Леди Кассандра приподнимает бровь, выходит из-за своего стола и идет прямо к фаворитке, становясь так, чтобы между ней и леди Мор был положенный метр приличия. Уверена, это расстояние выверено максимально точно, до сантиметра.
— Леди Вероника, — леди Хранительница аспекта определенно не собирается разделять общее немое преклонение перед той, которую уже заочно короновали. Участницы отбора так точно в этом уверены. — Я наслышана о вашем мастерстве в умении обращаться с аспектами.
Вероника задирает нос и степенно укладывает руки впереди, поверх передника.
— Полагаете, сегодня здесь вам не будет равных? — интересует Кассандра Блор, и почему-то этот простой вопрос как будто доверху наполнен неприкрытой желчью.
Уже за одно это мне хочется расцеловать ее в обе щеки.
Если бы это еще хоть сколько-нибудь помогло всем нам.
— Я абсолютно уверена в том, что здесь есть лишь один человек, который разбирается в искусстве смешивания аспектов лучше, чем я, — не тушуется Вероника, и снова заслуживает порцию восхищенного ропота. — Это вы, леди Кассандра.
Несколько долгих мгновений они как будто соревнуются в том, кто кого переупрямит взглядом, но в конечном итоге, Кассандра лишь передергивает плечами и трижды хлопает в ладоши.
— За работу, леди! — Она проходит в конец лаборатории, к стойке, на которой подвешены гигантские песочные часы, и одним движением разворачивает их песком вверх. — У вас есть ровно шестьдесят минут на то, чтобы сделать аптекарскую воду, антидот и «жидкий сон». И если хотите успеть, советую не тратить впустую ни минуты!
Я мысленно проклинаю тот день, когда бандиты спутали меня с герцогиней, потому что именно тогда начался весь этот немыслимый кошмар.
Глава пятьдесят первая
В то время, как все вокруг за одну минуту превращаются в заправских алхимиков, я едва ли понимаю, что вообще находится в десятке склянок передо мной. В одной жидкость, в другой — какой-то словно бы одушевленный газ, в третьей — масло, в нескольких — непонятного цвета осколки камней. Еще в парочке — песок.
Ничего из этого, само собой, не подписано.
Я отчаянно пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь из тех немногих знаний, которые могла почерпнуть из книг в монастырской библиотеке, но это так мало, что вряд ли поможет сделать хотя бы одно пристойное зелье, не говоря уже о трех. Монахини не использовали аспекты из-за извечного конфликта веры, волшебства и механикуса, так что единственное, что мне удается откопать из недр памяти — аптекарская вода делается из аспекта Аэр, аспекта Галум и аспекта Люкс. В голове возникает черно-белая гравюра из книги: понять, что есть что довольно сложно, но по крайней мере в одно из склянок точно что-то невесомое.
У меня такая тоже есть.
Ее беру первой и… замираю, так и не рискнув вынуть пробку, потому что вся невероятная конструкция колб и реторт передо мной — это еще одна большая загадка. Как и куда можно вылить что-то газообразное? И возможно ли это вылить вообще?
Я украдкой оглядываюсь по сторонам, пытаюсь понять, что делают остальные.
Риванна, та, что с глазами странного слишком яркого синего цвета и темной кожей жительницы южных просторов, как раз берет туже склянку, что и я, открывает ее и ставит на маленькую подставку в середине стеклянной конструкции. Быстро опускает висящую над ней корковую пробку и вертит какой-то невидимый с моего места рычаг, из-за чего вся конструкция переворачивается с ног на голову. Я быстро повторяю то же самое.
Стыдно-то как!
Я в жизни не делала ничего вод так, подглядывая!
Плачущий, не будь ко мне слишком суров.
Газообразное вещество в моей склянке как раз оказывается над еще одной горелкой, и быстро, буквально на глазах, становится плотнее, превращаясь в некое подобие искрящейся жидкости. Снова поглядываю по сторонам — девушки достают эту жидкость маленькой каменной лопаткой.
Я повторяю. Три порции — по крайней мере это я помню из книги.
Потом Риванна берет склянку с белым порошком, добавляет щедрую щепотку в бронзовую ступку, смешивает с предыдущей жидкостью.
Я повторяю и к своему огромному облегчению замечаю, что как и остальных, над моей ступкой поднимается облачко выразительного голубоватого дыма.
Остается последняя склянка. На гравюре из книги в ней была жидкость, и это значительно облегчает задачу, потому из десяти склянок на столе, лишь в одной есть жидкость. Остальные девушки тоже ее берут, выливая примерно треть в большую колбу над горелкой.
Я делаю то же самое, чувствую легкую нотку облегчения. По крайней мере, не проиграю совсем уж «всухую» — у меня будет по крайней мере одно зелье из трех.
Когда жидкость в колбе начинает пузыриться, вливаю туда содержимое ступки.
Примэль, которая увлеченно занята зельем, начинает косить в сторону смуглой красавицы Риванны.
Я снова поворачиваю голову в ее сторону.
В отличие от остальных, Риванна не берет бутылку с жидкостью, хотя сперва может показаться, что именно к ней тянется ее рука. В последний момент она неожиданно перемещает пальцы на бутылку с железной стружкой, щедро сыплет их в ступку, размешивает и, как ни в чем ни бывало, выливает все это в колбу.
Ее жидкость почти не отличим по цвету от тех, что делаем мы.
Невооруженным взглядом тяжело угадать разницы.
Примэль быстро отворачивается, стоит Риванне поднять на нее взгляд.
Железные стружки.
Это, кажется, аспект Металум.
Даже я, совсем серая и, кажется, единственная в этих стенах, кто знает об аспекта меньше всех, знаю, что Металум совершенно точно нельзя использовать для приготовления лечебных настоек.
Даже странно, что он вообще оказался среди всего набора, потому что этот Аспект используют для создания пушечных ядер.
Но, пока я думаю обо всем этом, Риванна успевает вылить содержимое своей колбы в маленькую склянку, наспех залить ее сургучом и… сжать в кулаке.
Она наклоняется, делает вид, что поправляет чулок, и выпускает склянку из рук. Прямо на пол. Встает. Поправляет передник, нарочно глядя куда-то в сторону, чтобы одновременно метким пинком башмака отправить склянку с жидкостью прямиком к соседнему столу.
