Впервые я был очарован образом княжны Палей в Париже в начале 1980-х годов, когда в старых журналах Vogue и Harper’s Bazaar увидел ее одухотворенное и прекрасное лицо… Пытаясь узнать о ней больше, я общался с парижской портнихой Натальей Петровной Бологовской, встречавшей княжну Натали Палей ранее, так как ее сводная сестра тоже служила манекенщицей у «Итеб». Затем мне попались книги знаменитого историка русской эмиграции во Франции Жака Феррана, где были опубликованы фотографии матери княжны Натали Палей, Ольги Валериановны Пистолькорс – в замужестве княгини Палей. Как выяснилось позже, мой друг той эпохи художник общества «Мир искусства» Дмитрий Дмитриевич Бушен был в родственной связи с Ольгой Валериановной, и ее дочери от первого брака приходились Бушену кузинами. Затем мне удалось прочесть дневники самой Ольги Валериановны. Я упорно искал, жива ли княжна Натали Палей? Тогда не было интернета, поиски были долгими и кропотливыми, но вот, с помощью моей парижской знакомой Сони Ардашниковой, часто отдыхавшей в Биаррице, мне удалось найти почтовый адрес ее сестры, княгини Ирины Павловны Романовой. Так я узнал о кончине Натали Палей в США в 1981 году. Неожиданностью стал для меня и каталог выставки «Париж – кутюр 1930-х годов», на обложке которого был портрет Натали Палей в меховой шубе.
Постепенно моя личная коллекция стала пополняться фотографиями Натали Палей, мне удалось посмотреть фильмы с ее участием и даже встретится с людьми, лично знавшими ее. Так, в 1980-е годы в русском старческом доме в Монморанси под Парижем жила тогда манекенщица дома «Люсьен Лелонг» Мария Петровна Аверьино. Долгое время она отказывала в личной встрече, но вела длинные телефонные беседы со мной, так как была прикована к инвалидному креслу. Работая в доме у Лелонга под сценическим псевдонимом Монна Аверьино, она часто встречала там Натали Палей, и рассказывала, что она держалась несколько надменно и отстраненно и не сходилась близко с другими русскими манекенщицами. Еще бы – она тогда была уже супругой владельца дома. Несмотря на этот явный мезальянс по меркам русской эмиграции 1930-х годов, было трудно понять все наверняка. Пал ли низко Лелонг, взяв себе в жены беженку из России, либо просчиталась княжна Палей, вышедшая замуж не за принца крови, а за какого-то кутюрье?
О встречах с Натали Палей мне рассказывали еще три дивы моды 1920-х – 1930-х годов – леди Ия Абди, работавшая одно время в Доме у Коко Шанель, звезда дома «Ланвин», манекенщица Тея Бобрикова и полугрузинская красавица и манекенщица Лидия Зеленская, звезда журнальной съемки для Эльзы Скиапарелли и Шанель. Все отмечали элегантность и чувственную тонкую красоту княжны Палей, или, как ее тогда называли, «принцессы Палей». Неслучайно, именно ее в 1930-е годы выбрали «самой элегантной парижанкой» – а этот титул стоил много. Особенно подробно мне пришлось заняться биографией Натали Палей, когда я писал свой первый бестселлер – «Красоту в изгнании», выдержавший, кстати, уже 17 переизданий.
Именно в этот период, в середине 1990-х годов, я познакомился в Париже с молодым и талантливым писателем и историком моды Жаном Ноэлем Лио. Нас познакомила историограф парижского Музея моды и костюма во дворце Галлиера Франсуаза Виттю. Он знал, что я ищу сведения о русских красавицах 1920-х–1940-х годов, и я невольно стал соучастником создания этой книги, о чем автор и пишет в благодарностях, мило называя меня «русским Сесилом Битоном». Но только по прочтении этой прекрасной работы я узнал о романах Натали Палей с Жаном Кокто, с Эрихом Ремарком, с Сержем Лифарем… Роман с Сержем Лифарем продолжался два года, и сохранились их совместные фотографии, сделанные на пляже в Лидо в Венеции. Столько в них грации и красоты!
Как гласит легенда, Серж Лифарь встретил Натали Палей в 1930-м году в Венеции у могилы Сергея Дягилева. В его личном собрании хранился потрясающий портрет Натали работы художника Павла Челищева, проданный 30 ноября 2010 года на аукциона Sotheby’s в Лондоне. Лично я был достаточно близко знаком с «вдовой» Сергея Лифаря, шведской графиней Лилиан Альфельд-Луарвиг. Зная, что письма Натали Палей находятся у нее в квартире в Лозанне, я предпринял тщетную попытку ознакомиться с ними. Увы, графиня отвечала мне, что скорее порвет и уничтожит эти письма к Сереже, так как они, по ее словам, были очень частными. А вот письма писателя Антуана де Сент-Экзюпери к прекрасной княжне Натали Палей были уже в XXI веке опубликованы на русском языке и доступны читателю.
Уверен, что исследования жизни этой прекрасной, но достаточной скрытной «русской принцессы Палей», музы стольких талантов ХХ века, преподнесут нам еще много неизведанного. Знаю точно, что каждый, прочтя эту книгу, будет по-настоящему очарован ее судьбой и красотой, и откроет для себя еще одну русскую музу и икону стиля, чей образ продолжает волновать наших современников.
Александр Васильев,
Москва-Париж, 2013
К читателю
Имя княжны Палей произносили и писали по-разному: Натали, Наталья или Наташа. За исключением цитат, где из уважения к авторам сохранено оригинальное употребление ее имени, в этом произведении, согласно ее собственному желанию, читатель встретит только один вариант – княжна Натали Палей.
Предисловие
Олицетворение трагической судьбы семьи Романовых, актриса голубой крови, работавшая у Марселя Л’Эрбье и Джорджа Кьюкора, женщина – «произведение искусства», лесбийский символ того времени… Эти образы и, конечно, неизбежные стереотипы связаны с именем Натали Палей.
Почитатели превозносят ее красоту, неподвластную забвению, и всегда говорят о том, что ее образ привлекал великие умы, и особенно писателей. Жан Кокто спустя годы после бурного романа обессмертил ее в принцессе Фафнер в «Конце Потомака», а утонченного Ноэла Кауарда она вдохновила на создание Джоанны в «Смехе сегодня». Она была музой Поля Морана и Антуана де Сент-Экзюпери… Эрих Мария Ремарк поклонялся ей и отомстил за это в последнем романе. Дружба таких людей была ей необходима…
Дружеские отношения всегда были важнейшей частью ее жизни. С начала 1930-х до конца 1950-х годов, еще от времен Старой Европы и до послевоенного нового мира, круг ее друзей и почитателей, ее «двор» – а она принадлежала к роду царицы Екатерины II – задавал тон во всех областях творческой жизни. И никто не мог устоять перед меланхолическим очарованием этой женщины, напоминавшей героиню романов своего друга Морана и фильмов Висконти.
Но это ледяное совершенство («Она – шедевр», – говорила всегда точная Мари-Лор де Ноай) разрушали тревоги и душевная смута. Постоянные приступы необъяснимого страха, словно эхо ужасных событий ее юности, неистовое самолюбование, питавшееся безумным поклонением обожателей, неспособность быть счастливой… Судьба блистательной Натали Палей, чья жизнь кажется игрой в прятки между вымыслом и реальностью, трогательна и печальна.
Введение
Париж, 10 августа 1927 года. На лестнице православного храма Святого Александра Невского на улице Дарю толпятся любопытные. Представители прессы – журналисты, фотографы и иллюстраторы с планшетными папками в руках, приглашенные и просто зеваки… У всех на устах самая громкая свадьба этого сезона: Люсьен Лелонг, знаменитый кутюрье, женится на княжне Натали Палей, внучке царя Александра II. Удивительный союз… Никто еще не забыл, как незадолго до этого барон Морис де Ротшильд на вопрос о том, пригласил ли он к себе на бал супругу ювелира Луи Картье, ответил: «Я никогда не приглашаю к себе своих поставщиков!» Можно представить, как относились в обществе к таким союзам. Для конца 1920-х годов эта свадьба была необыкновенной смелостью! Их брак стал притчей во языцех для всей белой аристократии в изгнании, тем более что, по слухам, королева Мария, супруга короля Георга V Английского, была так очарована красотой и манерами Натали, что рассматривала возможность ее обручения со своим сыном Альбертом, будущим Георгом VI.
