Когда последний клочок ткани падает вниз, Рэйвен нервно сглатывает, острый кадык дергается на шее, похожий на плавник акулы.
Его потряхивает, и ладонь, сжимающая мои запястья, превращается в тиски.
— Я хочу взять тебя, Тиль.
Темноволосая голова прижимается к моей груди.
Я вскрикиваю влажного прикосновения к коже.
От твердых и жадных губ, которые обхватывают чувствительную плоть…
— Матильда?! — кто-то скребется в дверь. — Матильда, ты здесь?!
Даже сквозь сладкую дымку в голове, я узнаю этот голос.
Примэль.
Я чувствую себя так, словно меня окатили ледяной водой.
Примэль не было в моей комнате, когда я уходил и за мной не было слежки — я убедилась в этом. Хотя не уверена, что так уж хорошо, потому что то проклятое вино, которое еще шумело в моей голове, даже сейчас порядочно туманит мой разум.
Я чувствую, как Нок резко отпускает меня, так, что я едва не валюсь на пол кулем.
Делает шаг назад и энергично трясет головой.
Туман полностью стекает с его пальцев, взгляд проясняется, и на бледных щеках проступает румянец жизни.
Он снова… он?
— Матильда, я знаю, что ты здесь! Его Величество ищет тебя! На уши поставили весь замок! Я не знала, что сказать, и придумала, что у тебя разболелась голова и ты вышла подышать воздухом. Но гвардейцы вот-вот прочешут оранжерею, и лучше бы тебе быть там, потому что если король н найдет тебя — нам обеим не сносить голов!
Нокс моргает, и прикладывает палец к губам, когда мой взгляд задерживается на двери.
Шаги Примэль быстро отдаляются — в напряженной тишине это слышно особенно хорошо.
— Хаос все задери, — сквозь зубы цедит герцог, и потирает лоб. — Тиль, я… кажется…
— Его Величество меня ищет, — говорю в ответ и когда порываюсь к двери, громко охаю, потом что обрывки платья, которое я отчаянно прижимаю к груди, распадаюсь в руках. — Отвернитесь, Нокс!
— Ох, зараза! — Он поворачивается на пятках и, не оборачиваясь, на вытянутой руке протягивает мне свой мундир. — Возьми, пожалуйста.
Я быстро накидываю его на плечи, и едва не подпрыгивают от панической тряски, стоит представить, чем закончится эта ночная вылазка. Эвин действительно меня ищет? Плачущий, зачем бы я понадобилась ему посреди ночи и почему Примэль знает, где я?!
А если знает… то зачем пришла предупредить?
— Мое платье, боги. — Я все еще пытаюсь сложить клочки ткани, хоть это абсолютно бессмысленно. Мне сейчас поможет только чудо. — Нокс, я вас ненавижу!
— Если вы закончили причитать, Тиль, то идите за мной! — рявкает он. — и шевелите задницей!
Но идет он не к двери, а в противоположный угол комнаты, где настоящая гора из старой мебели и разбитых полок. Но во всем этом нагромождении есть небольшой просвет, куда Нокс ныряет первым и я, не думая и не мешкая, пробираюсь за ним. В узком проходе темно и пыльно, но он совсем короткий, и заканчивается еще одной аркой, за которой мы оказываемся еще в одном коридоре. Рэйвен идет быстро, прекрасно ориентируясь в темноте, и мне приходится почти бежать, чтобы успевать за ним.
Глава сорок первая: Сиротка
Зачем я понадобилась Эвину?
Ведь, даже если я каким-то чудом спею в оранжерею, что будет, когда он увидит мое порванное платье? Вряд ли король настолько глуп, чтобы поверить в стаю разъярённых собак, которые напали на меня, порвали одежду, но каким-то образом не оставили на мне ни царапины!
— На вашем месте, — «затылком» говорит Нокс, — я бы быстро выбросил эту дурь из головы.
— Прекратите копаться в моей голове! — огрызаюсь в ответ. — Боги, как вы вообще…?!
— Любая попытка обвести Эвина вокруг пальца кончится плохо, Тиль. Лучше усвоить это сейчас, если вам дорога ваша голова. А я готов биться об заклад, что именно об этом вы сейчас думали.
— Ну простите, что я хочу охранить себе жизнь! — выкрикиваю я.
Плачущий, клянусь тебе чем хочешь — если ты поможешь мне выпутаться из этой передряги, я на Нокса никогда даже больше не взгляну! И вышвырну его из своей головы и… сердца.
Коридор заканчивается тупиком.
Я вижу, что Нокс шарит по совершенно гладкой кирпичной стене без намека на проем, но вдруг что-то щелкает, и часть стенки складывается «веером», открывая проход в абсолютно светлую комнату, прибранную и обустроенную.
— Шевелите вашей прелестной задницей, Тиль, у нас всего пара минут времени! — рявкает Нокс, пока я тупо таращусь на стоку посреди комнаты, на которой висит красивый алый мундир с целой кучей разных орденов и роскошной шелковой перевязью. Я видела почти такой же на Эвине — он был в нем на Королевском балу. Но этот, наверное, принадлежит хозяину комнаты?
Ноксу?!
То есть вместо того, чтобы помочь, этот… яблочный огрызок притащил меня в свою спальню?!
Я еще только перевариваю возмущение, а герцог в два шага оказывается около взъерошенной кровати, сдергивает с нее что-то и швыряет прямо в меня. Только в последний момент успеваю «очнуться» от возмущения и схватить летящее мне в руки что-то длинное, белое и с пенными облаками кружев.
— Переодевайтесь Тиль — у вас минута!
Это женский пеньюар.
Я мну ткань в руках, пытаясь представить Нокса в этой вещице, и несмотря на напряженную ситуацию, образ в голове заставляет меня хихикнуть. Герцог прищуривается и делает предупреждающий шаг в мою сторону.
— Я обязательно хочу знать, что за чудесная коллизия заставляет вас смеяться, Тиль, но после того, как удостоверюсь, что вашей хорошенькой заднице ничего…
— Прекратите все время говорить о моей… моей…! — От возмущения задыхаюсь и, не в силах произнести это вслух, с досады топаю ногой. — И отвернитесь!
Нокс резко крутится на пятках, и я быстро вскальзываю из остатков того, что совсем недавно было милым домашним платьем. Чтобы вместо него одеться во что-то… Плачущий, помоги, вульгарное, почти бесстыжее и едва прикрывающее грудь.
Будет просто чудесно, если все эти бесстыжие шелка и кружева не вспыхнут на мне, потому что я, кажется, вот-вот сгорю от стыда.
Это явно не ночное белье Нокса.
Значит, здесь оно… оставлено…
А судя по разворошенной постели, оставлено совсем недавно.
Мерзость какая!
— Что вы творите, Тиль?! — громыхает Нокс, когда я пытаюсь содрать с себя пеньюар.
— Не хочу ни на минуту задерживаться в одеянии графини! — ору я. — Как вы посмели предложить мне то, в чем ваша драгоценная роскошная невеста приходит в вашу… постель?! Вы мне омерзительны!
— Тогда, — герцог складывает руки на груди, — вам придется встретиться с Эвином голой.
