоял во дворе, на ферме. Я показал сахиру тебя из окна, и он послушал твоё сердце, а потом отыскал и напал… Правда, я не хотел, чтобы он тебя убивал, Рэй. Честное слово. Ты же больше не злишься на меня, да?
Я поморщился и коротко ответил:
— Злюсь, но жить будешь.
Если по правде, то разговаривать не хотелось. Язык ворочался еле-еле, как будто я хорошо набрался.
Да и заставлять Фила выкладывать подноготную его дел уже было не нужно — он сам вываливал всю информацию, да ещё и с большой охотой. Теперь он видел во мне союзника. Возможно, даже защитника.
— Если ты отправишь такого ящера к Херефорду, он плюнет и разотрёт, — добавил я, опять заставляя себя говорить.
— Да? — нисколько не смутился Фил. — А если таких ящеров будет сто? Или двести? Целая армия?
Я хмыкнул.
Мы молча посмотрели друг на друга.
Видимо, Фил принял мой пристальный взгляд за проявление уважения и улыбнулся. На самом деле, я в это время размышлял, как использовать намерения парня в своих целях.
Однако о чём бы я там ни думал, этого упёртого пацана действительно было за что уважать. Он напоминал меня самого, когда я был таким же малолетним, хитрожопым, пробивным и деловитым. Правда, порталы я всё-таки не создавал…
— Через две недели, Рэй, мы будем грабить поезд банка «Сан-Траст», — добавил Фил. — Потому что мне надо будет охренеть, как много сумеречной смеси, а для этого нужны ингредиенты. Особенно много чистой серебряной крошки. А в этом поезде будет то, что нужно. Серебряные и золотые слитки высшей пробы… — Он сделал серьёзное лицо и спросил: — Ты же поможешь нам ограбить поезд? Часть добычи разделим между всеми поровну. Не думай, что мы жадные. После того, как я увидел тебя в бою, Рэй, я же спать не лягу, пока тебя не уговорю. Так ты поможешь, да?
Он посмотрел на меня так пронзительно, так отчаянно, что любой бы согласился.
Но я ничего не успел ему ответить, потому что снова почувствовал, как меня накрывает тьма.
Самая настоящая, до мороза по коже.
Вот теперь накатило так, что я повалился плечом на дерево. Согнулся, сплёвывая сизую слюну, а потом, и вовсе, опустился на колени.
— Рэй… чёрт, Рэй… да что с тобой такое-то? — заволновался Фил и потряс меня за плечо.
— Фил… — прокашлял я. — Фил… приведи сюда Терри… скажи, это срочно… она поймёт…
— Терри? Кто это?
— Рыжеволосая такая… она со Стогом на мечах дралась…
Дважды пояснять не пришлось. Фил всё понял.
— Жди, — сказал он, после чего меня окатило потоком ветра.
Нос учуял лёгкий запах серы. И пока я поднимал голову, парень уже успел исчезнуть.
* * *
Как только Фил исчез, я принялся с новой силой стягивать с себя Печать.
Стоя на коленях и сгорбившись, как старик, прижимал к животу правую руку и ковырял перстень, обмазывал его слюной, пытался провернуть или хотя бы сдвинуть с места.
От каждой такой попытки боль снова и снова прокатывалась по костям, пронзала и перемалывала позвоночник, пока, в конце концов, не обрушился такой приступ, от которого меня мгновенно вырвало.
Эту боль невозможно было удержать в себе.
Не знаю, как долго я блевал, но показалось, что целую вечность. Из меня будто вывались все кишки, после чего я ещё долго сплёвывал горькой пеной, уставившись под ноги.
Боль стихла, но ненадолго.
Второй приступ свалил меня на землю.
Я заорал во всю глотку, перекатился с бока на спину, потом на другой бок, скрючился, но тут же выгнулся в струну и перевалился на живот. Уткнул лоб во влажную травянистую землю. Зажмурился и снова дёрнул за Печать.
Господи… мне показалось, что палец хрустнул у основания.
И тут вдруг мои разрозненные мысли слились воедино и устремились к тем чёрным клинкам, что я мутировал…
Ну конечно, чёрт возьми!
Я оставил попытки снять с себя Печать, встал на четвереньки и оглядел размытое пространство. Медленно выдохнул, затем так же медленно вдохнул и только сейчас ощутил, насколько похолодел воздух вокруг меня.
Изо рта шёл густой пар, да и от кожи тоже. Тело будто дымилось, покрытое завитками белёсых испарений.
Держась за шершавый ствол дерева, я поднялся на ноги и поковылял в сторону поля, к месту расправы над ящером. Шёл я туда долго… очень-очень долго — наверняка, за такое время можно было состариться. Да и по ощущениям я потерял столько сил, будто, и правда, постарел лет на двести.
