За всем этим наблюдал мужчина, стоявший у двери, скрестив руки на груди настолько человеческим жестом, что только цвет кожи и черты лица выдавали в нем типичного веганца, как и его рост, заставлявший задирать голову при разговоре с ним. Он молчал, ничем не выдавая своего присутствия, но когда Минк наконец «оделся», шагнул вперед, протягивая руку тоже жестом настолько земным, что штурман машинально тоже протянул руку и ответил пожатием. И только услышав сдавленный возглас женщины, понял, что сделал что-то не то.
— Хорош день, — этот веганец произносил такие же рубленые фразы, но гораздо четче. — Я звать Сомба девяносто девять. Я быть капитан корабль. Ты найти. Там быть огонь и, — он отвлекся, потыкал пальцем в коммуникатор на запястье и старательно проговорил: — ка-та-стро-фа… Ты корабль, — он опять посмотрел на экран коммуникатора, — взор-вать-ся.
— Да, — сказал Минк. — Было… столкновение с астероидом. Мы… сбились с курса, хотя я не представляю, как это получилось. Я сам прокладывал курс. Я не мог ошибиться. Я хожу штурманом вот уже пять лет после того, как…
Он осекся, сообразив, во-первых, что и без того наговорил много лишнего, а во-вторых, потому, что вспоминать о том, что было до этих пяти штурманских лет, до сих пор было тяжело. А еще потому, что заметил, какими глазами смотрят на него оба веганца.
— Вы…меня понять? — он тоже перешел на короткие примитивные фразы, одновременно судорожно вспоминая те крупицы веганского наречия, которыми его пичкали в военной академии. Штурман — и штурмовик — должен знать минимум три иностранных языка, не считая интерлингвы. Увы, наверное, из-за шока вспомнить он мог только стандартные фразы, которыми начинался каждый допрос пленного: «Назови свое имя, номер части и где она расположена. Сколько вас? Какими силами располагаете? Где ваш штаб? Цель заброски?» — и тому подобное. Все это, естественно, сейчас не годилось.
— Да, мы понять, — капитан повозился с коммуникатором. — Ты ранить. Мы спасти.
— Спасибо.
Капитан повернулся к веганке, сказал ей несколько слов. Она ответила парой довольно длинных фраз. Какое-то время они переговаривались, не обращая внимания на землянина. Затем женщина сделала странный жест — покрутила во все стороны головой — и торопливо вышла. А мужчина повернулся к гостю.
— Имя? Титул? Номер? Место?
«Похоже на допрос!» — мелькнуло в голове. Ему несколько раз, в прошлой жизни, приходилось присутствовать на допросе пленного. И теперь Минк подумал, что роли переменились. Но, как ни крути, эти веганцы спасли ему жизнь. И сейчас нет войны между людьми и этим народом. Так что есть шанс…
— Стив Минк, — указал он на себя. — Номер… одежда. Смотри одежда. Штурман. Лететь…
Тут он замялся, не зная, что сказать. Конечно, пункт назначения не был засекречен, как и груз — надо было просто доставить кое-какое оборудование на одну из станций — но кто знает, какие мысли бродят в голове этого… Сомбы, кажется. Какой он там номер назвал? Девяносто девять? Довольно высокий ранг, ничего не скажешь. Аристократ, говоря по-человечески. Не факт, что из высшей знати, может, какой-нибудь мелкопоместный лорд, но тем хуже. У таких, как правило, гонору хватит на добрую половину аристократов Старой Земли. Посмотришь не так — и все, пиши пропало.
— Место?
Он задумался. Назвать настоящую цель полета? Но она в другом секторе. Как он, штурман, объяснит такое отклонение от курса? Веганцы недолюбливают людей. Ему могут не поверить. С другой стороны, ведь сейчас мир. И он летел на гражданском корабле. И перевозили они не оружие.
— Магма-8. Сектор Лира-21/6. Вернее, квадрат «альфа-три-345-16/7», по межпланетной классификации. Белый гигант в системе…
Капитан вскинул узкую ладонь, останавливая поток слов.
— Один время. Молчать.
Минк послушно замолк. Они хотят проверить информацию. Они в своем праве.
— Это…
— Далеко, — кивнул веганец, торопливо вводя данные в наручный коммуникатор. — Как здесь быть?
— Мы… сбились с курса. Ошибка… ошибка при введении данных. Неправильная команда, — он осекся, задумавшись. Раньше не было времени сопоставить факты, а теперь пришло на ум подумать о том, почему все так случилось? Кто-то на корабле нарочно изменил курс? Причем изменил явно неправильно, допустив ошибку в программировании. Бортовой компьютер воспринял ошибку, как руководство к действию. К ошибочному действию. Машине «не пришло в голову» усомниться в неадекватной команде. Она ее просто исполнила — и произошла катастрофа. Потому как ни машина, ни тот, кто задавал неверные данные, не мог точно предугадать, куда вынырнет «Агути».
Конечно, все могло бы окончиться хорошо. Они бы счастливо миновали метеоритный поток, не зацепившись ни за один из камней. Это ведь не так сложно, как кажется. Даже в самом плотном «строю» расстояние между метеоритами несколько сотен метров, а то и несколько километров. Проскользнуть между двумя валунами ничего не стоит даже начинающему пилоту — этому обучают сразу после того, как объяснят, что такое взлет и посадка. Вероятность столкновения составляет меньше процента… и «Агути» вытянул единственный несчастливый билет.
Да, скорее всего, это стечение обстоятельств и винить некого. Но этого могло бы и не быть, если бы кто-то не стал грузить машину дополнительными программами. Летели бы себе и летели. Сейчас бы уже приближались к Магме-8… Еще сутки-другие, и груз был бы сдан. А теперь…
— Быть здесь как? — вопрос капитана вырвал его из пучины раздумий.
— Программа, — вздохнул Минк. — Новая программа… введенная по ошибке.
— Делать так ты?
— Нет. Не я. И я не знаю, кто.
— Знать ты хотеть?
— Не уверен, — почти честно ответил штурман. — С большой долей вероятности этот человек погиб при аварии и достаточно наказан. А груз… он был застрахован.
Как и жизни всех, кто уходит в глубокий космос. Семьи пропавших без вести получат компенсацию… через три года после того, как известие о катастрофе достигнет Весты и Магмы-8. Такой большой разрыв необходим, поскольку космос слишком велик. И, как знать, действительно ли человек погиб или просто-напросто его выкинуло на дикую планету, как его самого.
Эта мысль потянула за собой другую. Он сам видел, как стартовали спасательные капсулы. Более того, в одну из них он своими руками посадил Рози. И в падающем корабле он тоже был не один. И если участь пассажиров этих капсул была не ясна, то…
— Я был не… Там был человек, — произнес он. — Мы двое. Мы были вместе. Он… вы его нашли?
Последние слова он выпалил, не считаясь с веганскими правилами грамматики и удивился, когда капитан и женщина обменялись странными взглядами. Основные эмоции обеих видов мало, чем отличались, и Минк мог поклясться, что капитан безмолвно просит разрешения. Или советуется. Или просто недоумевает.
Потом он сделал выразительный жест и произнес несколько слов на своем родном языке. Женщина ответила, растягивая губы в улыбке, которая больше походила на вымученную гримасу. Капитан Сомба повторил приказ, и она, бросив на спасенного человека взгляд, покинула отсек.
