— Да!
И снова между нами тишина, но на этот раз она звенит от множества осколков лопнувшей только что тайны. Еще одной.
Плачущий, хоть бы она была последней.
Или теперь это уже все равно не имеет значения?
— Королевский Инквизитор расправиться со мной прямо здесь? — задираю подбородок, прекрасно осознавая, как жалко выгляжу со стороны. Мелкая девчонка, испорченная изнутри чем-то… мерзким и темным — разве она может хоть что-нибудь сделать?
Нокс молчит, лишь выразительно закладывает руки за спину.
Чтобы усыпить мою бдительность этим показательным бездействием?
Почему все было так… непонятно, но так чудесно вчера, когда мы могли запросто обмениваться шпильками, сейчас, когда все предельно понятно, все так сложно?
— Ты понимаешь, что сделала? — Не очень похоже, чтобы его действительно интересовал мой ответ. — В ту ночь, когда я едва вырвал тебя из лап призраков, на твоей руке были определенные символы. Я знаю, что ты видела их и раньше. Как часто? При каких обстоятельствах?
— Это официальный допрос, Ваша Светлость? — не могу удержаться от колкого вопроса.
— Пока нет, — холодно отвечает Рэйвен. — В знак моего хорошего к тебе расположения и с благодарностью за то, что ты… пожертвовала осколком своей души, чтобы спасти мне жизнь, я сделаю исключение. Первое в моей жизни. Надеюсь, ты не будешь испытывать мое терпение.
— Разве я смею?
— Проклятье, Тиль, — сквозь зубы ругается он, — я же пытаюсь. Хаос все побери, я же пытаюсь…!
Одним резким взмахом он буквально сносит стоящий между нами стол. Тот отлетает с такой легкостью, словно весит не больше пучка соломы, но от удара о стену поднимается волна грохота. Пыль сыплется нам на головы.
Разве это не слишком громко?
Судя по искажённому злостью лицу Нокса, его этот «маленький факт» ничуть не беспокоит. Он протягивает руку, пытаясь схватить меня за шею, но вовремя останавливается и бессильно сжимает в кулаке лишь пустоту. Наверное, если бы не браслет, все это могло бы закончится прямо здесь и прямо сейчас.
— Ты понятия не имеешь, что все это значит, Тиль. — Его голос звучит тише, почти обреченно.
— Так скажи мне! — Я подаюсь вперед и Нокс быстро убирает руку, чтобы избежать контакта между нами. — Мне эта неизвестность просто невыносима! Я не хочу когда-нибудь… просто даже случайно причинить кому-то вред! Что я такое, Рэйвен? Кто я?!
Глава тридцать пятая: Сиротка
Нокс отходит, как будто ему в тягость даже то небольшие расстояние, которое нас разделяет. Как будто ему мало воздуха между, потому что дышать одним на двоих ему глубоко неприятно.
Очень на то похоже, потому что вместо ответа. Он демонстративно осматривается в поисках кресла, находит пару вполне пристойных, переворачивает их, водружает друг напротив друга на заметно бОльшем расстоянии. Чем это было бы необходимо в рамках приличия, и указывает на одно из них. Сам садится во второе, закидывает ногу на ногу и ждет, пока я, словно дрессированная балаганная собачонка, сделаю как он велел.
Взять бы что-то тяжело, да и треснуть ему по башке!
Может тогда бы он перестал играть со мной в эти «догонялки» и объяснил толком, что происходит. Или хотя бы просто придушил, если мое существование каким-то образом портит его инквизиторский нюх.
Я с силой гашу в себе этот внезапный порыв гнева, от которого в кончиках пальцев снова то самое раскаленное покалывание. Обычно это не заканчивалось ничем хорошим. Я украдкой поглядываю на свою руку, хоть она и скрыта длинным рукавом простого платья. Но, если бы Хаос снова проявился на моей коже, может, на этот раз…
«Боги, Матильда, это же не паразит в кишечнике, чтобы как-то осознанно себя проявлять!» — почему-то голосом наставницы Тамзины кричит мой внутренний голос и точно так же, как она, всплескивает руками.
Я невольно улыбаюсь.
— Рад, что вся эта ситуация вас забавляет, — холодным тоном пресекает Нокс.
— Вспомнила забавную штуку про последнее желание повешенного, — не мог не огрызнуться в ответ, но все-таки степенно усаживаюсь в кресло.
— Поделитесь? — Герцог заинтересованно приподнимает одну бровь.
— Припасу ее до своего последнего желания, — отчеканиваю я.
— Тиль, я не собираюсь вас вешать, — после небольшой паузы, наконец, выносит вердикт.
— Сварите? — Прикладываю ладони к щекам, изображая полный ужас. — Я предпочитаю вкус лласиинской соли. И ни в коем случае не ту, что добывают на западе Артании — от нее у любого блюда вкус болотной тины.
— Обязательно передам Его Величеству ваши замечания, — так же ёрничает Нокс.
— Вы очень любезны. А можно мне еще бумагу и перо?
— Будете слагать последнюю волю? — интересуется он.
— Да, в стихах, пока есть вдохновение.
— Если бы я мог до тебя дотронуться… — Его взгляд становится таким мрачным, что мое желание огрызаться мигом выбрасывает белый флаг. — Я бы перегнул тебя через колено, задрал юбки и отходил по заднице так убедительно, чтобы ты даже спала стоя, как строптивая кобыла.
Я нервно сглатываю и пальцы на коленях сами собой забирают ткань платья в кулаки.
Он только озвучил намерения, а я уже нервно ерзаю.
И Нокс, конечно, это замечает, потому что триумфально улыбается и даже не пытается скрыть удовлетворение моим послушанием.
— И так, Тиль, раз мы решили вопрос с тем, каким образом я буду выбивать дурь из твоей нашпигованной всяким хламом хорошенькой головки, самое время перейти к предметному разговору. Я не собираюсь тебя разоблачать — ни сейчас, ни в будущем. Если только ты не будешь пытаться меня переиграть.
— Как я смею тягаться с самим великим и ужасным… — бормочу себе под нос, но герцог прислушивается, и я тут же исправляюсь: — Я же и так делаю все, что вы пожелаете, Ваша Светлость.
— Прекрасно, Тиль, но над смирением, пожалуй, тебе нужно основательно поработать. Второе — Хаос во многих оставил свои метки. Ты же изучала историю и должна помнить, что во Времена Противостояния случаи, когда люди находили в себе Тьму не были редкостью. Прошли годы, Инквизиция тщательно прополола сорняки, но они, увы, до сих пор иногда проростают. Порой, — выразительный взгляд в мою сторону, — в самых неожиданных местах.
Что-то не очень похожа эта вступительная речь на пожелание мне долгих лет безоблачной жизни. Но что ему нужно? Шантажировать меня? Я и так у него под колпаком.
— Пока мы с тобой… гммм… — Нокс откашливается и, поправив себя, продолжает. — Мы с вами нашли условия, при которых наш союз может принести реальную пользу государства. Не будем же их нарушать.
— А как же моя… — Хочу сказать «тьма», но язык отказывается слушать.
