– Эй, газету! – велел Роне, кидая мальчишке сестрицу.
Тот подбежал, поймал монету на лету и с поклоном подал пахнущий типографской краской листок. На первой странице красовалась дивная гравюра: офицер с подозрительно длинными ушами победно держал за хвосты дюжину дохлых мышей.
– Император заботится о нас! – продолжал орать на всю площадь газетчик. – Последний скандал в королевском дворце! Дочь советника Ландеха просит отправить ее в монастырь!
Дурочка Ландеха Роне не интересовала, а вот некто длинноухий с мышами – даже очень. Так что передовицу Роне прочел. Поморщился. Посмеялся. И пообещал себе, что в последний раз объяснит Ристане: нельзя шутить с проклятиями. Нельзя! Даже если очень хочется, все равно нельзя. Вот же дура! А если бы Седейра не сумел дозваться Дайма утром? Если бы промедлил несколько часов? Он наверняка, не застав Дайма, тянул бы до последнего, только чтоб не обращаться к Роне, и дотянул до заражения всего квартала.
Нет, все же бездарные правители это божеское наказание. Особенно те бездарные, у которых все кругом виноваты, все кругом злоумышляют и слушать никого нельзя. Только свою паранойю. Исключительно!
Мысль о том, что он сам вообще-то всегда именно так и поступал, Роне отогнал. Как несвоевременную. И вообще, он же научился? Научился. И слушать кого надо, и доверять, и вообще…
Еще одну мысль о том, что он так и не помирился с Шуалейдой, он тоже отложил. Как ценную, полезную, но опять же несвоевременную. Помирится он с девочкой, помирится. Признает ошибки, извинится – столько раз, сколько потребуется. А чтобы она уж точно простила и поверила вновь, он придумает, как нейтрализовать Люкреса. Они вместе придумают. С Ману. С Даймом.
Роне счастливо улыбнулся, подставляя лицо дождю.
У него целых два друга! С ума сойти! Если бы он знал, как это здорово, завел бы хоть одного куда раньше!
Газету с прочитанной передовицей он отряхнул от воды, подсушил и сунул какому-то нищему попрошайке вместе с монетой. Оказывается, быть добрым и щедрым тоже замечательно! И ведь так просто, а? О, как много он раньше не понимал! Как много проходило мимо! Пожалуй… пожалуй он даже Ристану не станет ругать. Хоть она и дурная курица, но и в ней есть много хорошего.
Кругом до шиса хорошего! Жизнь прекрасна и удивительна!
А будет еще лучше!
В лучезарном настроении, напевая очередную арию, Роне вернулся во дворец. Отпустил Нинью перед парадным подъездом – и, провожаемый удивленными взглядами, отправился к Ристане.
Ужасно забавно было видеть, как шевеление извилин проявляется морщинами на лбах придворных. Они судорожно просчитывали, какую-такую ужасную пакость задумал придворный маг, что аж напевает в предвкушении. И никто, ровным счетом никто из них не подумал, что он просто влюблен и счастлив.
Смешные, а?
С твердым намерением рассказать, какие кругом смешные люди и поделиться собственным счастьем, Роне поднялся на второй этаж восточного крыла. Как раз к завтраку: в воздухе витали заманчивые ароматы, в коридорах и галереях слышался звон посуды и топот слуг. В начале галереи, ведущей к покоям регентши, ему попалась служанка с подносом: закрытые серебряными крышками блюда, кувшинчик шамьета и свежая газета.
– Ее высочеству, – пискнула она в ответ на вопросительный взгляд.
Роне поднял крышку ближнего блюда. Пирог с румяной корочкой исходил паром, щекотал ноздри запахом специй и баранины. Рот наполнился слюной. Хоть секс с Даймом вместо завтрака прекрасен, но организм требует и кое-чего другого.
– Давай сюда.
Не обращая внимания на страх служанки, он вынул поднос из ее рук. Поднос покачнулся, мгновение повисел в воздухе и поплыл к дверям впереди Роне. Но за полшага до цели остановился. Поначалу Роне сам не понял, что ему помешало раскрыть дверь. Никого постороннего у Ристаны не было, чужих следов у дверей – тоже. Из-за двери доносились обыденные звуки: щебетали фрейлины, что-то такое о нарядах говорила сама регентша. Вот только Роне ее не чувствовал. Совсем. На месте Ристаны была черная дыра без малейшего проблеска жизни, эмоций и дара. Такая же дыра, как на месте шпиона Акану.
Жизнерадостное настроение испарилось. Поднос исчез, чтобы появиться на столе в башне Рассвета. А сам Роне, огородившись заклинанием отвода глаз, принялся искать следы: выза не поможет скрыть запахов, выпавших волос, ворсинок ткани. Не прав тот, кто думает, что истинный шер пользуется только даром, а не всеми подручными средствами. Прежде всего – собственными мозгами.
Жаль только, узнать, о чем они говорили, уже не выйдет: ни одного живого существа, способного воспроизводить звуки человеческой речи, в комнате на тот момент не было. Даже секретарь не подслушивал.
Через несколько минут Роне, взмокший и злой, вынырнул из транса. Не хотелось даже ругаться, только убить. Обоих: Акану и Ристану. Каким местом она думала, надевая амулет Мертвого?! Она что, не знала, что потеряет весь тот жалкий дар, что имеет? Последние капли драконьей крови ушли в закрома Мертвого, а ей и дела нет. Наверняка радуется, что теперь защищена ото всего на свете, только забыла подумать, что заклинания, ограждающие ее от физического воздействия вроде ядов, эта ее выза поглотит в первую очередь! Не говоря уже про следящие, про связь с Конвентом…
– Дура, какая же дура! Поверить выродку, мертвецу ходячему! Почему Двуединые вместе с даром забирают и разум?
Конечно, Роне несколько преувеличивал. Ристана не была совсем уж глупой, иначе бы не продержалась у власти так долго. Да и привкус мертвечины в ауре носящих вызу Роне смог почувствовать только недавно. Возможно, что-то почует Шуалейда, шис знает способности сумеречных. Наверняка – Тхемши и Парьен. Вероятно, Дайм. А все прочие увидят лишь отлично сработанную защиту. И вспомнят красивые сказки из тех, что на балу рассказывал Акану. Шис. Надо было предупредить, чтобы не вздумала принимать подарков от карумита, но кто ж знал, что она такая дура!
Гнев Роне несколько утих лишь на подходе к башне. Следовало подумать, что теперь делать? Потребовать, чтобы отдала вызу? Не факт, что это сработает, идиотка может упереться рогом. Оставить все как есть и проследить? Наверное, так будет лучше.
В любом случае, нужно рассказать Дайму. МБ должна быть в курсе. Карумиты за шестьсот лет после Мертвой войны не стали милыми безобидными чудаками. Учитывая, что за эти века Конвент раз двадцать пытался их выковырнуть с островов Полуденной Марки и завершить упокоение Мертвого, но ни разу флот не пробрался вглубь архипелага дальше, чем на две сотни локтей – недооценивать противника нельзя.
Категорически нельзя.
Что нужно Акану? Что он разнюхивает? Надо быстро выяснить и быстро выдворить его из Валанты. Желательно еще вчера.
За размышлениями Роне не заметил, как взялся за ручку собственной двери. И лишь зайдя в гостиную, понял, что подарки от Хисса на сегодня не закончились. В башне Рассвета был гость.
