Княгиня Ольга Палей в последние годы жизни
Свадьба Натали Палей и Люсьена Лелонга, 1927
Духи «N»
Натали с Сержем Лифарем в Венеции, 1930
Люсьен Лелонг и Натали Палей, 1928
Натали Палей в платье Дома моды «Итеб», 1928
Натали Палей, Париж, 1934
Фрагмент картины П.Ф. Челищева «Портрет принцессы Натали Палей»
Натали Палей в платье от Люсьена Лелонга, 1930
Натали Палей в каракулевом жакете от Дома моды Люсьена Лелонга. Париж, 1932
Натали Палей с Шарлем Буайе в к/ф «Ястреб», 1933
Натали Палей в к/ф «Ястреб»
Натали Палей в Голливуде
Натали Палей в Голливуде к/ф «Новые люди», 1936
Натали Палей с Габриэлем Синьоре в к/ф «Новые люди»
Натали Палей в «Private Life of Don Joan», 1937
Жан Кокто
Антуан де Сент Экзюпери
Эрих Мария Ремарк
Со вторым мужем Джоном Чапманом Уилсоном
Натали Палей. Париж, 1936
Натали Палей. Париж, 1937
Натали Палей в к/ф «Prince Jean», 1939
По ее мнению, речь шла не просто о личных нападках, поскольку ее враги и до этого часто продавали отдельные ценные вещи, принадлежавшие и частным лицам, и государству. Но продавать предметы из культурного наследия страны оптом – такое было в первый раз. «Княгиня надеялась создать прецедент, сделав такие распродажи в будущем невозможными. Как и прежние ее начинания, это предприятие было до крайности дерзким, предполагало трату сил, времени и значительных средств, которых было у нее не так много»
[147].
Процесс, назначенный на начало осени, после многочисленных ходатайств наконец начался в ноябре. Но все старания далекой от юриспруденции Ольги закончились неудачей; она снова подала в суд и снова проиграла дело. «Это стоило ей ужасающего разочарования и страшных финансовых потерь», – свидетельствует сводная сестра Натали
[148]. С тех пор аукционы от Парижа до Берлина и от Лондона до Нью-Йорка были переполнены уникальными коллекциями, отобранными у законных владельцев. О причинах этого невообразимого и откровенного преступления рассказал кузен Натали Феликс Юсупов, сам ставший жертвой подобных варварских распродаж. «Большевики заявили, что, согласно декрету от 19 ноября 1922 года, правительство Советов конфисковало все имущество эмигрировавших из России по суверенному праву и что правосудие не должно вмешиваться»
[149].
