– Ваши сведения устарели, инспектор, – сухо сказала Ева. – В ходе дальнейшего расследования Соммерсет перестал быть главным подозреваемым. Многое указывает на то, что его подставляли нарочно, чтобы сбить полицию со следа. И психологические тесты это подтвердили.
– Однако все нити ведут в Дублин и поэтому вы приехали сюда?
– Совершенно верно. Я полагаю, что мотивом к этим преступлениям послужили события, связанные с изнасилованием и убийством дочери Соммерсета Марлены. Ее захватили люди, требовавшие от Рорка выполнения их требований. Он согласился. Однако это их не остановило. Тело Марлены, изуродованное и поруганное, было подброшено на крыльцо дома Соммерсета, где в то время проживал Рорк.
– Это произошло здесь, в Дублине?
– Да, здесь, – сказал Рорк, – кровь льется по сей день на ваших улицах, инспектор.
– Когда это случилось? – спросила Фаррел, повернувшись к компьютеру.
Рорк назвал год, месяц, день и час преступления.
– Ее звали Марлена Соммерсет?
– Нет. Колчек. Ее звали Марлена Колчек. – Рорк подумал, что никаких сведений о Василии Колчеке больше не существует, а Соммерсет появился через несколько недель после смерти Марлены. Так что его дворецкому ничто не угрожает. – Не все дети носят фамилию отца.
Фаррел пристально на него посмотрела, потом отыскала нужный файл.
– Это дело расследовали, и было признано, что смерть наступила в результате несчастного случая. Вел расследование… – Она просмотрела записи и вздохнула. – Инспектор Магуайр. Вы его знали? – спросила она Рорка.
– Да, и довольно хорошо.
– Я его лично не знала, но слышала о нем. Репутация Магуайра не делала чести нашему департаменту. Ну, а людей, убивших девушку, вы знали?
– Знал. Никого из них уже нет в живых.
– Понятно. Назовите их имена, пожалуйста.
Рорк перечислил всех. Фаррел нашла нужные файлы, просмотрела их.
– Это были не самые благонадежные жители нашего города, – заметила она. – И все умерли не своей смертью. Им как будто мстили…
– Вполне возможно, – кивнул Рорк.
– Люди, которые ведут такой образ жизни, часто кончают плохо, – вставила слово Ева. – Но я предполагаю, что наш убийца обвинил в их смерти Рорка и решил отомстить ему. Посудите сами: те, кто был убит в Нью-Йорке, знали Марлену, им были известны истинные обстоятельства ее гибели. Соммерсет был ее отцом, он находится с Рорком в близких отношениях. Неудивительно, что под удар подставили именно его. В настоящий момент мне удалось отвлечь убийцу, но, боюсь, через день-два он нападет на следующую жертву.
– У вас есть идеи насчет того, кого он выберет следующим?
– Прошло девятнадцать лет, инспектор, – сказал Рорк. – Я связался со всеми, кого мог вспомнить. Но Дженни и это не помогло.
– Я могу получить официальную информацию о родственниках убитых, – сказала Ева, – но этого недостаточно. Мне нужна ваша помощь. Нужен взгляд профессионала, который знает здешних людей, знает их образ жизни, их поведение. Короче говоря, мне нужен проработанный список возможных подозреваемых.
– У вас есть психологический портрет преступника?
– Да.
– Тогда – за дело, – кивнула Фаррел.
– Большинство – профессиональные преступники, – таков был комментарий Фаррел. Они сидели в ее кабинете у большого компьютера. – Вот, посмотрите. Это Райан. Я сама пять лет назад его арестовывала. Разбой и вооруженное нападение. Он способен на многое, но это скорее исполнитель, а не лидер. Полгода назад он вышел на свободу, но вряд ли надолго. Он не подходит под составленный портрет.
Ева раскладывала на столе фотографии – предполагаемые жертвы в одну сторону, возможные преступники – в другую. Фото Райана она убрала.
– Майкл О'Малли. В ночь убийства Конроя он был задержан за вождение в пьяном виде. У него вообще проблемы с алкоголем. – Фаррел просмотрела его дело. – Нарушение порядка, пьянство, скандалы… К тому же бьет жену. Очаровательный человек!
– Я помню, он поколачивал даже свою девушку, – вставил Рорк. – Кажется, ее звали Анни.
– Анни Мерфи. Она вышла за него замуж, и он до сих пор ее бьет, – вздохнула Фаррел.
– Хулиган, но не убийца. – Ева отложила и его фото. – А как насчет третьего номера?
– А вот этот – возможно. Я когда-то имела дело с Джеми Роуэном, он далеко не глуп, весьма сообразителен. Его мать из богатой семьи, он получил хорошее образование. Имеет вкус к красивой жизни.
– Да и сам красавчик, сукин сын, – заметила Ева.
– О, да! И вполне осознает свои преимущества. Занимается игорным бизнесом, и к тем, кто не торопится платить долги, присылает своих костоправов. В прошлом году мы допрашивали Роуэна по делу об убийстве: один из его людей прикончил человека. Но доказать ничего не смогли.
– А сам он кому-нибудь позвоночник перебивал?
– Таких данных у нас нет.
– Пожалуй, мы его оставим, но мне кажется, он чересчур хладнокровен. Может только приказы отдавать. Ты его знал, Рорк?
– Как-то однажды вышиб ему пару зубов, – улыбнулся Рорк и закурил. – Нам было лет по двенадцать. Он пытался меня побороть. Не вышло.
– Это последняя тройка из предполагаемых подозреваемых. Так, сколько у нас теперь осталось? – Фаррел пересчитала фотографии. – Ровно двенадцать. Я склоняюсь к Роуэну или Черному Рили. Самые сообразительные из всех.
– Значит, они пойдут в начало списка. Но дело здесь не только в уме, – сказала Ева. – Важен характер, умение терпеть и ждать, а главное – его религиозные убеждения.
– А что, он ревностный католик? Впрочем, все эти – тоже католики. Большинство из них обязательно ходят к воскресной мессе, правда, в субботу вечером творят, что хотят.
– Я плохо разбираюсь в религии, но однажды он послал нам кадры с заупокойной мессой. А на месте преступления он оставляет мраморные статуэтки Девы Марии. – Ева сунула руку в карман и вытащила талисман. – Это тоже для него значимая вещица.
– Мне такие попадались, – оживились Фаррел. – У нас есть художница, которая так подписывает свои картины: изображает четырехлистник. Считается, что он приносит удачу. – Фаррел перевернула медальон, нахмурилась. – И христианский символ. Рыба. Да, этот человек безусловно ирландец. Молится богу и надеется на удачу.
Ева сунула медальон обратно в карман.
– Как вы думаете, удастся ли нам вытащить эту дюжину на допрос?
– Эти типы, если их не дергают хотя бы раз в месяц, обижаются и думают, что о них забыли, – усмехнулась Фаррел. – Если хотите, пойдите перекусите, а мы пока начнем их всех собирать.
– Благодарю вас. Вы позволите мне присутствовать при допросах?
