Мы отправились на второй этаж гостиницы и, когда спустились, то я был поражён, обилием магазинов и ресторанов, а также всевозможных организаций, предлагающих всевозможные услуги, включая и публичные дома, очень умело спрятанные под элегантными вывесками и без каких-либо следов разврата.
В магазинах мы застряли до вечера. Когда я сказал, что она может себе ни в чём не отказывать, то я не думал, что она воспримет это настолько буквально. Но покупала она не много вещей, больше примеряя. Ей, как я понял, нравился сам процесс примерки. Себе я купил модный костюм светло-серого оттенка, а Лиза выбрала длинное, вечернее платье с открытыми плечами, белоснежно белого цвета, к нему мне пришлось купить небольшой кулон. Мой счёт в итоге уменьшился на четверть, но я не переживал по этому поводу, мне доставляло удовольствие заботиться о ней и делать ей приятное.
Затем мы отправились в ресторан, где нам подали какие-то немыслимые деликатесы, о которых я никогда даже не слышал, но, как оказалось, Лиза неплохо ориентировалась в блюдах, некоторые вещи, которые она называла, не смог даже распознать официант. Затем мы отправились обратно в номер, где занялись тем, на чём прервались в предыдущий раз, уложившись в тридцать минут, после чего я лежал и отдыхал от того безумия, которое устроила она со мной в постели, пытаясь за тридцать минут получить то, от чего приходилось воздерживаться несколько месяцев. После всего мы искупались в бассейне и разлеглись в шезлонгах, загорая под искусственным солнцем, я немного расслабился и даже немного задремал, когда Лиза обратилась ко мне:
— Дай мне позвонить через твой интерком, я хочу позвонить подругам похвастаться, а с твоего интеркома, можно показать номер, в котором мы отдыхаем и разговаривать в обход службы безопасности.
— Да, конечно, но как это сделать, я не знаю, — сказал я.
Она подошла ко мне, взяла мою руку и моим пальцем стала нажимать в настройках ручного интеркома, затем приложила мою ладонь к экрану. Я с удивлением смотрел, что она делает и у меня возникло какое-то беспокойство. Я как-то почувствовал, что вокруг что-то изменилось, но не мог понять, что именно, пока не ощутил небольшой укол в районе плеча, и в этот момент я понял, что меня насторожило, Лиза изменилась, превратившись из молодой симпатичной девушки в опасную хищницу. Я попробовал сесть в шезлонге, но моё тело отказалось повиноваться мне. Она наклонилась и посмотрела мне в глаза, проверив результат, она ухмыльнулась и сказала:
— Мне было хорошо с тобой, но, увы, долг превыше всего. Утром тебя найдут от передозировки наркотика и слава героя на этом и закончится. Ты не умрёшь, но всё забудешь за последние сутки. А я получу доступ к серверам высшего командования, как же я устала от вас всех. Ты бы знал, чего стоило заменить подростка на профессионального шпиона, сколько пластических операций. Но тогда родители той девчонки, стали что-то подозревать и мне пришлось устранить их, попутно выполнив ещё одно задание. Годы работы, и вот мой пропуск на самый верх у меня в руках и маленькая месть за уничтожение нашего флота. Герой для всех станет обычным наркоманом.
Она выложила рядом небольшой инъектор и рассыпала капсулы красного и синего цвета.
— А сейчас ты заснёшь и навсегда забудешь наш разговор, а потом тебя ждёт трибунал, согласись, тебя ждёт лёгкая смерть, хотя ты этого недостоин, но легенду надо сохранять. Меня здесь уже нет, я официально давно покинула курорт, а ты с горя решил уколоться, а чтобы добыть дозу, продал свой интерком. Прощай, ублюдок, — сказала она и сделала мне укол в шею.
Моё сознание начало мутиться, а по телу прошла волна жара. В то же время я не мог поверить происходящему. Моя невеста оказалась шпионом Земли, и я дал ей доступ к главным секретам командования. Этого не может быть правдой, ведь мы любили друг друга. Её чувства казались такими искренними, но всё с самого начало было ложью. И что может произойти в ближайшее время, я даже боялся представить. Ведь если рядом есть второй флот, и враг получит доступ к серверу командования, то последствия могут быть катастрофическими. И я стану причиной уничтожения всей колонии.
Меня обуяла безысходность и ярость. Нет ничего хуже предательства, но это ещё можно пережить, но гибель миллионов людей я не могу принять. Ведь виновником этого стану я.
Зарычав, я попробовал прогнать туманящий разум дурман, охватывающий мой разум. Внезапно меня начала бить дрожь, а изо рта пошла пена. Я от судорог свалился с шезлонга на песок, а дрожь била меня всё сильней, как тогда в камере допроса, когда мне хотели вколоть препарат для стирания памяти. Я пытался думать, но мой разум пронзала дикая боль. Но я заметил, что постепенно могу шевелить конечностями в момент судороги, и я начал пытаться ползти к выходу. Через время, казавшееся вечностью, я выполз в коридор и увидел, что дверь закрыта на замок, и скорее всего, выбраться из номера самостоятельно я не смогу. Все средства связи она вынесла из номера. Но тут я вспомнил, что не сдал свой старый интерком и он должен быть в моей форме, которая лежит в соседнем шкафу. Ещё двадцать минут я полз к шкафу, чувствуя, как время утекает, и меня всё больше отключает от реальности. Сорвав с вешалки костюм, я трясущимися руками нашёл свой интерком и включил его. Уже практически не видя, я нажал номер, забитый последним в списке, и выключился на несколько секунд, моё тело уже практически постоянно трясло, с трудом я услышал:
— Слушаю вас, капитан, ещё раз повторяю, я вас слушаю.
— Интерком. Шпион. Лиза, предала, курорт. Хилс, — произнёс я, и силы совсем оставили меня.
Краем сознания я отметил, что дозвонился я до генерала Службы Безопасности, того самого, который говорил со мной в госпитале.
Затем зрение оставило меня, а я стал считать секунды про себя, отмечая, как дышать становится всё трудней и сердце сжимают холодные клещи. Где-то на двухсотой секунде я услышал шаги, много шагов, затем почувствовал укол в шею. Меня перевернули и приложили на грудь какой-то прибор, я почувствовал разряд, затем ещё и ещё. Потом опять последовал укол. Слышал я уже как через вату, но истерические нотки сумел различить в голосе приводящих меня в чувства медиков или тех, кто был рядом со мной. Затем я почувствовал, как мне в грудь вонзается игла, задевая одно из рёбер, и впивается прямо в сердце. От боли я закричал, но крик получился беззвучным, так как лёгкие отказывались выпускать воздух, замерев парализованные. Тут меня подняли и положили на что-то мягкое, похожее на гелиевую подкладку медицинской капсулы. Ту волны мягкого тепла накрыли меня, и я почувствовал, как сердце сделало удар, затем ещё один и ещё, а затем я смог вздохнуть. Через несколько секунд я с трудом открыл глаза и увидел, как рядом с капсулой столпилось несколько безопасников и медиков, а в номере полно непонятных людей. Через пару минут мне стало намного лучше, и я начал проваливаться в сон, но, прогнав наваждение, я с трудом нажал кнопку аварийного открытия и схватив за грудь склонившегося ко мне безопасника, с трудом прошептал ему:
— Связь с генералом.
Он несколько секунд смотрел на меня, а потом связался с кем-то по гарнитуре. Выслушав ответ с той стороны, он приложил гарнитуру мне к голове.
