– Круто! – откомментировала Пибоди и тут же выругала себя за несдержанность, поскольку Ева немедленно притормозила.
Ева шагнула прямо в клуб дыма. Торговцы были слишком заняты выяснением отношений, и присутствие ее заметили лишь тогда, когда она, отпихнув одного из них, схватила висевший на одной из тележек огнетушитель. Была большая вероятность, что в нем, кроме воздуха, нет ничего, но удача оказалась на стороне Евы. Она обильно полила пеной обе тележки, огонь был сбит, что вызвало поток ругательств – итальянских с одной стороны и китайских с другой. Они уже были готовы объединиться и напасть на Еву вместе, но тут подоспела Пибоди. Увидев полицейского, торговцы ограничились угрожающими выкриками и воинственными взглядами.
Пибоди оглядела толпу, собравшуюся посмотреть на представление, и сказала, нахмурив брови:
– Расходитесь! Не на что здесь смотреть! Я всегда мечтала сказать такую фразу, – шепнула она Еве, но та в ответ даже не усмехнулась.
– Устройте себе полное счастье – запишите их номера. Привлечем за потасовку в общественном месте.
– Слушаюсь, мэм, – ответила со вздохом Пибоди и вслед за Евой направилась к машине.
Через десять минут, прошедших в полной тишине, они подъехали к Лакшери Тауэрз. На сей раз у входа дежурил другой швейцар, который, когда Ева предъявила ему свой значок, только уважительно кивнул. Они вошли в лифт и в мгновение ока вознеслись на двенадцатый этаж.
Ева нажала на звонок, белоснежная дверь квартиры Одри Моррел распахнулась. На пороге стояла приятной наружности брюнетка с зелеными глазами и милой улыбкой.
– Чем могу помочь?
– Вы – Одри Моррел?
– Да. – Женщина взглянула на форму Пибоди и поправила ожерелье на шее. – Что-нибудь случилось?
– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. – Ева показала ей значок. – Это ненадолго.
– Да, пожалуйста. Проходите.
Она провела их в уютную гостиную в пастельных тонах. На стенах висели пейзажи – преимущественно облачные и туманные.
– Может быть, выпьете кофе?
– Нет, спасибо.
– Что ж, тогда прошу. – Одри указала на кресла, обитые голубой тканью.
«Да, она вполне во вкусе Соммерсета», – подумала Ева. Стройная миловидная дама в простом, но элегантном зеленом платье. Волосы аккуратно уложены, гладкая кожа, ухоженные руки, тихий мелодичный голос. Возраст было трудно определить. Ева решила, что ей сорок с хвостиком, но за собой следит.
– Миссис Моррел, вы знакомы с человеком по имени Соммерсет?
– Лоуренс? – В глазах блеснул огонек, улыбка стала чуточку шире. – Да, конечно.
– Давно ли вы его знаете?
– Он посещает мою изостудию. По вторникам я преподаю в Культурном центре. Лоуренс – один из моих учеников.
– Он рисует?
– И вполне неплохо. Сейчас он работает над циклом натюрмортов, и я… – Одри запнулась, рука ее снова потянулась к ожерелью. – С ним что-то случилось? Видите ли, я немного обиделась, когда он не пришел в субботу, но мне и в голову не приходило, что…
– В субботу? У вас была назначена встреча на субботу?
– Можно сказать, свидание. – Одри пригладила волосы. – Мы… У нас много общих интересов.
– Так свидание было не в пятницу?
– В субботу днем. Ленч, а потом – дневное представление. – Она вздохнула и смущенно улыбнулась. – Думаю, могу признаться, мы же все женщины. Я довольно много времени потратила на свою внешность. И ужасно нервничала. Мы с Лоуренсом несколько раз встречались помимо занятий, но всегда под каким-то предлогом. Это должно было быть наше первое настоящее свидание. Видите ли, я несколько лет ни с кем не встречалась. Я вдова, потеряла мужа пять лет назад. Когда он не появился, я была очень расстроена. Но, думаю, у него были веские на то причины. Вы не можете мне объяснить, в чем дело?
– Где вы были в пятницу днем, миссис Моррел?
– Ходила по магазинам, готовилась к субботе. Почти целый день выбирала платье, туфли, сумку… А потом пошла в салон – косметичка, маникюр и так далее. – Она снова поправила прическу. – Вы ведь знаете, это всегда придает уверенность в себе.
– Соммерсет утверждает, что ваша встреча была назначена на пятницу.
– На пятницу? – Одри нахмурилась. – Не может быть. Или может? Ой, неужели я перепутала дни? – Она встала и быстро пошла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась с изящной записной книжкой в серебристой обложке и стала ее листать. – Я уверена, что мы говорили о субботе. Да, вот записано. Суббота, полдень, ленч и театр с Лоуренсом. Боже мой! – Она расстроенно взглянула на Еву. – Неужели он пришел в пятницу, когда меня не было? Наверное, он решил, что я его подвела, а я решила… – Она рассмеялась и села. – Глупость какая! Мы оба обиделись и не позвонили друг другу. Но почему он хотя бы записки не оставил?
– Не могу сказать.
– Наверное, из гордости. И от стеснения… – Она вдруг перестала улыбаться и серьезно посмотрела на Еву. – Но это ведь полиции не касается?
– Ведется расследование. Нам надо знать, где Соммерсет находился в пятницу.
– Понятно… Нет, – Одри покачала головой, – мне ничего не понятно.
– В настоящее время я не могу вам больше ничего сообщить, мисс Моррел. Скажите, вы знали Томаса Бреннена?
– Нет, не знала.
«Узнаете, – подумала Ева. – После выпуска вечерних новостей о Томасе Бреннене и Шоне Конрое будут знать все».
– Кому еще было известно о вашем свидании с Соммерсетом?
Одри снова потянулась к ожерелью.
– Никого не могу вспомнить. Мы оба довольно скрытные люди… Кажется, я сказала косметичке, что у меня встреча.
– В какой салон вы ходите?
– В «Классик» на Мэдисон.
– Не смею вас больше задерживать, – сказала Ева, вставая.
– Ради бога, вы мне нисколько не помешали. Но, лейтенант… простите, забыла ваше имя.
– Даллас.
– Лейтенант Даллас, если у Лоуренса какие-то неприятности, я была бы рада чем-то ему помочь. Он очаровательный человек. Настоящий джентльмен.
– Очаровательный человек! – хмыкнула Ева, идя к лифту. – Настоящий джентльмен! Это точно. Давайте-ка поднимемся в пентхаус, Пибоди. Хочу снова все осмотреть. Включите диктофон.
– Слушаюсь, мэм. – Пибоди щелкнула кнопкой миниатюрного устройства, прикрепленного к лацкану.
Ева воспользовалась спецкартой и открыла дверь. В квартире был полумрак, и она зажгла свет.
– Началось все здесь. – Она взглянула на пятна крови на ковре и стенах, вспомнила отсеченную руку. – Почему Бреннен его впустил? Наверное, он его знал? Но почему нападавший отсек ему руку?.. Давайте попытаемся восстановить события по порядку.
