Эвин смотрит на меня в упор, и я прекрасно знаю, к чему он ведет.
На какие тайны намекает.
Но, Бездна задери, это не повод терять голову и становится влюбленным слепым ослом!
— Я дал тебе помощницу — используй ее, но дай мне результат. Как можно быстрее.
Я хочу спросить, с чем связана эта внезапная спешка, но вовремя избавляюсь от этой мысли. Боюсь, ответ вроде «Я влюблен и хочу поскорее сделать ее своей!» может привести к неприятным последствиям.
— Мне больше не на кого положиться в этом деликатном деле, Рэйвен, — добавляет Эвин, и теперь он снова не король, а просто мой старинный друг и боевой товарищ, который не раз спасал мне жизнь и которому не раз спасал жизнь я. — И я устал от этой возни и необходимости изображать галантного олуха перед кучей женщин, которые меня мало интересуют.
Я понимающе киваю.
Когда все закончится, я сложу с себя полномочия и отправлюсь в свое старое родовое гнездо.
Если, конечно, от него еще хоть что-то осталось.
Глава семьдесят первая
Сиротка
— Матильда, ты — сногсшибательная! — вьется вокруг меня Примэль, когда я, после очередного танца, пытаюсь передохнуть на маленькой софе около окна.
Ноги с непривычки болят так, что сил нет.
— Я тебя сразу совсем и не узнала! — продолжает трещать Примэль, пока оркестр делает передышку и можно разговаривать, не пытаясь перекричать грохот музыки. — Видела бы ты лицо Мор, когда король бросил ее и даже не взглянул!
Улыбаюсь, пытаясь представить, что у Фаворитки действительно было кислое выражение. По крайней мере в тот мимолетный раз, пока мы с королем вальсировали, и я успела заметить в толпе ее лицо, вид у Вероники Мор был точно не цветущий.
Примэль берет мою танцевальную книжечку, листает маленькие исписанные листы и делает круглые глаза, запивая удивление яблочным сидром с корицей.
— Ты видела?! — Она чуть не задыхается, как будто там написана какая-то страшная тайна, а не имена желающих со мной потанцевать.
Видимо, внимание короля сняло с меня статус прокаженной.
По крайней мере на этот вечер.
—Думаю, — Примэль продолжает улыбаться, но уже как-то слегка натянуто, — этот Королевский отбор можно сворачивать. Его Величество уже выбрал себе невесту.
Ей, как одной из претенденток, говорить об этом не приятно, но мы все знали, что в конечном итоге только одна из нас станет его невестой.
И, в свете последних событий, хорошо, если уедет отсюда живой.
— Как тебе невеста Нокса? — Моя самоназванная подруга кивает в сторону графини Рашбур, которая стоит как раз напротив нас, в окружении толпы поклонников, которые вьются вокруг нее, словно мошкара.
— Красивая, — пожимаю плечами, надеясь, что жест безразличия скроет досаду.
Нужно признать, что рядом они наверняка смотрятся идеально — оба высокие, оба опасные и неприступные, и как-то по-особенному красивые.
— Я слышала, — Примэль переходит на шепот, — что графиня везде и всем хвастается, что их с герцогом свадьба случится в ближайшее время, и она приехала именно по этой причине.
Свадьба.
Меня немного знобит от одной этой мысли и как бы я ни старалась, мне от нее не избавиться.
Логично, что, когда мужчина и женщина связывают себя обещаниями, рано или поздно они поженятся. Остается лишь надеяться, что это случится после того, как настоящая Матильда Лу’На займет мое место и я смогу ухать далеко-далеко. Достаточно далеко, чтобы не знать и не слышать, как проклятый герцог произнесет брачные клятвы.
— Пойдем! — Примэль уверенно хватает меня за руку и тянет куда-то в арку, где разместились красиво украшенные столы, до верху заставленные серебряными и золотыми блюдами с разными деликатесами. — Ради Королевского фуршета стоило помучиться и натереть мозоли новыми туфлями.
Вельможи уже стекаются сюда нестройной рекой, а через минуту появляется и сам король.
В сопровождении герцога, который как будто нарочно даже не смотрит в мою сторону, хоть следует за Его Величеством, словно тень.
— Матильда, — Эвин занимает место рядом со мной, — вы простите мне мое вынужденное отсутствие?
У него безупречная улыбка, именно такая, в ответ на которую невозможно не улыбнуться.
И мои губы, конечно, улыбаются.
Темный взгляд смотрит в упор из-за его плеча.
Мне не хватает сил на него ответить.
— Я благодарна Вашему Величеству за все то внимание, которым вы так щедро меня одариваете, — говорю именно то, что должна.
— В таком случае, как порядочный мужчина, я должен позаботиться о вашем желудке! — смеется король и, проводит меня до самого высокого столика в центре зала.
Нокс и его невеста следуют за нами.
Откуда она взялась?! Ее же только что тут не было!
Проглатываю острое желание сказать какую-то гадость, и подавляю снова и снова закипающую кровь. Сегодня это делать особенно трудно, и меня то и дело бросает в холодный пот, когда кажется, будто моя рука снова покрыта ужасными символами.
Нужно сосредоточиться на этом, а не на милой болтовне Нокса со своей драгоценной невестой, пока они идут за нами, отставая лишь на пару шагов приличия.
Слуги протягивают нам красивые фарфоровые тарелки с тиснением и изящной росписью.
— Полагаю, — король легко орудует какими-то странными щипцами, накладывая мне в тарелку какие-то совершенно несъедобные на вид панцири, — вам это обязательно придется по вкусу, герцогиня. Я наслышан о вашей любви к морепродуктам и лично распорядился, чтобы к сегодняшнему фуршету все дары моря были здесь.
Море… что?
Я чувствую, как против моей воли начинают трястись колени.
Я впервые вижу все то, что лежит на тарелке.
Плачущий помоги, я даже не знаю, как это есть!
— Все хорошо? – подчеркнуто вкрадчиво интересуется Нокс, и с любопытством всматривается в мое лицо.
Мне кажется, что в эту минуту он считывает меня словно открытую книгу.
И чем больше я буду стараться сделать вид, что все в порядке, тем сильнее герцог будет убеждаться в обратном.
— Ваше Величество так… внимателен, — говорю одеревенелыми губами, пытаясь вспомнить, говорила ли настоящая герцогиня хоть что-нибудь о своих гурманских пристрастиях.
Нет, Плачущий, она ни словом не обмолвилась о том, что любит все эти… странно выглядящие продукты. Самая большая плоская раковина в центре тарелки очень похожа на те, которые мы с другими монашенками собирали после приливов. Но мы перетирали их в порошок, смешивали с песком и водой, и затирали дыры в стенах. Нам бы и в голову не пришло есть то мерзкое, скользкое и серое внутри.
