Свобода.
Возможность жить так, как захочется.
Возможность ходить по улицам и не прятать взгляд.
В груди противно щиплет.
Это, конечно же, совесть, ведь ради всего этого, мне придется пойти на обман, причем самый некрасивый из всех возможных.
— Только, — тут же добавляет герцогиня, — есть одно маленькое, но очень важное условие. Раз в неделю король будет избавляться от тех, кто ему не подходит. Или чаще. И, возможно, даже сразу нескольких девушек. Ты должна во что бы то ни стало остаться, поняла? Продержаться эти две недели. Обязательно.
Я даже кивнуть не успеваю, как она уже уверенно трясет мои руки, припевая, что у нас в запасе всего неделя, а мне еще многому предстоит научиться.
Глава четырнадцатая
Когда через неделю в Горностаевый приют приезжает отряд гвардейцев, я стою перед ступеньками замка, разодетая в красивое платье и туфли, причесанная, накрашенная, как боевой кролик — и дрожу, словно осиновый лист.
По правую руку и чуть в стороне держится капитан, который приезжал забирать меня из монастыря. Бросает косые взгляды куда-то мне под ноги и единственное, что я испытываю от его близости — желание отодвинуться еще дальше. Желательно на другой конец мира.
Рядом, переодетая в компаньонку и с вдовьей вуалью на лице, стоит герцогиня.
— Перестань трястись, — шипит в мою сторону, когда я изо всех сил цепляюсь пальцами в платье, чтобы хоть как-то удержать себя на месте. — Ты — герцогиня Лу’На. Ты — единственная наследница огромное состояния, у тебя самая чистая кровь в Артании, ты богата, независима и красива. И если король и должен выбрать кого на этом отборе — то только тебя.
— Я не смогу, — еле-еле выдавливаю из себя сквозь сжатые зубы.
— Тебе придется, Матильда, потому что иначе остаток дней ты проведешь в монастыре. Помнишь, о чем я говорила?
И хотела бы забыть, да вряд ли смогу.
Сглатываю панику и заталкиваю подальше тот наш вчерашний разговор, после которого я поняла, что у моего плачущего бога очень жестокое чувство справедливости.
— Две недели, Матильда, — напоминает герцогиня. На мгновение придвигается, подавая платок, который я не просила, и совсем шепотом: — Всего две недели — и ты получишь свободу. Испортишь все — и будешь до конца своих дней гнить в монастыре. Или, если тебя раскроют, можешь даже лишиться головы. Не забывай об этом, когда будешь смотреть на короля.
Она быстро отпутает назад, потому что главный в отряде гвардейцев, уже почти рядом, и я даже слышу его взволнованное покашливание. Явно прочищает горло прежде чем обратиться к высокородной даме.
Я прикрываю глаза, напоминая себе, что у меня просто нет входа.
По крайней мере сейчас, пока с одной стороны меня караулит цепной пес герцогини, а с другой стороны — она сама.
Но, когда я мысленно еще раз прокручиваю в голове, как и когда следует протягивать руку для поцелуя, взгляд случайно падает на лицо гвардейца, как раз, когда он подходит, преклоняет колено и послушно ждет, пока я исполню все «ритуалы приличия».
Это. Просто. Невозможно.
Потому что этот молодой рослый и стройный красавец — мой Орви.
Мой милый замечательный Орви, который… очень неловко прячет за спину перебинтованную обожженную ладонь.
Мой первый импульс — броситься к нему, крепко обнять и еще тысячу раз попросить прощения за тот вечер, метку которого он до сих пор носит на своей обожженной ладони.
И я даже тянусь навстречу, вообще забывая, что сейчас на мне другая маска и другая роль.
— Ваша Светлость, — тихим, но напряженным голосом говорит мне в спину герцогиня.
Я словно просыпаюсь и с трудом заталкиваю обратно свои романтчиеские душевные порывы.
Герцогиня Лу’На предназначена в жены королю, и не должна опускаться до разговора с простыми безродными гвардейцами.
Плачущий, и вот это твоя кара?
Я медленно протягиваю руку и Орви едва-едва прикасается к ней губами через перчатку.
Поднимается, делает чеканный шаг назад.
— Лейтенант Орвил Дарси.
С поклоном протягивает охранную грамоту с оттиском короны и герба на красном сургучном кругляше.
Я разламываю ее, разворачиваю пергамент, пробегаю глазами по строкам. Это письмо о том, что податель его уполномочен сопроводить выбранную для королевского отбора невест герцогини Матильду Лу’Ну в столицу Артании — Линден.
— Благодарю, лейтенант, — сдержанно произношу я.
Орви неожиданно как-то резко поднимает голову, хоть все это время смиренно, уважительно и, как того предписывают правила, держал взгляд вниз.
Когда смотрит мне в лицо, его глаза округляются, а рот медленно приоткрывается в невысказанном, но легко угадывающемся вопросе.
Еле-еле усмиренная дрожь снова дает о себе знать и, чтобы не выдать себя предательскими эмоциями, снова и снова, как дрессированная ручная зверушка, вспоминаю все предупреждения герцогини.
Конечно, если друг этот фар раскроется, ей, единственной наследнице огромного состояния и приличного куска земель, грозит максимум отлучение от дворца. А вот сироте, за которую некому заступиться, как бы и правда не пришлось попрощаться с жизнью.
«Прости, Орви!» — мысленно кричу от сожаления, а вслух, контролируя каждый звук и тембр голоса, сдержанно интересуюсь:
— Что-то не так, лейтенант?
Он еще несколько долгих мгновений, забыв о вежливости и социальном статусе, пристально вглядывается в мое лицо. Как будто и вопрос не слышал.
А вот я прекрасно слышу как капитан герцогини уже вышагивает вперед, становясь так, чтобы своим плечом «врезаться» в узкий промежуток между мной и Орви, и повторяет мой вопрос:
— Что-то не так?
Его грубый голос отрезвляет Орви и заставляет меня непроизвольно поежиться, вспоминая…
Нет, Плачущий, я не буду это вспоминать!
— Прошу прощения, Ваша светлость! — Орви порывисто опускается на одно колено, смиренно склоняет голову. — Просто… Простите мою дерзость, о вашей красоте… говорят.
— Знай свое место, гвардеец, — рыкает капитан.
Орви послушно ждет моего разрешения подняться с колен, и я даю его сдержанным взмахом платка.
— Лейтенант, — проглатываю удручающе сильный приступ стыда, — я сделала все необходимые приготовления и готова отправляться вместе с вами.
Он поднимается, кивает кому-то из своих людей, и я снова вижу, как маленькая прямоугольная дощечка с руной Ордо — второй руной Аспекта — в считанные мгновения становится аркой-порталом, по ту сторону которого виден красивый огромный каменный город, наводненный красивыми дорогими экипажами, разодетыми леди и даже самоходными повозками, которые называются «автобили».
