Несколько мгновений Роне стоял на пороге собственной гостиной, наслаждаясь зрелищем: юный красавчик с каплей темного дара, не смея ступить за пределы косого квадрата, очерченного падающим из окна солнечным светом, отбивался от гоблина. Тюф гремел костяными пятками по паркету, прыгал вокруг мальчишки и щелкал сотней акульих зубов в бесплодных попытках откусить кусочек живой плоти или хотя бы ауры. Мальчишка вертелся ужом, встречал каждый бросок заговоренным клинком и до сих пор оставался цел. Мало того, он скалил зубы, картинно отбрасывал вороные локоны со лба и подначивал Тюфа, словно обыкновенного щенка. За всем этим наблюдал Ману, возлежа на обеденном столе и прикидываясь просто книгой.
На скрип двери мальчишка отвлекся, глянул на Роне – и чуть не пропустил очередной прыжок: гоблин метил в горло. Но Тюфу не повезло. Когда похожие на медвежий капкан челюсти были в ладони от завязанного изящным «столичным» узлом шейного платка, клинок по-змеиному блеснул. Визг стали о кость слился с обиженным шипением нежити и грохотом опрокинутого стула: гоблин от удара отлетел на несколько шагов и утонул в полу.
– Приветствую, мой темный шер! – мальчишка отсалютовал клинком и поклонился.
Роне усмехнулся и бросил:
– Тюф, место!
Гоблин вынырнул из каменной стены в локте от мальчишки, протрещал нечто нецензурное, показал гостю шисовы хвосты и поковылял к хозяину. А Роне наконец кивнул в ответ на приветствие и направился к любимому креслу, на ходу сбрасывая плащ: Тюф поймал его на лету, ловко встряхнул, свернул – и плащ исчез где-то в гардеробной.
– Чему обязан, виконт? – спросил Роне, усевшись в кресло и протягивая гоблину ногу в сапоге.
Торрелавьеха вложил клинок в ножны и покинул пятно света.
– Говорят, вы знаете, где можно достать кое-какие артефакты. Те, которые не продаются в лавках.
Роне фыркнул.
– Торрелавьеха, не тяните гоблина за хвост. Что вам нужно?
– «Слезу сирены» и «покрывало тени».
– И вы явились за этой запрещенной дрянью к полпреду Конвента. Как мило.
Мальчишка закаменел лицом и прищурился:
– Я пришел к последнему из темного рода Бастерхази, герцогов Бастьер. – Он шагнул к Роне, не обращая внимания на ворчание Тюфа, обувающего хозяина в мягкие домашние туфли.
Роне чуть не рассмеялся. Не просто мило, а очаровательно! Мальчик что, всерьез считает, что темный темному – друг, товарищ и брат? Какая прелестная наивность! А сколько пафоса-то, пафоса! Еще немного, и начнет «Трактат о свободе» цитировать.
– Хм. Вижу, вы прямо специалист по древней истории, мой темный шер.
– Вы не очень-то похожи на древнюю окаменелость, мой темный шер, – светски улыбнулся мальчишка, довольно неплохо контролирующий свою злость.
Вкусную. Очень даже. Чистую такую, резкую и терпкую. Если бы Роне провел эту ночь иначе, сейчас мог бы неплохо пообедать. А заодно навесить на мальчишку таких долгов, что вовек не выпутается. Видно же, что ему до зарезу надо.
– Еще как похож, – так же светски ухмыльнулся Роне. – Весьма консервативную окаменелость, почитающую законы и традиции.
– Так законы или традиции, мой темный шер? – и не думал сдаваться мальчишка.
– Положим, традиции несколько древнее и почтеннее. – Роне не сдержался, подмигнул.
Мальчишка тоже еле сдержался – не заверещал от страха, но ужасом от него пахнуло просто чудесно. Тюф, притаившийся за креслом Роне, довольно заскрипел и тихо-тихо потянул к нему лапу.
На лапу Роне наступил и мягко так напомнил обнаглевшей нежити:
– У студентов Магадемии не хватает учебных пособий.
– Ай-ай-ай! Нельзя студентам, Тюф хороший! Тюф полезный! Дай, добрый хозяин? Кусочек!
– Ты произвел на моего питомца неизгладимое впечатление, – хмыкнул Роне.
Мальчишка, взяв себя в руки, снова сделал аристократически-вежливую морду.
– Видимо, ваш питомец тоже блюдет традиции, мой темный шер. Так что вы хотите за артефакты?
– Зависит от того, для чего они тебе нужны, мальчик. Удовлетвори любопытство старого, недоброго и немилого меня. Тогда я подумаю, стоит ли тебе помогать.
Сглотнув парочку дельных предложений, куда старый и недобрый темный шер может засунуть свое любопытство, виконт последовал некой старой и недоброй традиции темных шеров. А именно: сдал нанимателя.
– Выполнить некое поручение некой высокой особы.
Почти сдал. Недостаточно убедительно.
– Хм. Ты движешься в правильном направлении, – кивнул Роне. – Какой особы? Что за поручение?
– Мой темный шер, вы желаете знать слишком много. Я не вправе…
– Дверь – там. Тюф проводит.
– Добрый хозяин! Кусочек? Маленький! – тут же оживился гоблин.
– Ее высочество, – сделал еще один правильный шаг Торрелавьеха. – Мне сказали, вы поможете с необходимыми артефактами.
– А, сказа-а-али… – ехидно протянул Роне. – Тебя, никак, покойный папаша научил верить всему, что скажут. То-то его дела были так блестящи.
Оскорбление мальчишка тоже проглотил. Только зубы сжал. А Роне подумал, что хватит, пожалуй. Поставить щенка на колени – проще простого, но зачем? Не самое веселое развлечение, хоть сто раз традиционное.
– Так вы продадите артефакты, или для начала пожелаете канкан на столе? – процедил гордый, упрямый, не сломленный, но загнанный в угол мальчишка. Молодец. Отличная попытка отвлечь внимание от сути.
Роне рассмеялся.
– Прелестно! Право, мне трудно устоять перед таким искушением. А ты умеешь?
– Нет. Но вряд ли это помешает вам насладиться зрелищем.
– Какая досада, что мне сегодня недосуг. Итак, начал говорить – продолжай. Ее высочество поручила тебе… что?
– Вы же понимаете, мой темный шер, что этот увлекательный рассказ будет стоить мне жизни.
– Как будто это должно меня волновать, – отмахнулся Роне. – Ваша интрига и так прозрачна, как гоблинова совесть. Ты собираешься похитить девочку Альгредо. Можешь даже не моргать, я и так вижу, что угадал. Ну… если я скажу тебе бросить это гиблое дело, уехать в Сашмир и заняться там выращиванием мандаринов, ты послушаешь?
– Вы не угадали, мой темный шер, – прямо глядя Роне в глаза, соврал Торрелавьеха. – И не думаю, что вам имеет смысл гадать.
– Правда не угадал? Старею, старею… Ну ладно, будем считать, что «слеза сирены» и «полог тишины» нужны тебе исключительно для коллекции. От нее, кстати, хоть что-то осталось? Помнится, у виконта было несколько весьма занятных вещиц…
– Вряд ли вас заинтересует бумажный зонтик. Это последнее, что осталось.
– И что не взял даже старьевщик, – покивал Роне с сочувствием. – Что ж, и чем ты собираешься расплачиваться, раз даже канкан танцевать не умеешь?
