– По обвинению в загрязнении окружающей среды? – попыталась пошутить та.
– Он курит «травку» и наверняка держит ее дома. Разве ты не чувствуешь? Пибоди принюхалась.
– Я чувствую только луковую вонь и запах грязных подштанников.
– Уж ты мне поверь.
В этот момент в комнату вошел Донни Рэй. Глаза его немного прояснились, щеки порозовели – видимо, он успел плеснуть себе в лицо холодной водой.
– Извините за бардак. У моей прислуги сегодня выходной, – хохотнул он. – Так с чем пожаловали?
– Вы знаете Марианну Хоули?
– Марианну? – Он попытался припомнить, нахмурив брови. – Вроде нет. А что, должен?
– Вы встречались с ней через службу знакомств «Только для вас».
– А, эти идиоты… – Он пинком отшвырнул кучу одежды, валявшейся на полу, и рухнул в кресло. – Да, я сунулся к ним несколько месяцев назад. У меня тогда был застой на личном фронте. – Он усмехнулся, а затем пожал плечами. – Марианна… Это такая здоровая, рыжая? Нет, ту звали Таней. Мы с ней неплохо провели время, но потом она переехала в Альбукерк. Господи, какой нормальный человек по собственной воле поедет в Альбукерк?!
– Марианна, Донни Рэй. Стройная брюнетка с зелеными глазами.
– Ах да-да, вспомнил! Хорошая девочка. У нас, правда, ничего не вышло – я воспринимал ее, как… ну, как сестру. Она пришла в клуб, когда я играл, слушала меня. Потом мы выпили по паре коктейлей. Ну и что?
– Вы хотя бы изредка смотрите телевизор, читаете газеты?
– Только не тогда, когда у меня есть постоянная работа. А сейчас как раз такой период. Я зацепился в одной группе, и мы выступаем в центре города, в «Империи». Последние три недели я тружусь с десяти вечера до четырех утра.
– Каждую ночь?
– Нет, пять ночей в неделю. Если я буду играть каждую ночь, то все кишки из себя выдую.
– А как насчет вторника?
– Вторник у меня выходной. Понедельник и вторник. – В глазах мужчины появилась тревога. – А в чем, собственно, дело?
– В прошлый вторник вечером Марианна Хоули была убита. У вас есть алиби на этот день? Примерно с девяти вечера до полуночи.
– О, черт! Убита… Господи, твою мать! – Он вскочил и стал мерить комнату шагами, лавируя между разбросанными на полу вещами. – Ах ты, какая жалость! Она была такой милой!
– А вы хотели, чтобы она была… вашей милой? Вашей единственной любовью?
Донни Рэй перестал метаться по комнате и удивленно посмотрел на Еву. Она отметила, что он не выглядел ни испуганным, ни разозленным. Он явно сострадал.
– Послушайте, я видел ее всего один раз. Мы немного выпили, немного поговорили… Я пытался уговорить ее развлечься, но она была не в настроении. Эта девушка понравилась мне. Она и не могла не понравиться. – Он поднес пальцы к глазам, потом пригладил ладонями волосы. – Черт, это же было полгода назад, может, даже больше. С тех пор я ее не видел. Что с ней произошло?
– Вечер вторника, Донни Рэй, – напомнила Ева. – Что вы делали в тот день?
– Вторник… – Он потер лицо руками. – Не знаю. Черт, да разве запомнишь?! Наверное, зашел в пару клубов, пошатался по городу… Подождите, дайте подумать.
Донни Рэй закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.
– Так, во вторник я был у «Сумасшедшего Чарли», слушал выступление новой группы.
– Вы ходили туда один или с кем-нибудь?
– Мы начали вечер целой компанией, но я не знаю, многие ли из нас добрались в итоге до «Сумасшедшего Чарли». Я к тому времени уже прилично набрался.
– Скажите мне, Донни Рэй, для чего вы купили косметический набор «Природное совершенство»? Вы не похожи на мужчин, которые красятся.
– Что? – Он озадаченно посмотрел на Еву и плюхнулся в кресло. – Что это за хреновина такая – «Природное совершенство»?
– Вы должны знать. Ведь вы потратили на него целых две тысячи долларов! Это косметика, Донни Рэй, средства ухода за телом.
– Косметика… – Он ерошил свои сальные волосы до тех пор, пока они у него окончательно не встали дыбом. – Ах да, черт! Ну, конечно! Две недели назад был день рождения матери. Я купил эту лабуду ей в подарок.
– Не слишком ли много вы потратили на подарок для мамы? – с явным сомнением в голосе спросила Ева и демонстративно обвела взглядом убогую, загаженную комнату.
– Для моей мамы – нет. Она у меня самая лучшая. Мой старик бросил нас, когда я был еще совсем маленьким, и мать работала, как ломовая лошадь, – чтобы у меня была крыша над головой, чтобы платить за мои занятия музыкой… – Он мотнул головой в сторону саксофона. – Я зарабатываю хорошие бабки, играя на этой штуковине. Чертовски хорошие. И теперь я откладываю на то, чтобы у нее была приличная крыша над головой. Она живет в Коннектикуте. Задрипанный дом в задрипанном районе… А что касается этого… – Он обвел рукой убогую, захламленную комнату. – Так для меня это не имеет никакого значения. Я прихожу сюда только для того, чтобы поспать.
– Вы не возражаете, если я сейчас же позвоню вашей маме и поинтересуюсь, что подарил ей на последний день рождения ее сынок Донни Рэй?
– Ради бога! – Он указал большим пальцем на телефон, стоявший на столике у стены. – Ее номер заложен в память. Только, пожалуйста, не говорите ей, что вы – коп. Она очень беспокоится за меня. Скажите лучше, что вы проводите опрос или что-нибудь в этом роде.
– Пибоди, поговорите с мамой Донни Рэя. – Ева отошла в сторону и присела на ручку кресла. – Скажите, в фирме «Только для вас» вами занимался Руди?
– Ну, первый раз я говорил именно с ним. У меня сложилось впечатление, что у них там вообще так заведено. Это что-то вроде проверки. А потом ко мне приставили какого-то остряка-консультанта, который начал донимать меня вопросами: как вы любите развлекаться, о чем вы мечтаете, какой ваш любимый цвет? Пришлось даже пройти врача – они хотели убедиться, что во мне не сидит никакая зараза.
– Врач, насколько я понимаю, не обнаружил остаточных явлений после курения марихуаны?
У Донни Рэя оказалось достаточно совести, чтобы покраснеть и смутиться.
– Нет, я был чист.
– Наверняка ваша мама хотела бы, чтобы вы всегда оставались таковым, – заметила Ева, не удержавшись.
– В подарок на день рождения миссис Майкл получила от сына полный набор косметики и средств ухода за телом «Природное совершенство», – отрапортовала Пибоди и улыбнулась Донни Рэю. – И была просто счастлива.
– Она у меня симпатичная, правда?
– Да, очень.
– Она самая лучшая!
– То же самое она сказала про вас, – кивнула Пибоди.
– А на Рождество я купил ей бриллиантовые серьги. По мне, так это просто висюльки, но ей наверняка понравятся. – В его взгляде, обращенном на Пибоди, появился неподдельный интерес. – Вы когда-нибудь бывали в «Империи»? – обратился он к ней.
