После обеда графиня принимала приходящих с визитами at home, между пятью и семью часами вечера. В течение всех двенадцати лет ссылки ее салон с успехом конкурировал с посольством императорской России во Франции. И маркиз де Сегюр из Академии художеств, и король испанский Альфонсо XIII часто приходили полюбоваться нежным цветком из дворцов Санкт-Петербурга. Великий князь Павел и его супруга с момента переезда во Францию стали настоящими столпами культурной и светской жизни Парижа. Не было ни одного большого бала, театральной премьеры или благотворительного базара, который бы они не почтили своим присутствием. Можно назвать один только вечерний прием, устроенный принцессой Эдмон де Полиньяк в своем отеле на улице Анри-Мартен в мае 1908 года, чтобы стало понятно, как проходила их светская жизнь! После обеда гостям был показан спектакль в саду – актеры разыгрывали сцены из офортов, выполненных в манере Обри Бердслея, ставшего знаменитым после выхода его иллюстраций к «Саломее» Оскара Уайльда. Все это сопровождалось театральными интерлюдиями и чтением стихов.
Популярность княжеской четы была столь высока, что журнал «Фигаро» 10 июня 1911 писал: «Великий князь Павел, без сомнения, – самый утонченный из парижан. Он живет здесь в течение почти всего года, окруженный почтением, так же как и графиня де Гогенфельзен, его жена, одна из самых прекрасных женщин Парижа. Эта благородная дама, и по происхождению и по свойствам ума и щедрого сердца, любезна со всеми и всеми обожаема!» Говорили еще, искренне и жестоко, что графиня вдохновила Марселя Пруста на создание одного из персонажей «Поисков», что «она, так же как и герцогиня де Германт, упорно добивалась того, чтобы ее называли “великой княгиней”»
[21].
В детстве для Ирэн и Натали религиозные праздники были важнейшими событиями. На Рождество девочки разыгрывали небольшие пьесы, написанные специально для них братом Владимиром, которого они перед домашними называли Володя или Бодя. «Мы ставили сценку в большой гостиной, отделив пространство сцены от зрительного зала ширмами из детской. Занавесом и драпировками служили все одеяла и пледы, которые были в нашем распоряжении. Эта сложная конструкция в самый ответственный момент не выдерживала и обрушивалась на головы актерам. Следующие несколько дней Володя не уставал повторять, что его сестры все еще малышки»
[22].
Пасхальные празднества были самыми торжественными. Семья в полном составе истово отстаивала все богослужения Святой недели. После полуночной литургии накануне зари Христова Воскресения, проходившей в храме на улице Дарю, большой обед, на котором в Булони собиралась не одна дюжина гостей, знаменовал конец Великого поста. Пасха, творожный торт в форме пирамиды, украшенный буквами «ХВ» из цукатов и миниатюры на масле в виде пасхальных агнцев, не давала детям забыть о своей стране самым вкусным способом.
Человеком, который сильнее всего повлиял на детские годы Натали, был ее брат Владимир. Его образ стал для нее в конце концов олицетворением мужского совершенства. Всю свою жизнь она искала двойников Боди почти во всех своих друзьях. «Он читал нам пьесы Эдмона Ростана, “Синюю птицу” Метерлинка, отрывки из Рабиндраната Тагора и, конечно, свои собственные произведения, – вспоминает княжна Ирэн Палей. – Он писал для нас маленькие пьески, рисуя к ним костюмы, придумывая декорации и выставляя свет. Он часами играл для нас на фортепьяно музыкальные пьесы собственного сочинения». По словам Жака Феррана, в данном им кратком портрете князя
[23] сначала можно увидеть лишь ребенка с неестественным поведением и позера, хотя на самом деле речь шла о необыкновенной зрелости, очень нехарактерной для его возраста.
Его родители и, в особенности мать, с которой они были очень близки, всячески поощряли его редкие дарования. В детстве он писал стихи, за которые родителям не приходилось краснеть перед гостями.
«Некоторые из его произведений могут сравниться со стихами Пушкина», – уверяет князь Феликс Юсупов
[24]. Владимир прекрасно рисовал и виртуозно играл на фортепьяно. Идеальный старший брат! Если к этим интеллектуальным качествам прибавить внешность Нарцисса, то вы получите о нем полное представление. В своих воспоминаниях
[25] графиня де Гогенфельзен, ставшая впоследствии княгиней Палей, с восторгом говорит о том, как выглядел сын, которому тогда исполнилось семнадцать, на одном из балов-маскарадов. «Заказали мы ему наряд времен царя Алексея Михайловича: белый, шитый золотом камзол. Сидел он на стройном юноше восхитительно. Дополняли эту роскошь широкие панталоны голубого шелка, мягкие красные сафьяновые сапожки и белая матерчатая шапка с собольей оторочкой. Графинины гости обомлели от восхищения. В один голос все заявили, что Бодя – самый красивый на балу мужчина. Художник Леон Бакст, бывший тут же, подошел ко мне и сказал: “Ваш сын, княгиня, – Иван-царевич из сказки”. Потешила в тот вечер я свою материнскую гордость».
Владимир был источником радости для всех. Даже сам великий князь Павел, так часто полностью погруженный в свои мысли, в его присутствии много смеялся. Он любил листать альбом карикатур, нарисованных Бодей, который всегда замечал человеческие странности, и в первую очередь свои собственные. Что же касается Ирэн и Натали, то о них он говорил откровеннее всего и делал очень психологически точные замечания о той глубокой связи, что была между ними
[26]. «В тот год Ириша впервые соблюдала пост. Она поехала с нами в церковь без Наташи, которая не знала, чем заняться дома. Ее вывели на прогулку, но, казалось, ей было скучно. Ириша всегда была “заводилой” в играх, и Наташе было не по себе оставаться без старшей сестры, к тому же они и не привыкли расставаться. Если одна из них болела, другая грустно слонялась по дому, как тень. Когда они играли вместе в саду, то непременно ссорились, но через пять минут игра продолжалась как ни в чем не бывало. Как говорится в пословице: “Вместе тесно, а врозь – скучно”».
До 1913 года, когда Натали исполнилось восемь лет, Бодя разделял с родителями изгнание, но потом, с позволения царя Николая II, он вернулся в Россию для обучения в Пажеском корпусе
[27]; выбора у него не было… По традиции мужчины их семьи становились офицерами. С тех пор его сестры с нетерпением ждали, когда он приедет в Булонь на каникулы, одетый в темно-синюю форму с золотыми петлицами и в каске с белым султаном. Однако никто не ожидал, что обучение вдалеке от дома так повлияет на Владимира; все изумлялись тому, как он изменился. В выборе такой формы образования чувствуется рука великого князя Павла, который, в противоположность своей супруге, «относился довольно равнодушно к тем качествам, за которые так ценили его сына»
[28]; более того, «эти богемные склонности изумляли его и, возможно, немного тревожили»
[29].
