— Спасибо, что была готова прикинуться мной, — напоминает герцогиня, но тут же добавляет: — Пусть и не достаточно самоотверженно.
— Мне просто очень дороги все мои десять пальцев, Ваша Светлость.
Она как будто недовольна моим ответом, но выдает ее лишь слегка сморщенный нос.
— Где ты остановилась? — спрашивает, парой движений приводя в порядок платье и прическу.
— В «Тихой пристани».
— Тогда тебе придется поторопиться, потому что это на другом конце города. — Герцогиня быстро рассказывает мне дорогу, и я стараюсь мысленно «записать» каждый поворот. Потом она все-таки подходит ко мне почти впритык и, заложив руки за спину, с минуту пристально изучает мое лицо. — Занятное совпадение, ты так не считаешь?
— Угу, — мычу в ответ.
На другом конце города, Плачущий помоги!
Если я не потороплюсь…
— И что, тебя тоже зовут Матильда?
Издаю еще один невразумительный звук.
Герцогиня прищелкивает языком и, даже не прощаясь, просто шагает в ночной туман за спиной.
А я со всех ног несусь в гостиницу.
Надеясь, что на этот раз без приключений.
Глава девятая
— Пятнадцать, Рэйвен? Бездна задери, ты, верно, шутишь?! Я назначил тебя распорядителем этого… боги мне свидетели… бардака, не для того, чтобы ты сократил список всего на пять претенденток.
Эвин, когда злится, напоминает мне его отца — короля Дарека. Тот любил заводить бурю из ничего, и чем меньше был повод мутить воду, тем больше распалялся Дарек. Иногда мог устроить истерику из настоящей ерунды. Например, торчащего из подушки кончика пера, об которое случайно поцарапал ухо.
— Энн Эр’Сп? — Короля пробивает на нервный смех. — Энн? Она, Бездна мне свидетель, дура!
Я жду, пока он выдохнет и, подавляя смех, меняю его формулировку на более подобающий формат:
— Прелесть, какая глупенькая, ты хотел сказать?
— Нет, — с каменным лицом повторяет Эвин. — Прелесть какие глупые — недельные щенки от моей любимой борзой суки, а Энн… Нет, Рэйвен.
— Ну нет так нет, — все-таки посмеиваюсь я. Потому что, если не обращать внимания на форму, Эвин глубоко прав по сути.
— Откуда здесь Мерра Оз? — продолжает он. — Ты не забыл, что ей уже почти двадцать пять?!
— А ты не забыл, что тебе почти пятьдесят?
— Тебе, кстати, тоже, — напоминает Эвин.
После сорока я начал понимать, что поговорка про груз прожитого, который висит за спиной и тянет к земле, придумана явно знающим человеком.
— В отличие от тебя, Величество, — похлопываю себя по крепкому мускулистому животу, — я в отличной форме. А вот ты непростительно заплыл жиром… — Жду, когда Эвин удивленно приподнимет брови, и добавляю с уважением, почтением и ноткой дружеской иронии: — Жиром государственных дел, само собой.
Эвин делает вид, что как раз передумал подписывать мне смертный приговор, и снова возвращается к списку. Над которым я, кстати говоря, корпел несколько дней, оттачивая, подбирая, тщательно тасуя эту колоду невест, чтобы в итоге привести ее к идеальному виду. Насколько это вообще возможно, с учетом всех вводных.
И все равно среди девушек осталась парочка, связанных старой кровной враждой — вне всяких сомнений, они обязательно попытаются насолить друг другу. Есть парочка откровенно глупых, но при этом достаточно породистых. Есть одна откровенная приверженка движения «за равноправие» — на мой взгляд, еще большей ереси, чем демократия.
И, конечно, есть…
— Ты оставил Лу’Ну, — констатирует король, и швыряет пергамент в камин.
Да и Бездна с этой бумажкой, у меня таких еще много.
— Эвин, как бы мы оба к ней не относились, но из всех претенденток в списке, она… — Я щелкаю пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово. — Самый лакомый кусок.
«И самый опасный», — добавляю про себя.
Глава десятая
Король скрещивает руки на груди и какое-то время смотрит на догорающий пергамент.
Я бы сильно удивился, не вырази он свое негодование вот такие приступом раздражения. Даже рассчитывал на пару сломанных стульев, но годы, кажется, берут свое, и к пятидесяти мой король и друг стал рассудительнее и спокойнее.
Мы с ним — чуть ли не единственные долгожители в королевстве.
Правда, каждый по своей причине.
Династия Скай-Рингов берет свое начало от древней крови Первых, которые, если верить легендам, появились от того, что боги переодевались в смертные аватары и ходили по земле, обучая людей ремеслам, магии и опасному искусству алхимии. Легенды, конечно, сомнительный источник информации, но единственный доступный о тех временах, когда наши предки еще не очень владели грамотной и письменной речью.
Первые короли из Скай-Рингов, насколько мне известно, жили лет по триста-четыре лет, но с годами кровь стала жиже, долгожительство — скромнее. Отцу Эвина было за сто, но выглядел он едва ли старше нас обоих сейчас, и если бы не…
Я мысленно напоминаю себе, что эту тему лучше обходить стороной даже в мыслях.
В общем, Эвин в свои пятьдесят выглядит лет на двадцать и, если моя догадка верна, таким «юным» он останется лет до восьмидесяти.
У меня, увы, в роду нет ни богов, ни королей.
Только пара настойчивых и крепких засранцев с хорошо работающими мозгами и мускулами. И одно мое добровольное проклятье, которое двадцать лет назад остановило часы моей жизни.
— Кстати, забыл тебе сказать. — Голос Эвина возвращает меня в реальность, и судя по злобной ухмылке этого сукиного сына, сейчас он отыграется на мне и за Энн, и за «старушку» Мерру, и в особенности за Матильду. — Альберта была не очень довольна моим решением отдать бразды правления в твои руки.
— Неужели ты внял ее доводам и мне не придется быть лисой в курятнике? — Это была бы слишком прекрасная новость для сырого грязного дня за окном, но чем черт не шутит?
— Она прижала меня каким-то кодексом, где говорится, что в Королевском отборе невест Тайный совет обязан быть представлен своим представителем.
Я посмеиваюсь над получившейся чехардой.
Киваю, потому что прекрасно понимаю, о каком кодексе идет речь. То, что Черная вдова обязательно им воспользуется, было абсолютно ожидаемо. Она бы никогда не позволила Эвину лишить себя глаз и ушей, потому что королевский брак — это не прихоть, а дело государственной важности.
Что в общем, абсолютно совпадает и с моим личным мнением.
Если бы короли женились на ком вздумается, в Артании давным-давно наступил бы хаос.
— Ну и чью кандидатуру она предложила?
