Но хохот тут же оборвался. Обе подумали про одно и то же и невольно взялись за руки.
— Пошли?
— Погоди. Надо дождаться конца первой вахты. В это время включают автопилот, и в рубке целых три часа никого не бывает.
Автопилот полагалось включать дважды в сутки на три часа — один раз днем и один раз ночью. Считалось, что это время — пересменка для пилотов, когда они оба имеют право на отдых. Обычно первый пилот дежурит с третьей вахты до полудня, а второй — после полдневного перерыва до окончания первой вахты. Лишь в экстренных случаях график меняется.
Эти последние два с половиной часа тянулись неимоверно долго. Заговорщицы просто сидели, сложа руки, и глядя на мигающие огоньки хронометра.
— Пора.
Валентина вскочила первой. Приникла к дверной переборке, прислушалась. Звукоизоляция не позволяла определить, что происходит снаружи, но ей послышались быстрые неровные шаги. Мужчина. Первый пилот. Наконец, послышался слабый шорох — в соседнюю каюту кто-то вошел.
— Пошли?
— Нет. Давай подождем еще пару минуточек. Пусть они расслабятся.
— Не могу! — Тиока решительно отстранила подругу. — Мне надоело ждать!
И шагнула за порог.
После отбоя на корабле в целях экономии погасили почти все огни, кроме аварийных, так что продвигаться пришлось по стеночке, подсвечивая себе коммами. По счастью, шлюзы между этажами не были заблокированы, и девушкам удалось воспользоваться лифтом, чтобы подняться на капитанский мостик.
Здесь пришлось немного повозиться — дверь оказалась заперта. Кому попало, бродить по мостику не дозволялось. Однако существовало аварийное открывание дверей — ведь кому-то за пультом может стать плохо. Тиока вспомнила об этой панели — как стажеру, ей многое было известно.
— Вот так, — прошептала она, когда, подчиняясь голосовой команде, дверная панель отъехала в сторону. — Удача на нашей стороне.
Валентина молча кивнула. Она по опыту жизни на Сатурнии знала, что не стоит ликовать раньше времени. И тем более, кричать о своей победе во все горло. Громкий крик может разбудить лавину.
На капитанском мостике было темно. Только несколько огоньков мигали на пульте, показывая, что система работает нормально, да тускло подсвечивались экраны. Две звезды висели на каждом — одна на крайнем правом, другая — на втором слева. Остальная часть космоса была пуста. Лидары не фиксировали никаких объектов — ни летящих в никуда камней, ни блуждающих планет, ни, тем более, потоков метеоритных частиц. Девушки невольно испытали разочарование. Несмотря на то, что учились на штурманов и даже проходили практику, поднимаясь на орбиту Весты, они подсознательно ждали, что в пространстве будет несколько оживленнее. Ведь на верхних палубах пассажирских лайнеров часто можно наблюдать «открытый космос» — точнее, панораму «за бортом». И там пассажирам можно было видеть и звездные системы, и потоки частиц, и кометы, а иногда, если повезет, на границе мелькнет сияющая фигура Странника с распахнутым во всю ширину парусом и шлейфом отработанных частиц. Оказывается, это иллюзия, смоделированная специально для развлечения туристов? И на самом деле штурманы и пилоты часами пялятся практически в пустоту? Подруги замерли, завороженные и разочарованные. Как же на самом деле велик космос! Как же далеки друг от друга планеты и солнца! И как же здорово, что уриане и веганцы, две старейшие расы, научили людей строить скоростные корабли, которые, «ныряя» в подпространство, могли одним махом проскакивать эти миллиарды километров пустоты! Ведь иначе…
— Здорово, — высказалась Валентина.
— Ага, — Тиока с усилием отвела взгляд от завораживающего зрелища. Пустота засасывала, притягивая не хуже черной дыры. Да она и была настоящей черной дырой, если уж на то пошло! — Где тут что?
— Ты не знаешь?
— Ну, я видела пульт, — девушка провела ладонью по панели, на ощупь пытаясь отыскать нужные гнезда и переключатели. — В самом начале, когда пришла устраиваться. Мне даже дали посидеть в штурманском кресле… пару минут.
— Стив Минк разрешил? — удивилась Валентина.
— Да. А откуда ты знаешь, что его зовут Стивом?
— Хм… — девушка решила не признаваться, что не только слышала его имя, но и видела штурмана полуголым, — ну, мы же не первый день летим вместе. Услышала случайно.
— Да, штурман Минк разрешил. Так и сказал — мол, если хочешь, валяй, только ничего не трогай! Ага! Вот! Нашла! — Тиока шлепнулась в навигаторское кресло и принялась шарить по панели гораздо увереннее. — Я, правда, не удержалась и кое-что потрогала, — она хихикнула и включила подсветку. — Кстати, как он тебе?
— Кто? Штурман Минк?
— А тебе? — перед глазами Валентины мелькнул обнаженный торс. Она, конечно, видела парней без одежды, но большинство ее однокурсников, несмотря на отбор по внешним данным и усиленные занятия спортом, все-таки не дотягивали до этого мужчины. Да, даже несмотря на свой возраст — был лет на десять, если не пятнадцать старше — штурман оставался довольно привлекательным… физически.
— Неприятный тип.
— Есть такое. По-моему, борт-стрелок Хайвен куда как приятнее.
Валентина плохо знала экипаж — половину времени она провела взаперти — но припомнила, о ком подруга говорит. Высоченный, порывистый в движениях, с вечным прищуром и типичными для вестианина надлобными буграми. Эти бугры у коренных вестиан Валентине никогда не нравились, и она предпочитала встречаться с парнями, которые, как и она, прилетели издалека. Впрочем, на каждой планете — свои каноны красоты. Люди уже давно расселились по Галактике, и почти на каждой планете уже второе поколение поселенцев подвергалось целенаправленным мутациям, дабы поскорее приспособиться к новым условиям. Не ей судить. И потом, дружит же она с Тиокой Крис, несмотря на ее лицо! Значит, внешность — не главное!
— Ну, кому как, — пожала она плечами.
— Ага. Думаю замутить с ним… попозже.
Валентина промолчала. В этом «попозже» ей почудилось невысказанное: «Когда ты сойдешь с корабля!» — В самом деле, тогда Тиоке уже не надо будет оглядываться на подругу.
— А как же устав, запрещающий романы между членами экипажа? — на память опять пришел штурман Минк. Либо он нагло этот самый устав нарушает, занимаясь сексом с медичкой Розой под предлогом лечения, либо не врет и действительно лишь принимает от нее лечебные процедуры. Впрочем, какое ей дело? Через пару суток она навсегда покинет и «Агути», и штурмана Минка… и от всего приключения останется только адрес почты Тиоки, с которой она какое-то время будет переписываться.
— Придумаем что-нибудь, — беззаботно отмахнулась Тиока. — Не мешай. А лучше присядь где-нибудь. Маячишь.
Валентина помялась и опустилась на ложемент пилота. Провела ладонями по подлокотникам, дотянулась до пульта. Этот немного отличался от того, который был перед подругой. Центральное место занимала дань традициям — то, что до сих пор называлось штурвалом, хотя на круг с ручками, как на картинках водяных кораблей, не походило. Скорее, на огромный джойстик, где «играть» надо было всеми десятью пальцами, утопленными в специальные гнезда. Каждое соответствовало определенной команде, подаваемой кораблю. И надо было успеть нажать вовремя, не опоздав и не поторопившись. А есть еще и дополнительные рычаги и тумблеры… Не зря же капитанское кресло тоже оборудовано пультом — в критические моменты кораблем управляют двое.
