– У него остались друзья или знакомые с тех времен?
– Конечно. У него много друзей. Я… – Она прикрыла глаза ладонью. – Когда мы с ним куда-нибудь выходили, обязательно встречали кого-то из его знакомых. В Дублине он часто ходил в один маленький паб. Я не очень люблю пабы и редко ходила с ним… Но он любил там посидеть вечерок.
– А что это за паб?
– Как называется? По-моему, «Свинья и Грош». – Эйлин вдруг схватила Еву за руку. – Мне необходимо его увидеть. Необходимо.
– Хорошо. Подождите минутку. Я сейчас вернусь. – Ева вышла из кабинета и включила рацию. – Пибоди!
– Слушаю, лейтенант.
– «Свинья и Грош». У вас в списке есть паб с таким названием?
– Минуточку… Нет, мэм. Про свиней вообще ничего.
– Ладно, это я одну вещь проверяла. Свяжусь с вами позже.
Ева набрала номер Морриса.
– Сделано все возможное, – сказал доктор. – Идите, я вас обеих впущу.
Ева открыла дверь кабинета.
– Миссис Бреннен, пойдемте со мной.
– Вы отведете меня к нему?
– Да.
Ева взяла Эйлин под руку и повела по выложенному белым кафелем коридору. Когда они подошли к нужной двери, Ева почувствовала, как напряглась ее спутница, услышала судорожный вздох.
Они вошли.
Моррис действительно сделал все, что мог, но чего не скроешь – того не скроешь. Смерть невозможно приукрасить.
Эйлин сдавленно вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и мягко отстранила стоявшую рядом Еву.
– Это мой Томми. Мой муж. – Она шагнула к накрытому белой простыней телу, коснулась пальцами щеки мужа. – Как же мне сказать детям, Томми? Что я им скажу? – Она оглянулась на Еву. В глазах ее стояли слезы, но она старалась не разрыдаться. – Кто же мог сделать такое?
– Я должна это выяснить. Это моя работа. И я с ней справлюсь, миссис Бреннен. Можете на меня положиться.
Эйлин покачала головой.
– Этим Томми не вернешь – ни мне, ни детям. Слишком поздно…
«Она права, – подумала Ева. – Смерть не догонишь».
– Больше мне нечего вам сказать, миссис Бреннен.
– Не знаю, достаточно ли мне этого, лейтенант Даллас. Не знаю, смогу ли я с этим жить. – Она наклонилась и поцеловала мужа в губы. – Я всегда любила тебя, Томми. С самого начала.
– Пойдемте со мной, миссис Бреннен. – Ева взяла ее под руку. Эйлин не сопротивлялась. – Давайте выйдем отсюда. Может быть, вызвать кого-то из ваших друзей?
– Да. В Нью-Йорке живет моя подруга, Кэтрин Хастингс. У нее магазин на Пятой авеню. «Интересная женщина».
– Я позвоню ей. Скажу, чтобы она приехала сюда и забрала вас.
– Спасибо. Одной мне слишком тяжело.
– Может быть, вам принести воды? Или кофе?
– Нет, мне просто надо присесть. – Она тяжело опустилась на стул в вестибюле. – Ноги не держат. Не волнуйтесь, я сейчас постараюсь прийти в себя. – Она подняла на Еву глаза. – Понимаете, дети… Мне надо быть в полном порядке.
Ева, поколебавшись, достала из сумки пакетик с талисманом.
– Миссис Бреннен, вы видели это раньше?
Эйлин разглядывала талисман, словно это было какое-то редкое произведение искусства.
– Нет. То есть, разумеется, я раньше видела шемрок, но эту штучку – никогда.
– Шемрок?
– Ну конечно, так называется трилистник.
– А это что? – Ева перевернула кулон,
– Рыба. – Эйлин прикрыла глаза. – Символ церкви. Будьте добры, позвоните Кэтрин! Я не хочу здесь больше оставаться…
– Да-да, сейчас. Посидите пока что, отдохните.
Ева позвонила Кэтрин Хастингс и объяснила ей ситуацию, проглядывая во время разговора список пабов. Ни «Свиньи и Гроша», ни «Трилистника», ничего, связанного с церковью или рыбой. Но в названиях трех заведений было слово «шемрок».
Она связалась с Пибоди.
– Обратите внимание на заведениях, в названиях которых есть слово «шемрок». Проверьте в первую очередь их.
– Шемрок, лейтенант?
– Да. Это трилистник. Понятно?
В «Зеленый Шемрок» Ева вошла в три часа пополудни. Обеденный перерыв кончился, поэтому в маленьком полутемном пабе почти никого не было. За одним из задних столиков сидела пара мрачного вида посетителей, вяло игравших в карты. Ева заметила вывешенную на видном месте лицензию на азартные игры и обращать внимания на кучки кредиток, лежавших рядом с пивными кружками, не стала.
Молодая розовощекая девушка в белом переднике, насвистывая, вытирала столики. Увидев Еву, она приветливо улыбнулась.
– Добрый вам день, мисс. – Ева услышала мелодичность и напевность родины Рорка. – Принести вам меню? К сожалению, в это время дня можем предложить только сэндвичи.
– Нет, спасибо.
За стойкой никого не было, но Ева уселась на табурет рядом и только после этого предъявила значок. Глаза у официантки округлились.
– Я ничего не сделала! У меня все бумаги в порядке…
– Я не из иммиграционной службы. – Заметив, как облегченно вздохнула девушка, Ева догадалась, что с бумагами в порядке не все. – Я хочу узнать, не сдаются ли при пабе комнаты. Может, здесь живет кто-то из работников или владелец?
– Да, мэм. Есть три комнаты. Одна за кухней и две наверху. Я живу наверху. Здесь все законно.
– А кто еще здесь живет? Кстати, как вас зовут?
– Меня? Морин Маллиган.
– Кто еще живет при пабе, Морин?
– Боб Макбрайд жил, пока месяц назад его не уволили. Ужасный лентяй и пьяница. Пинту едва поднимал, если только не ко рту подносил. – Она снова улыбнулась и стала усердно вытирать стойку. – А в задней комнате живет Шон Конрой.
– Он сейчас там?
– Я недавно туда заглядывала, но его не было. Наверное, скоро придет: полчаса назад его смена началась.
– Не могли бы вы показать мне его комнату, Морин?
– С ним ничего не случилось, а? Шон немножко выпивает, но работает хорошо, старается.
– Я хочу удостовериться, что с ним ничего не случилось. Можете позвонить хозяину, Морин, и предупредить его, что покажете мне комнату.
Морин прикусила губу.
– Но тогда мне придется сказать, что Шон опаздывает на смену, и ему надо будет штраф выплачивать. Если хотите посмотреть комнату, я вам ее так покажу. Шон не балуется наркотиками, лейтенант, – сказала она, проходя за стойку. – Хозяин терпеть не может наркоманов и лентяев. Все остальное вроде как дозволяется, но за это – глазом не успеешь моргнуть, как вылетишь.
