– Мне не нужно никакое облегчение. У меня на это нет времени, Уэбстер. Я должна работать.
– Ничего, ты наверстаешь упущенное. И чем охотнее ты будешь с нами сотрудничать, тем меньше тебе придется наверстывать.
– Ты отлично знаешь, что эта жалоба – полный вздор.
– Еще бы! – Уэбстер снова улыбнулся, отчего на его левой щеке на мгновение появилась ямочка. – Легенда о твоем кофе достигла высших сфер нашего отдела. Может, угостишь?
Ева отхлебнула кофе, наблюдая за Уэбстером. «Если все равно придется разбираться с этой чепухой, то уж лучше иметь дело с кем-нибудь из знакомых», – решила она и налила еще одну чашку.
– Ты ведь был отличным копом, когда работал на улицах, Уэбстер. Чего ради ты перешел в БВД?
– По двум причинам. Во-первых, это прямая дорога в администрацию. Я никогда не хотел быть уличным копом, Даллас. Предпочитаю вид с башни.
Ева подняла брови. Она не подозревала, что его амбиции простираются до стремления стать шефом полиции или комиссаром.
– А причина номер два?
– Дрянные копы всегда приводили меня в бешенство. – Уэбстер попробовал кофе и зажмурился от удовольствия. – Бодрит в высшей степени! – Он открыл глаза и внимательно посмотрел на нее.
Уэбстер испытывал легкое унижение при мысли, что Ева никогда не понимала, какие чувства он к ней испытывал все эти годы. Впрочем, она всегда была слишком сосредоточена на работе, чтобы уделять много внимания мужчинам. Покуда не появился Рорк.
– Трудно представить тебя замужней женщиной. Для тебя работа всегда была на первом месте.
– Это и теперь так.
– Неужели? – Он выпрямился. – Я взялся за рассмотрение этой жалобы не только ради того, что у нас было в прошлом…
– Наше прошлое не так уж много значит, чтобы ради него стоило что-либо делать.
– Для тебя, возможно, немного. – Уэбстер снова глотнул кофе. Его взгляд стал серьезным. – Ты хороший коп, Даллас.
Он произнес это так просто, что Ева смягчилась. Отвернувшись, она посмотрела в окно.
– Эта Бауэрс испортила мою репутацию.
– Только на бумаге. Но хочу тебя предупредить в нарушение всех правил – она жаждет твоей крови.
– Какого черта? Только потому, что я сделала ей замечание за небрежную работу?
– Дело не только в этом. Ты ведь не помнишь ее по академии, верно?
– Не помню.
– Зато можешь не сомневаться, что Бауэрс тебя отлично помнит. Она была со мной на одном курсе – мы уже заканчивали академию, когда ты там появилась. Ты сразу продемонстрировала блестящие результаты – в классах, на тренажере, во время тестов на выносливость и занятий по боевой подготовке. Инструкторы утверждали, что лучшей студентки у них никогда не было. О тебе все говорили! – Уэбстер улыбнулся, когда она удивленно подняла брови. – Разумеется, ты этого не слышала, потому что никогда не прислушивалась. Ты сосредоточилась только на одном – получить значок. Ну а я уже тогда держал ухо востро и многое замечал. Бауэрс все время говорила о тебе гадости. Твердила, что ты наверняка спишь с половиной инструкторов, чтобы получать отличные оценки.
– Я совсем ее не помню, – пожала плечами Ева, хотя ей стало не по себе при мысли, что она служила предметом сплетен.
– Да, но ручаюсь, что она тебя не забыла. Предупреждаю снова: остерегайся Бауэрс. Она строчит жалобы быстрее, чем регулировщик выписывает штрафные квитанции. Большинство ее кляуз отправляют в корзину, но она находит все новые и новые поводы испортить карьеру какому-нибудь копу. Не давай ей поводов, Даллас.
– И что же, черт возьми, я должна делать? – осведомилась Ева. – Она схалтурила, я ее упрекнула – вот и все. Я не могу все время беспокоиться из-за того, что Бауэрс хочет испортить мне жизнь. Сейчас я охочусь за убийцей, который разрезает людей и ворует их органы. Он будет продолжать этим заниматься, если я его не найду, а я не смогу его найти, если мне будут мешать работать.
– Тогда давай поскорее с этим покончим. – Он вынул из кармана диктофон и поставил его на стол. – Сейчас мы проведем формальную беседу и забудем об этом. Поверь, никто в БВД не хочет, чтобы у тебя были неприятности. Мы все прекрасно знаем Бауэрс.
– Тогда почему вы не займетесь ей? Должна же быть от крысиной команды хоть какая-то польза!
Ева поджала губы, когда Уэбстер многозначительно улыбнулся.
Ева ощущала гнев и досаду, но постаралась убедить себя, что теперь дело закрыто, и о Бауэрс можно больше не беспокоиться. Она позвонила в Париж и после обычной волокиты связалась через Интернет с детективом Мари Дюбуа, которая расследовала происшедшее там аналогичное преступление.
Так как собеседница Евы почти не понимала по-английски, а она сама и вовсе не говорила по-французски, они разговаривали через компьютерных переводчиков. Проблемы начались, когда компьютер Евы вдруг задал Дюбуа вопрос по-голландски.
– Подождите минуту – я позову помощницу, – попросила Ева.
Ответ Дюбуа заставил ее недоуменно заморгать:
– Почему вас интересует, что я ем на завтрак? – перевел компьютер.
Ева в отчаянии развела руками. Очевидно, ее растерянность передалась Мари на расстоянии, потому что она, не дождавшись ответа, задала новый вопрос:
– У вас барахлит оборудование?
– Да. Пожалуйста, подождите… – Ева вызвала Пибоди, потом снова попробовала обратиться к Мари. – Прошу прощения. С моим оборудованием постоянные проблемы.
– Незачем извиняться. Такие проблемы у всех полицейских в мире. Вас интересует дело Леклерка?
– Да, очень. У меня два похожих преступления. Ваши данные по этому делу были бы весьма полезны.
Следующая реплика Мари поступила после паузы:
– Компьютер утверждает, что вы хотели бы переспать со мной. Вряд ли это правильно.
– Черт! – Ева стукнула кулаком по аппарату, и как раз в этот момент в кабинет вошла Пибоди. – Этот кусок дерьма только что сделал непристойное предложение французскому детективу! Что-то не так с программой перевода.
– Сейчас посмотрим. – Пибоди обошла вокруг стола и начала возиться с компьютером, глядя на монитор. – Может быть, она очень привлекательна, и не стоит упрекать компьютер за эту попытку?
– Ха-ха! Лучше отрегулируй этого засранца.
Пибоди отдала распоряжение проверить и очистить программу перевода.
– Это займет около минуты. Я немного говорю по-французски, так что попробую объяснить. – Она призвала на помощь свой школьный французский и очень вежливо извинилась перед Мари. – Ничего страшного, Даллас. Эта милая женщина говорит, что все понимает.
На мониторе возникла надпись: «Программа перевода очищена».
– Попробуй еще раз, – предложила Пибоди. – Кто знает, насколько его хватит?
