Он всхлипнул, и я, не удержавшись, осторожно погладила его по голове.
Какой он холодный! А если этот «дядька» был какой-то заразный? Или еще что? Нужно к врачу обратиться, и чем быстрее, тем лучше.
Тут я вспомнила, что Ника что-то говорила о муже, работающем в клинике. Закусив губу, я набрала номер Руслана. Если звонить в городскую клинику,
можно встрять надолго, это я уже проходила, а мне через пару часов детей забирать. Сомневаюсь, что Люсина мамаша захочет вообще везти ребенка куда-то. А так, может, удастся договориться, чтобы мальчика быстро посмотрели в частном порядке.
Вот только Руслан отреагировал на новость об укусе моего маленького брата как-то странно:
— Говоришь, края у раны посинели? — он заметно напрягся. — А как выглядел человек, который его укусил?
— Ваня, расскажешь мне, что это был за плохой дядька? Как он выглядел?
Мальчик задумался, пытаясь вспомнить своего обидчика:
— Голова белая, глаза злые и черные, и нос вниз загнут, как будто крючок, — описал он.
В трубке раздалась нецензурная речь. Видимо, Руслан услышал слова мальчика и без моего суфлерства.
— Ты знаешь этого человека? — я замерла, услышав в ушах стук своего сердца. Затем вскочила с места, отходя к окну, прикрыв рот ладошкой, чтобы Ваня не слышал. — Он заразный? У него бешенство? Не молчи, пожалуйста…
— Нет, все не так. Я сейчас приеду. Просто пока ничего не предпринимай, не звони никуда. С мальчиком все будет хорошо, жизни ничто не угрожает.
— Но ты знаешь, что это такое? — как-то его реакция не слишком вязалась с «мальчику ничто не угрожает».
— Да, знаю. И, похоже, знаю, что это был за человек. Просто жди меня.
— Стой, не клади трубку, — я попыталась задержать его, лихорадочно соображая, что бы такое еще спросить, чтобы хоть как-то себя успокоить. — Может, мне надо рану обработать? Йод, зеленка?
— Нет, если это сделал тот, о ком я думаю, то йод не поможет.
В его словах чувствовались раздражение и гнев, но направленные не на меня, а на этого таинственного «кого-то».
— И кто это был, по-твоему?
— Мой отец.
Что?! Я умолкла, буквально подавившись остальными вопросами. Его отец?! Тот самый, что убивал людей, насиловал и вообще был крайне дрянной личностью?!
— Я скоро буду, — закончил после паузы Руслан, не дождавшись моей реакции, и отключился.
Когда Руслан говорил о нем, у меня сложилось впечатление, что это все в прошлом, что его отец умер или сидит где-нибудь пожизненный срок за все те злодеяния, что совершил. Но оказывается, что он сейчас работает в коллекторском агентстве, требует деньги с беззащитных женщин и детей, кусает их…
«А ведь он может захотеть навредить мне, детям или Руслану, за то, что тот перестал с ним общаться! — мелькнула еще одна паническая мысль и тут же сменилась другой: — А перестал ли Руслан общаться с отцом? Руслан же участвует в каких-то незаконных делах, а что, если?..»
Пришлось усилием воли оборвать все эти рассуждения и заставить себя убрать телефон в карман.
— Посиди со мной, — попросил Ваня.
Я вернулась и села рядом с ним. Мальчик прикрыл глаза, а я гладила его по волосам.
«Зачем тебе эти проблемы? Тебе же уже предложили вернуться домой! В свое тело, в свой мир!»
Я вздрогнула, словно наяву услышав голос Барса.
Поёжилась, понимая, что эти мысли нет-нет, но заставляют меня вернуться к ним. Вот только что будет, если я вернусь обратно? Люся снова станет матерью? Вернется к борову? Будет спокойно смотреть на издевательства над детьми, как делала до этого? Я невольно сжала кулаки, мысленно представляя, как держала скалку. Что бы тогда ни произошло, сейчас я ни о чем не жалела. И если бы надо было — поступила бы так снова.
— Люда, а мамка говорит, ты от дяди Васи ушла. Что без него теперь. Может быть, теперь можно будет к вам в гости приходить? Это же он был против меня, — с надеждой прошептал мальчик сквозь сон. — Я из холодильника больше никогда ничего без спроса не возьму, обещаю.
— Можно, — успокоила я его, продолжая гладить. — Не переживай.
Боров был против того, чтобы Ваня приходил в гости к детям, потому что тот стащил еду из холодильника? Видимо, Люда сама с матерью жила всю жизнь впроголодь, неудивительно, что жизнь с мужем ей казалась нормальной.
И хоть я ее понимала и даже где-то сочувствовала, доверять такому человеку детей побоялась бы. Они ж ходили в чем попало, питались чем попало. Я уже не говорю о каких-то развивающих занятиях.
«С другой стороны, — продолжала я свои размышления, — она может сойтись с Русланом. Это будет для детей гораздо лучше. Ведь как-то же она переключилась на Славика. Всего-то надо: прийти к Барсу и потребовать, чтоб вернул меня обратно».
Внутри неприятно засвербело, словно уже сейчас кто-то имел виды на владельца клуба и домика у кладбища. Отношения с Русланом оставались пока в подвешенном состоянии. Он ничего мне не обещал да и не должен был обещать.
Я приложила руку к животу. Срок был еще совсем небольшим, и живот было под одеждой не заметно. Но я уже знала, что там маленькая жизнь. Да, пусть мать не я, но сейчас ребенок внутри меня. Готова ли я рожать? Проходить через все это?
Стало очень грустно. Тоскливо. Даже кричаще-зеленые обои над головой Вани стали казаться менее яркими.
Мне показалось, что мальчик задремал. Я встала с кровати, снова подошла к окну. Кажется, во двор въезжала какая-то машина. Видно было плохо, но вполне возможно, что это Руслан.
Повернулась обратно к Ване и чуть не вскрикнула — мальчик сидел на кровати. Причем поднялся он так бесшумно, что я этого даже не заметила. Он как-то странно ссутулился, зашипел, как от боли. А затем буквально провалился в свою пижаму. Куда-то внутрь нее, словно из него выпустили воздух.
Я сделала два шага к нему.
Из ночной рубашки выглядывала маленькая заостренная собачья мордочка.
И тут же мне ярко вспомнился ночной эпизод, когда я проснулась в доме Руслана и вышла в коридор. Значит, все это был не сон? Он же тоже превратился тогда…
— Тут еще и оборотни есть… — на выдохе прошептала я.
Нервно усмехнулась. Состояние было такое, что увидь я сейчас в небе летающего дракона, ничему бы уже не удивилась.
«Интересно, я сейчас так спокойна, потому что после экстрасенсов в театрах, перемещений между мирами и добиванием обидчиков скалками меня уже ничем не удивить? Или я просто в шоковом состоянии?»
Волчонок, тем временем, испугался моего смешка, поджал хвостик, задрожал и, поскуливая, попытался спрятаться под одеждой.
Я моментально замолчала, зажав ладонью лицо. Страха не было. Была злость на Руслана, за то, что не рассказал мне этого раньше, и на его отца — за то, что превратил Ваню в волка.
