Осторожно поправив Лее одеяло, Стриж прислушался: дышит ровно, спит. Или притворяется спящей, чтобы не мешать ему сделать что должно.
Рубаха, штаны, пояс… Рука потянулась за ножами раньше, чем Стриж вспомнил, что ножей у него нет, да и не стоит идти туда, куда зовет месяц, вооруженным. А вот бляха и Светлый круг пусть будут.
Он накрыл ладонью два кусочка серебра, чтобы не звякнули, оглядел пол в поисках туфель, вспомнил, что они валяются внизу, в гостиной, там же, где и сюртук. Усмехнулся. И тише тени выскользнул из спальни.
Месяц не обманул. Из-за двери, несмотря на третий час ночи, пробивался луч.
– Заходи, мастер теней, – послышался тихий голос, едва Стриж потянулся к дверной ручке.
В последний раз проснулся здравый смысл: куда ты лезешь, мастер Стриж? Даешь сопернику отличную возможность тебя придушить и сказать, что так и было! Напомнив здравому смыслу, что возможностей придушить у соперника было больше, чем листьев в Лесу Фей, Стриж толкнул дверь и остановился на пороге. Шершавый привкус пыли царапал язык, горчил одиночеством, словно в гостинице без постояльцев.
– Что, не спится? – Дайм оторвался от бумаги, на которой что-то писал, с хрустом потянулся и указал взглядом на диван. – Сейчас, закончу твою грамоту.
Стриж послушно уселся, усмехнулся про себя: знакомы без году месяц, а Дюбрайн уже стал для него Даймом и на ты. Отложив и эту странность к прочим, Стриж принялся рассматривать полутемную комнату. Кровать с балдахином застелена свежим бельем, гардероб на львиных лапах, книжный шкаф, низкий столик около дивана, старинная конторка в пятне света – вот и вся дворцовая роскошь. В раскрытое окно заглядывает остроносый месяц, Лес Фей шепчет на разные голоса скверно зарифмованную балладу о Мертвом боге. Генерал МБ сидит в одной сорочке, тщательно выводит завитушки. Его френч и перчатки валяются на кровати, поверх них перевязь со шпагой. Сейчас он не кажется опасным, как не казался опасным Мастер за своим томом «Хроник».
– Себастьяно шер Сомбра, искусство, свет, третья категория, – вполголоса прочитал Дайм, поставив последнюю завитушку. – Забавно. Истинный бард в гильдии…
Стриж вскочил, не дав ему договорить, в один длинный шаг достиг конторки и навис над Дюбрайном.
– Зачем все это?
Не отвечая, Дайм откинулся на стуле, прикрыл глаза и потер виски. Вздохнул. Снова потянулся плечами, в спине у него хрустнуло.
– Что именно ты хочешь знать, светлый шер? – устало спросил он и еще раз хрустнул спиной.
– Зачем я вам… тебе нужен.
Дайм встал, оказавшись вровень со Стрижом. Глядя ему в глаза, развязал сорочку, скинул на пол, оставшись в одних штанах. Стриж невольно покосился вниз, но ничего подозрительного, кроме рыжеватой поросли на груди, не увидел.
– На кровати нам будет удобнее, – тон Дайма был совершенно серьезен, лишь уголки губ чуть подрагивали. – Иди сюда.
Стриж застыл, не понимая, какого шиса он тут делает и что вообще происходит. Недвусмысленные намеки и шаг к кровати никак не вязались с уверенностью в том, что Дюбрайн не собирается использовать нового агента в качестве постельного развлечения. Откуда такая уверенность, Стриж тоже не особо понимал, но знал совершенно точно, что Дайм чувствует сейчас: усталость мешалась с надеждой и болью, отдавала обреченностью, упрямством, любопытством и азартом, и сквозь это все пробивалось тепло симпатии и жалости… А еще почему-то казалось, что Дайм доверяет ему много больше, чем привык доверять подчиненным, не говоря уже о любовниках.
Пока Стриж пытался разобраться в собственных бредовых ощущениях, Дайм лег на живот, положив голову на руки, и кинул на Стрижа косой взгляд.
– Надеюсь, Мастер научил вас хотя бы основам. – Он пошевелил плечами и поморщился. – Ширхаб нюхай эти бумажки. Чего стоишь? Работай, полевой агент.
В руки Стрижу упал флакон, пахнущий грецким орехом, мелиссой, бадьяном и полудюжиной знакомых травок: расслабляющее и согревающее. Стриж усмехнулся, налил в ладони немного масла, растер – и оседлал бедра Дайма. Закрыв глаза, он провел пальцами вдоль позвоночника, затем ладонями по напряженным мышцам, прислушался к непривычным ощущениям. Тело светлого шера сильно отличалось от изученного вдоль и поперек тела брата. В привычные токи жизненной силы вплетались волокна голубого, красного и лилового, а поверх всего этого едва уловимо пульсировало нечто чужеродное, одновременно опасное и полезное, словно живущая на деревьях дождевая лилия. Чем-то этот паразит напоминал каменные жилы Гномьего банка, чем-то – сплетенную для Стрижа ловушку Бастерхази.
Пока Стриж размышлял, руки сами разминали, вправляли на место позвонки, перенаправляли заблудившиеся токи. Мышцы и связки Дайма откликались волнами удовольствия, оно растекалось от рук по всему телу, грело и наполняло силой. Только сейчас Стрижу пришло в голову, что всемогущий генерал МБ беззащитен перед ним, и в любой момент мастер Стриж может убить его – так, что смерть соперника будет казаться случайной. Но стоило представить себе бездыханное тело, взглянуть в глаза Шуалейды, потерявшей друга и возлюбленного… Нет, так нельзя. Убить того, кто дорог любимой – не любовь, а рабовладение, и неважно на кого там купчая.
Стриж напоследок огладил горячую и расслабленную спину, поймал себя на том, что трогать светлого шера до неприличия приятно – стихии щекочут и пьянят, сладко будоражат что-то внутри и одновременно успокаивают. Вот оно, драконово искушение.
– Массажистом ты, мой светлый шер, получал бы куда больше, чем мастером теней, – расслабленно протянул Дайм и перекатился на спину. Повинуясь мановению его руки, единственная лампа у конторки погасла. – Увижу Диего, посоветую открыть новую школу.
– Ты тоже думаешь, что Мастер не умер?
Помявшись мгновенье, Стриж растянулся рядом: разводить политесы после такого – дурь, да и вообще никто не видит. Темно же.
– Если припомнишь хоть одну могилу Мастера Ткача, дам пряник, – усмехнулся Дайм. – Что, никак?
– У нас не часто остается, что хоронить. Но ты прав, в стене Алью Хисс замуровано семьдесят две урны, и ни на одной не написано «Мастер Ткач». Никогда об этом не задумывался.
– Спорим, ты много о чем не задумывался. Например, зачем Брату разбрасываться столь ценными слугами. Говорят, Мастера Ткачи слышат его волю лучше, чем самих себя. А ты как слышишь Брата? Диего говорил, ты стал Рукой Его до испытаний.
Стриж пожал плечами. Вспоминать Бездну было еще страшнее, чем быть ею, а от произнесенного походя имени приемного отца накатила тоска.
– Да, стал. Ты знал, кто я, до того как увидел. Почему не сказал Лее?
Теперь пожал плечами Дайм.
– Она сделала все, чтобы не знать. Кто я такой, чтобы мешать шеру правды себя обманывать? – Он усмехнулся и продолжил: – Не все в нашей власти, но все к лучшему.
В тоне его явственно звучало желание убедить самого себя. Но кто такой Стриж, чтобы мешать магу правды рассказывать себе сказки.
