Вскоре на полу тиаса из-за моего платья образовалась лужа. От стучавших друг о друга зубов я даже не расслышала, как забрался внутрь Ролан и сел напротив. Он молчал, долгое время просто сидел, не двигаясь. Потом же мужчина, казалось, опомнился и пустил на меня мощный поток воздуха, что вмиг высушил всю одежду. Однако тепла это не придало.
По крыше барабанил дождь, напоминая и заставляя вновь трястись, не столько от холода, как от ощущения покинутости.
– Ролан, – тихо выдохнула я и подняла голову, – можешь обнять меня?
От тишины в тиасе я словно растворилась, превратилась во что-то неживое, боясь лишний раз шелохнуться или издать звук.
– Нет, – отрезал он.
Однако мужчина слишком долго думал, перед тем как ответить. Сердце гулко забилось в груди. Оно будто нашептывало, что стоит высказаться, показать свое нежелание мириться с его поступками, признаться все-таки в чувствах.
Не сейчас… Не время и не место. Возможно, этого никогда не произойдет. Ведь мужчина сказал, что нами двигала только магия. Она управляла и повелевала, подталкивала, заставляла.
– Ролан, мне холодно, обними, пожалуйста, – более настойчиво повторила я.
– Возле твоего сидения есть плед, завернись в него.
– Тебе сложно? – опустила я голову, чтобы понаблюдать за своими ногами, которыми отбивала ритм о пол летающей машины, лишь бы отвлечься.
– Теперь да. Но не будем об этом. Бери плед, согревайся, а я пока отвезу нас туда, где ты сможешь… хм… потанцевать.
Я чуть не сказала вслух, что больше вообще ничего не хочу. Душ и теплая постель – больше ничего не нужно. Однако из принципа я промолчала. Пусть отвезет, пусть выведет в свет Самилию с помятым платьем, испорченной прической и макияжем.
Мы поднялись в воздух, куда-то полетели. За окном изредка мелькали огоньки. Плед так и остался лежать нетронутым. Во мне взыграло упрямство, желание поступать не так, как говорят, противиться Ролану и гнуть свою линию.
Вскоре тучи расступились, показалась уже знакомая цепь гор, то же место, усыпанное пеплом. Я медленно вышла из тиаса и чуть не заплакала. Однако пришлось проглотить обиду и пойти вперед, утопая босыми ногами в черном покрывале пика.
– Танцуй.
– Смешно, Ролан! Но почему-то ты даже не улыбаешься, – мельком глянула я на него и снова посмотрела вниз, покачивая головой. – Зачем ты это делаешь?
– Ты завтра днем уезжаешь.
Я моментально подняла на него взгляд и захлопала глазами, ведь не ожидала услышать подобное. Разве провинилась в чем-то? Неужели всему виной поцелуй?
– Ученица из тебя никудышная, – усевшись под тем же деревом, спокойно заговорил мужчина. – Вы ведь с Миллером и Бруччи о чем-то договаривались. Иначе не сделали бы защиту, чтобы нельзя было услышать. Лия, не надо играть со мной в игры. Тем более ты изначально делала все без энтузиазма.
– Мне просто не нравятся твои методы, – опустилась я рядом. – Я не Самилия, по головам людей идти не умею и не буду. А ты предложил именно такой путь, будто другого не существует.
– А его и нет.
– Почему это? Обязательно должен существовать.
Ролан поджал губы и покачал головой. Под светом заходящей луны уже было отчетливо видно не только лицо, но и окружение, даже вдали среди предрассветной мглы различались очертания высоток Хамайля.
– Ты опять даже не пытаешься меня услышать. Накидку могут снять лишь главы семей. Тебе надо добраться именно до такого человека и втереться к нему в доверие. Другого пути нет!
– Есть… – вспомнились мне слова о заклинании.
– Нет, – повторил он, а затем настороженно посмотрел на меня. – Даже не вздумай! Ни в коем случае, Лия! – резко поднялся Ролан на ноги. – Никаких заклинаний, особенно запретных. Это очень опасно, ведь они работают на крови. Если случится малейшая ошибка, пострадаешь не одна ты, но и весь твой род. При этом не факт, что они. Могут быть затронуты родные из другого мира. И не думай, что только родители, братья и сестры, даже дальние родственники. Все!
– Что именно может произойти? – вкрадчиво спросила я.
– Лия! – проревел Ролан. Его желваки заходили ходуном, он быстро отошел к тиасу, а потом вернулся обратно, но не сразу нашел слова. – Хотя знаешь, да. Поступай, как считаешь нужным. Мне теперь все равно, – поморщился мужчина. – Столько раз говорил, но ты меня не слушала. На этот раз слова опять окажутся лишними. Упертая и не принимаешь мнение остальных в расчет.
– Не утрируй, – выдохнув, сдержанно проговорила я. – Припомнил единичные случаи и машешь ими теперь перед носом. Ты указывал мне, что делать, и я делала, не говоря при этом ни слова. Но, Ролан, мир не вертится вокруг тебя!
Мужчина вдруг улыбнулся, и вся злость на него осталась позади, как и вчерашний день. Тепло, поселившееся в груди, разлилось по всему телу. Я закрыла лицо руками, только чтобы не было заметно моего испуга из-за слишком сильной реакции на обычное движение губ.
– Уже отвечаешь на выпад, – усмехнулся он и снова сел рядом.
Через пару минут на плечи опустился плед, а мужские руки притянули к себе и обняли за талию. Я повернулась к Ролану в непонимании. Однако он полностью сконцентрировался на восходящем солнце, словно ничего особенного пару секунд назад не сделал.
– Лучше смотри туда, а не на меня. Ты просила обнять – получай.
– Мне нужно было тогда, – пододвинулась я к нему и опустила голову на плечо.
– Лия, но ты все равно уезжаешь сегодня днем. Не знаю, куда именно, но больше рядом со мной тебе не место.
– Отчего же? – вскинула я брови, но не повернулась к Ролану, лишь скосила на него взгляд.
– Ты снимешь накидку и без моей помощи. Я видел, что справляешься сама. Главное, отправляйся подальше от круга Фленгов. Если выберешь мой путь, то уже знаешь, как действовать. А если свяжешься с Бруччи, то мы с тобой больше не знакомы.
– И чем тебе не угодил этот маг Воды? – во мне разыгралось любопытство.
– Я говорю не про него, а про запретное заклинание, которое вы собрались достать в академии.
– Нет, ничего подобного, – и я попыталась скрыть страх, что забрался под кожу холодной змейкой.
– Дважды повторять не собираюсь. Я все сказал, – отрезал он.
Повисла тишина. Мне мешал плед, разделяющий слишком толстым слоем наши тела. Приятно было ощущать близость Ролана, его руки на себе, улавливать еле различимый запах мяты. Но не это сейчас являлось главным, а появившееся чувство единства. Будто так и должно быть, словно мы созданы друг для друга и находиться настолько близко – лучший для нас обоих подарок. Умиротворенность, крупицы радости и душевный подъем – вот что вытеснило все отрицательные мысли и эмоции. Мужчине с легкостью удавалось менять к себе отношение одним маленьким действием или поступком. Казалось, Ролан имел особую способность управлять мной и затрагивать самые стойкие струны души.
