– Майор, отставить самодеятельность, эти штурмовики нашинкуют нас всех как салат в блендере. Нужно отступать и искать другие варианты.
– Ты не понимаешь, из тридцати человек моего отряда осталось только восемь, да и время на эвакуацию уходит, отряды, высланные нам на встречу, также уничтожены. Кто-то серьёзно ошибся в расчётах. Посмотри на карту, нас загоняют в один сектор, а это значит, что там ловушка. Скорее всего, хотят добраться до тебя, иначе я не вижу других причин в таких усилиях. Кто ты на самом деле?
– Тот, без кого корабли не смогут покинуть систему Альфа Центавра.
– Так ты из совета? Какого хрена ты здесь делаешь на этой грёбаной станции?
– Я же сказал, спецзадание, то, что позволит нам выжить в следующие сто лет и возродить человечество. Если пройти часть пути по наружной обшивке станции, мы сможем миновать сектор, куда нас загоняют?
– Можно попробовать, но выдержат ли твои спутники?
– Зальём раны гелем, а хирург потом лишнее отрежет. Герметичность скафандров будет, да и температуру он несколько минут выдержит. Думаю, выживут, лучше ищи транспортник или малый шаттл, главное, чтобы были перегрузочные кресла. Можно попробовать прорваться к соседней станции, – предложил я.
– Тогда идём по новому маршруту, – сказал майор, скидывая всем новую цель. Уходя, последний боец минировал туннели.
В одном месте нам всё-таки пришлось вступить в бой, при этом в рукопашный, мы наткнулись на противника лицом к лицу. Прямо на меня выскочили из дверей выломанного люка сразу два десантника, но готовый к подобному, я ударом ноги отворачиваю ствол одной винтовки, прижимая его ногой к стене, а второй рукой поднимая ствол второй винтовки кверху. Противник одновременно выстрелил, и, если та винтовка, которую я смог отвести вверх, просто разразилась серией выстрелов, которые ушли в потолок туннеля, прожигая в нём рваные дыры, то второй противник, выстрелив из винтовки, прижатой к стене, добился того, что её ствол разорвало от контакта со стеной. Переключившись на второго противника, я делаю выпад ножом по руке, удерживающей рукоятку и сжимающей курок. Мой нож легко вскрывает бронированную перчатку, отрезая кисть, а обратным движением руки я всаживаю нож снизу прямо в шлем, после чего мгновенно вывожу противника из игры. Тут же я делаю прыжок в воздухе и пропускаю нож второго обезоруженного противника рядом со своими ногами. Приземлившись, я отскакиваю в сторону и замечаю появившийся из сломанного технического люка ствол винтовки следующего противника. Времени на рассуждения нет, дёргаю оружие на себя, одновременно вытягивая руку с ножом вперёд, и появившийся вслед за своей винтовкой противник насаживается на мой нож, но я, продолжая тянуть его на себя, прячусь за его тело. В которое вонзается нож второго противника, нацеленный до этого на меня. Оттолкнув тело в сторону угрозы, я прыгаю в сторону и отбиваю руку с ножом ударом ноги, чудом не лишившись ступни, после чего, воспользовавшись замешательством противника, вонзаю ему нож в начале в бедро, а потом серией ударов во все жизненно важные органы. Убедившись, что все три противника мертвы, я прижимаюсь к проёму люка и замечаю, что пока я боролся с тремя солдатами, вокруг меня произошло небольшое сражение. Рядом валялись тела ещё трёх убитых солдат землян, убитых также в рукопашной схватке, трофейными виброножами, как у меня.
Но у нас снова потери, шедший первым боец получил смертельное ранение в шлем, который не выдержал прямого попадания с близкого расстояния. Он ещё был жив, но спасти его уже не удастся. Пока проводили осмотр тел, я проверил, как там Лера, и убедился, что состояние её стабильно, а она находится в медикаментозном сне.
До нас донеслась серия взрывов из туннеля, где мы прошли минут пять назад.
– У нас на хвосте преследователи, нужно уходить отсюда, но впереди, скорее всего, есть ещё засады, так мы не доберёмся до нашей цели, – сказал майор.
Я закрыл глаза и постарался понять, как нам действовать дальше. Интуиция долго молчала, пока я перебирал варианты, как нам идти. Впереди нас, определённо, ждала опасность, тут меня осенило, и я, открыв глаза, подошёл к ближайшему солдату и снял с его пояса термическую гранату. Пробежавшись по туннелю, закрепил её на стене и, отбежав, активировал, яркая вспышка, и через две секунды нам открылась шахта вентиляционного туннеля.
– Все за мной, – сказал я и стал спускаться по наклонной трубе, диаметром около трёх метров. На её стенке были сделаны массивные ступени, и этой трубой явно давно никто не пользовался, так как воздух в ней был насыщен углекислым газом, но, благодаря скафандрам, нам это не представляло угрозы. Последний солдат стал расставлять ловушки по пути нашего следования, и, когда мы, спустившись на самое дно, ушли в один из боковых туннелей, позади нас раздался взрыв, и часть шахты перекрыло автоматическими заслонками. Теперь преследователям придётся повозиться, чтобы нас догнать. На общей схеме этого туннеля не было, а значит, он очень давно выведен из эксплуатации, возможно, с изменениями в конструкции самой станции, только непонятно, почему при срабатывании моей шашки не сработали герметичные перегородки, но в любом случае это нам на руку.
Теперь я шёл впереди, сжимая в руках свой вибронож. Повинуясь внезапному желанию, поворачиваю в малый туннель и двигаюсь по нему, пока не упираюсь в шлюз. Сверяясь со схемой станции, я понимаю, что мы где-то в районе шахты аварийного сброса давления. Открыв шлюз механическими рычагами, становится понятно, что за один раз мы все в него не поместимся, поэтому решено проходить его в три этапа. Датчик на второй шлюзовой двери показывает снаружи вакуум, поэтому нам нужно подготовиться. Достав аварийный гель для фиксации пробоин скафандра, я начинаю заделывать разрывы в скафандре Леры, а майор занялся обработкой сожжённых конечностей пострадавшего сотрудника СБ, которого тащил на спине один из спецназовцев. Гель в буквальном смысле растворял часть скафандра и за счёт этого приклеивался к нему. Применять его на открытые раны запрещалось, но когда выхода нет, то его использовали и на раны. Когда он начал вспениваться, обеспечивая герметичность, Лера застонала от боли, но я продолжал наносить его, не жалея. Пришлось использовать дополнительный ремонтный комплект, чтобы устранить все повреждения. Теперь снять скафандр обычным способом будет невозможно, только разрезая скафандр и срезая часть живых тканей, к которым он прикипел. Проверив ещё раз герметичность, мы тремя партиями перебрались в туннель аварийного сброса давления. Он содержал много препятствий из проложенных сквозь него коммуникаций, поэтому пробираться приходилось с осторожностью. Что происходит на станции, мы не знали, так как опасались, что нас могут засечь по сигналу. Мы продвигались в режиме полного радиомолчания, общаясь только жестами. Через полчаса мы оказались у внешних створок, частично разрушенных прямым попаданием какой-то ракеты. С края было видно, что вокруг створок, много тел десантников, простреленных во многих местах и застывших в нелепых позах. Холод сковал мёртвые тела как уродливые статуи. Виновница всего этого находилась рядом с выходом из шахты, в которой скрывались мы, а индикатор на турелях свидетельствовал о полной работоспособности автоматической, противоабордажной башни.
