«В эту аварию с таким же успехом мог бы угодить и „Оуэнбус“, — думает Айви. — В следующий раз так и случится». Она встряхивает головой, чтобы прогнать эту мысль и воспоминание о своем маленьком флирте с судьбой. Кристаллический метамфетамин — вот что протягивал ей Оуэн, и Айви отдает себе отчет, что чаша весов едва не склонилась на сторону его многообещающей улыбки. Лучше на этом не зацикливаться.
Как только они миновали место аварии, движение начинает ускоряться, и, чтобы побороть усталость и сконцентрироваться на вождении, Айви принимает одну из своих таблеток. Но еще до того, как лекарство проникает ей в кровь, девушка понимает, что одной таблетки уже не достаточно. Они взывают к ней из сумки, внушают, что если она намерена добраться домой без происшествий, то надо принять еще одну, а может быть, и третью. Кажется, они так и нашептывают: «Чем больше, тем лучше, Айви. Особенно сейчас, когда тебе нужна ясная голова». И, если уж на то пошло, это ерунда по сравнению с тем дерьмом, которое ей предлагал Оуэн, правильно?
Итак, ее таблетки плюс добрая доза ибупрофена, чтобы побороть похмелье, — вот рецепт сегодняшнего коктейля. Айви размышляет: изготовители адвила и аддералла должны бы спонсировать музыкальные фестивали — столько бабок они срубают благодаря им. Музыка движет миром фармы как поверх прилавка, так и под ним.
Около восьми утра, все еще в двух часах езды от дома, она получает от мамы сообщение, потом другое:
АЙВИ, НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ.
АЙВИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ НАМ.
А когда телефон вибрирует, принимая звонок от матери, Айви выключает его. Объяснения подождут, пока она не приедет домой. Ни к чему заранее растравлять себя грядущей семейной драмой, которая, конечно же, выльется в бесконечную нудную головомойку.
* * *
На подъездной аллее около их дома припаркован полицейский автомобиль. Срабатывает инстинкт: это за ней. Власти предержащие не удовлетворились ее недобровольным «добровольным уходом» и решили-таки засадить Айви за решетку.
Тиджей сел за руль полчаса назад. Они уже высадили Джимми, так что в машине теперь только Айви, Тесс и Тиджей. Похоже, при виде полицейского автомобиля Тесс приходит к тому же заключению, что и Айви, потому что спрашивает:
— Может, промахнем без остановки?
Однако рациональный ум Айви подсказывает, что здесь что-то не так. Никто не посылает целую команду полицейских, чтобы они сидели и ждали девицу, обвиненную в мелочной краже из магазина. Особенно если никому не известно, когда она заявится домой.
— Нет, все нормально, — говорит Айви, хотя ясно, что все не нормально.
— Кинь мне эсэмэску, — просит Тесс, тревожно посматривая на полицейский автомобиль. Они с Тиджеем срываются с места, как Бонни и Клайд, еще до того как за Айви захлопывается дверца.
Айви идет ко входу в дом, считая шаги и контролируя дыхание. Все последние дни превратились в серию открытых люков. Она не готова провалиться в очередной из них, но разве у нее есть выбор? Если бы случилось что-то и в самом деле очень серьезное, мама не ограничилась бы простым «нам надо поговорить», правильно? Постой, ведь она позвонила. Возможно даже, что родители звонили ей много раз, просто Айви об этом не знает, потому что телефон по-прежнему выключен.
Войдя в дом, она обнаруживает в гостиной родителей и двух офицеров полиции. Один коп тыкает пальцем в планшет, видимо, составляя протокол, другой здесь явно для моральной поддержки.
Тот факт, что родители дома, живы и здоровы, позволяет вычеркнуть один пункт из списка ужасных причин для визита полиции, но в этом списке еще сотни других столь же ужасных поводов для беспокойства.
Родители видят входящую дочь, и на их лицах мгновенно вспыхивает разочарование. Ничего нового. Однако, кажется, в выражении их лиц присутствует что-то большее, чем просто стандартное неудовольствие.
— Что происходит?
— Айви, ты случайно не знаешь, где твой брат? — спрашивает отец.
— Айзек? — говорит она, как будто у нее есть другой брат. — Нет…
— Он с тобой не связывался? — спрашивает мать.
Айви вытаскивает телефон, но тот по-прежнему выключен.
— Не думаю, — отвечает она и включает телефон, но загрузка занимает целую вечность. — Может, кто-нибудь скажет, в чем дело?
Офицер моральной поддержки отвечает вместо родителей:
— Похоже, твой брат пропал со вчерашнего вечера.
— Со вчерашнего вечера? — Айви сбита с толку. — И вы хватились его только сейчас?
На лицах родителей смешанное выражение стыда, вины и даже, возможно, отвращения к самим себе. В другой день, в другое время Айви была бы довольна, но не сейчас.
Они коротко рассказывают ей то же, что уже рассказали полицейским. Вчера Айзек лежал дома больной — второй день подряд, но, похоже, ему стало лучше к вечеру, когда родители вернулись домой.
— Он все еще был слаб, но выглядел уже гораздо лучше, — говорит мама.
Он взял ужин к себе наверх, закрыл дверь и не выходил всю ночь. Родители слышали звук работающего телевизора и не беспокоились. Но услышав в пять утра, что телевизор по-прежнему работает, отец заглянул к Айзеку и не обнаружил сына в комнате. Так что нельзя с уверенностью сказать, когда он ушел и почему.
— Вы пытались ему звонить? — спрашивает Айви.
— Переключается на голосовую почту, — отвечает папа. И добавляет: — В точности как твой.
— Всему этому должно быть логичное объяснение, — настаивает Айви.
— Ваша дочь права, — говорит полицейский с планшетом. — Такое происходит без конца. Но девять раз из десяти это ложная тревога.
Отец вскипает:
— Что вы имеете в виду под «такое происходит»? Какое «такое»?
— Ну-у, подростки склонны к…
— Мой сын не из таких! — отрезает папа.
Второй офицер открывает рот, но тут же благоразумно закрывает. Суть в том, что Айзек и правда «не из таких». Это прерогатива Айви. Но она-то дома, а Айзек нет.
— Вы не связывались с его друзьями? — спрашивает первый офицер.
Как раз это родители сделали первым делом. Они позвонили и написали всем его близким друзьям, но ни один из тех, кто ответил, не мог ничего сказать, кроме того, что в последнее время он вообще редко показывался. Шелби так и совсем не отозвалась.
— Но, правда, еще рано, — спешит сказать мама, хотя уже одиннадцать.
Один офицер выдвигает предположение, что Айзек и Шелби убежали вдвоем, и это снова выводит отца из себя. Айви, однако, считает это возможным — до тех пор, пока не тренькает мамин телефон. Записка от Шелби кратко гласит: «Нет, я его не видела». Возможно, это самое декларативное из всех ее высказываний.
— И все? — недоумевает отец. — Похоже, она даже не встревожилась!
