Вот скажи, как? Как один человек смог это сделать? — спросил он, глядя на меня.
— Просто повезло, — сказал я.
— Нам бы побольше таких везунчиков, и смотришь, не пришлось бы покидать Солнечную систему, — сказал он.
Глава 3. Госпиталь
Награды ничего для меня не значат. Моя награда — моя работа.
Кэтрин Хепберн
После ухода адмирала я смог впервые за последнее время осмыслить всё, что я тогда совершил. А ведь адмирал в чём-то был прав. Как я смог из вращающегося в разных плоскостях истребителя прицелиться и выстрелить настолько точно, чтобы поразить обе цели. Да мой истребитель находился недалеко от цели, но вращение не давало вообще шансов на прицеливание, ведь даже поймав в прицел корабль, пока я нажимал виртуальный курок на пуск торпеды, пока сигнал дойдёт до неё, пока она стартует с подвесок истребителя, для этого требуются десятки миллисекунд, и попасть можно только случайно. Но ведь я не просто попал, когда я нажимал на гашетку, я был уверен, что первая торпеда попадёт именно в уже повреждённый сектор линкора и взорвётся в глубине. А второй выстрел я проводил, вообще не видя цели. Точнее, я её видел у себя в голове, скрытой за тушей линкора, смог за доли секунды наложить траекторию и произвести пуск второй торпеды, а за секунду до того, как мой истребитель разорвало в клочья, я, почувствовав опасность, на автомате нажал кнопку катапультирования, хотя изначально не собирался этого делать. Я попробовал вспомнить то чувство уверенности, которое я тогда испытывал. Ведь в тот момент я точно знал, что все мои ракеты попадут в цель. И я был уверен, что выживу в этой битве. Как такое возможно, и откуда это у меня я не знал, но мне очень хотелось, чтобы это чувство повторилось в следующем моём сражение.
С этого момента моё выздоровление шло по нарастающей. Меня периодически осматривали врачи, постоянно кололи какими-то препаратами, от которых мне постоянно хотелось спать. Через день я уже мог есть самостоятельно, и это добавило мне настроения. Из начальства ко мне никто не приходил, на все вопросы врачи отвечали односложно, что мне нельзя волноваться, и поэтому меня запрещено беспокоить до моего полного выздоровления.
Как оказалось, мне уже восстановили все выбитые мне зубы и сломанный нос. Рана на ноге, куда меня ранило осколком, оказалась поверхностной, но имела шрам в виде звезды. Тогда скафандр затянул пробоину сам, а я в пылу боя на это не обратил внимание. Когда я смог вставать и понемногу ходить, меня навестило руководство флотом.
Неожиданно для меня после обеда ко мне в бокс зашли сразу десяток человек, из всех присутствующих я был знаком только с полковником Ясновым и с приходившим ко мне адмиралом Кортушевым. Остальных вошедших я не знал, но по знакам различия здесь были командующий флотом, генерал службы безопасности, генерал воздушно-десантных войск, недавно избранный президент, а остальных я не смог разглядеть, так как они стояли за спинами вошедших.
— Как самочувствие у нашего героя? — спросил адмирал.
— Самочувствие нормальное, иду на поправку. Готов в ближайшее время приступить к тренировкам, — отрапортовал я, пытаясь встать.
— Лежите, капитан, вам не стоит напрягаться, врачи ещё не рекомендуют вам нагрузки, — сказал незнакомый генерал.
— Младший лейтенант, — поправил я его.
— Вы неправы. Уже месяц как вам присвоено внеочередное звание капитана. Но так как у вас недостаёт необходимого образования, сразу после выздоровления вы направляетесь в офицерское училище для повышения квалификации. Но это ещё не всё. Вы награждаетесь орденом Центавры первой степени за уничтожения штаба флота противника. За вывод из строя флота противника вы награждаетесь орденом героя, вы теперь второй человек в Центавле, награждённый данным орденом. За ранение в бою, вы награждаетесь пурпурным сердцем. Помимо этого, вам положен отпуск в течение месяца после выписки. Ну, а теперь я дам слово представителю гражданского общества, нашему президенту Кио Сну.
— Я рад лично познакомится с героем, спасшим миллионы жизней от гарантированной смерти. Приказ об эвакуации внешнего пояса был отдан с запозданием, и в любом случае, мы не сумели бы всех эвакуировать. Все граждане республики Центавра видели все ваши действия в том бою и выражают вам свою признательность за ваш героизм, который вы проявили, защищая республику от вторжения кораблей Земной Федерации. Вашей фамилией называют новые корабли и строящиеся станции. Большинство новорождённых сейчас называют вашим именем. Вы стали нашим национальным героем.
И когда вас выпишут, я надеюсь, вы посетите все крупные города и колонии нашей республики. Ведь страна должна знать своих героев в лицо, — сказал президент, и я только сейчас увидел, что нас снимает висящий в воздухе мини-дрон. Поэтому я поспешил с ответом:
— Конечно, господин президент, я с удовольствием пообщаюсь с гражданами Центавры.
Президент радостно кивнул мне в ответ, и тут же развернувшись отправился на выход, а за ним и часть военных.
В боксе остались четверо, адмирал с полковником, которых я знал, маршал флота Громов, которого я знал по фотографиям, и незнакомый генерал службы безопасности.
— А теперь приступим к менее приятной беседе, но прежде чем высказывать своё мнение, я прошу выслушать до конца, — сказал маршал, и дождавшись моего кивка, продолжил.
— Эта неприятная ситуация, возникшая с вашим арестом, и последовавшими за этим допросами, известна сейчас узкому кругу лиц. Нам очень невыгодно освещать эту ситуацию, но и вы поймите тех офицеров правильно. Мы набираем туда людей, у которых очень сильная мотивация, они все потеряли близких в войне с Земной Федерацией, поэтому они не всегда могут адекватно реагировать на представителей противника, правильнее сказать, они их все ненавидят. В вашем случае, они ещё и попытались использовать препарат для стирания вам памяти, но у вас сработало аллергическое отторжение, и вы впали в кому. Когда удалось определить, кто вы на самом деле и достать записи боя из вашего шлема, вас сразу же перевели в больницу и оказали всю необходимую помощь. Мы очень вас просим не предавать этот момент вашей жизни огласке. Взамен генерал Цин, заведующий службой СБ, готов вам помочь в любом вопросе, входящем в его компетенцию, и чтобы подобное не повторялась в будущем, вам присвоено звание лейтенанта Службы Безопасности с открытой специализацией. Теперь сотрудники СБ не смогут вас даже задержать. Оба виновника вашего ареста серьёзно наказаны. Капитан, который вёл ваш допрос разжалован в рядовые и отправлен в штрафной батальон на станцию дальнего обнаружения. Полковник, который пытался скрыть факты вашего задержания и допроса, разжалован в сержанты и отправлен в десантный батальон на самую окраину нашей системы. Они оба первыми встретят войска противника и смогут своей кровью искупить свою вину, — рассказал маршал.
— Я согласен не поднимать этот вопрос. Я был серьёзно ранен после взрыва и очнулся уже в госпитале, а что было между этими двумя моментами в моей жизни, я, надеюсь, забыл, — сказал я, и многозначительно посмотрел на генерала Цин.
