— … красавицу? — импульсивно подсказываю я.
Герцог Нокс самую малость в удивлении приподнимает бровь.
— Вообще-то я собирался сказать «настоящую дочь своего отца», но ваш вариант тоже имеет место быть.
Я густо краснею, когда стоящие особняком девушки начинают дружно перешептываться и хихикать над явно грубой издевкой.
Хочется закрыть лицо ладонями, развернуться — и со всех ног пуститься в бега, желательно, в те далекие края, где в моей голове не останется даже воспоминаний об этом человеке. Точнее, именно воспоминаний, потому что от них, увы, не получилось избавиться так же легко, как от той белой книжки, которую он подарил вместе с… Плачущий, помоги, непристойными намеками!
Но.
К счастью, я помню не только это, но и слова, которые герцогиня твердила каждый день, что я провела в «Горностаевом приюте»: чтобы быть убедительной и продержаться эти две недели, нужно забыть, что я — послушница веры Плачущего.
Я — герцогиня Лу’На, наследница одного из самых огромных состояний Артании.
И она-Я никогда бы не потерпели таких насмешек в свой адрес.
Даже если они заслуженны грехами ее-Моего отца.
Поэтому, приходиться мысленно вспомнить подзатыльники, которые по случаю и без отвешивала настоятельница Тамзина, и прийти в себя. Распрямиться, выдержать заинтересованный ответной реакцией взгляд герцога Нокса.
— Благодарю за изысканный комплимент, Ваша Светлость, — проговариваю чуть не через силу, но в итоге это звучит именно так, что и нарочно не придумаешь: сухо, немного с ленцой и прикушенным пренебрежением. — Должна сказать, что вы тоже неплохо выглядите, как для человека, изуродованного моим отцом, да пощадит Авера его грешную душу.
Невесты в полном составе перестают хихикать и над всем этим маленьким представлением зависает трескучая тишина.
Я до сих пор не понимаю, что такого натворил отец герцогини, но и так ясно, что о нем, как о предателе короны, говорить можно только с разрешения Его Величества и приближенных.
Но герцогиня так много говорила об отце, что в ее безусловной любви не могло быть никаких сомнений. Будь она здесь в эту минуту — вряд ли проглотила бы откровенную издевку.
Вот и я не стала.
И все же, до тех пор, пока герцог не отреагирует на мои слова, вряд ли в этом пространстве гнетущей тишине, даже комар рискнет пищать.
— Вам ли не знать, юная леди, что мои уродства несколько… более глубоки, чем ваша преданность отцу.
Что бы он не имел ввиду — я этого не знаю.
И продолжаю хранить каменное выражение лица. Ничего другого пока не остается.
— Впрочем, — Рэйвен распрямляется, заканчивает терзать меня пытливым взглядом и говорит уже для всех зрителей и слушателей, — такое отношение к семье заслуживает похвалы в любом случае.
Девушки снова шушукаются, но на этот раз без насмешек и укоров в мою сторону.
Но, как только я собираюсь хотя бы на минуту «снять маску», герцог снова напоминает о себе. Правда, на этот раз, его речь обращена ко всем.
— Милые девушки, полагаю, многие из вас меня знают. — Рэйвен приветливо и обворожительно улыбается. — Но для тех из вас, кто по какой-то причине не слышал о моем существовании, и чтобы соблюсти формальности, я представлюсь: герцог Рэйвен Нокс, капитан Элитной королевской гвардии.
Чей-то громкий неосторожный шепот добавляет: «И личный убийца на службе короля».
Глава семнадцатая
Меня снова начинает прошибать холодный пот.
Убийца на службе у короля? Почему я не удивлена.
В ответ на это замечание, герцог в шутку откланивается, и даже смеется, словно услышал о себе приятный комплимент, а не нерукопожатую правду.
Что же он за человек такой, если не стесняется своего кровавого ремесла настолько, что даже не считает нужным прятать лицо за маской?
— Каюсь — грешен, — Рэйвен прикладывает ладонь к груди. — Но слава идет впереди меня, и я пока не решил, стоит ли что-то со всем этим делать. В любом случае, пока вы не будете докучать мне своими соплями, болящими животами и грубыми нарушениями правил, я буду просто герцогом Ноксом, волей Его Величества Эвина Скай-Ринга, назначенным вашим бессменным куратором этого… гмм… предсвадебного переполоха.
На этот раз никто не смеет роптать.
Мы все из строптивой неорганизованной толпы превращаемся в присмиревшее перед пастухом стадо. В догматах Плачущего говорится о женской мягкости и покорности, но даже суровой и требовательной наставнице Тамзине не удавалось так быстро закрывать рты послушницам. Возможно поэтому она перестала взывать к нашему смирению и стала пускать в ход палку.
— Вижу, все уже в сборе, — продолжает герцог. — Но, прежде чем я представлю вас королю, и чтобы уравнять шансы…
Он осматривает девушек еще раз, от начала ряда и почти до самого конца.
Почти. Потому что его взгляд останавливается на моей соседке — и снова возвращается в начало.
Ну и хвала Плачущему!
— Полагаю, многие из вас слышала о салоне мастера Соула?
Я вот не слышала, но судя по оживленному обмену репликами между остальными девушками — им это имя говорило о многом.
— Ну вот и славно, — чуть повышает голос Рэйвен, заставляя королевских невест умолкнуть. — В таком случае вам будет приятно посетить его, чтобы воспользоваться некоторыми услугами и сделать пару приятных процедур.
— Это подарок короля? — восторженно хлопает в ладоши та самая худышка.
Герцог многозначительно улыбается, оставляя вопрос без ответа.
— И чтобы на этот раз вы не трудили свои бедные ноги…
По взмаху его руки во внутреннем дворе появляется пара больших черных экипажей с гербами короны. Нас, девушек, без промедлений и лишних вопросов поровну рассаживают в них.
По дороге я снова сижу как прокаженная — хоть внутри довольно тесно, но моя соседка нарочито отодвигается на максимально возможное расстояние.
Как будто предательство может быть заразной хворью.
Но оно и к лучшему — чем меньше меня будут трогать с вопросами, тем меньше шансов себя раскрыть. Кроме того, пока мы едем в пресловутый салон, я держу уши востро и успеваю сделать выводы из активного перешептывания моих конкуренток за право стать женой короля.
Салон мастера Соула — это чуть ли не самое известное место в столице, а сам мастер Соул — точнее, Сайфер Соул — известный гуру женской красоты, первооткрыватель каких-то волшебных процедур красоты, основоположник всех модных тенденций и Самый важный нос Артании. Судя по всему, титул придумал он сам, и сам же себя им наградил.
А еще он — эксцентричный. Именно так его называют мои соседки, абсолютно единогласно.
