— Если ты поступишь так, как хочешь, ты лишь продлишь мои мучения, — вновь хрипло заговорила девушка на алтаре. — Уже никакая магия не способна наполнить мой резерв. Он высушен до дна, как и жизненный кокон. Пожалуйста, убей меня. Прошу. Я больше не могу терпеть эту боль.
И было в этой просьбе столько искренности и надежды, что я просто не смог отказать. Положил руку поверх кисти Милинды и прошептал заклинание. Чёрные нити опутали тело девушки, и перед тем, как она успела сделать последний вздох, уха коснулось еле слышное:
— Спасибо, Кай.
Первый и последний раз Милинда назвала меня по имени. Ресницы девушки медленно закрылись, а мышцы лица расслабились. У меня же в груди резко закололо, на лбу выступила испарина. Скользкие незримые щупальца выпили часть магии и из меня. Всё-таки дым от ритуальных свечей полностью ещё не рассеялся, и он, похоже, не только блокировал попытки жертвы к бегству, но и высасывал магию, если жертва пыталась ею воспользоваться. Что за отвратительный артефакт…
Покачиваясь на одеревеневших ногах и не оборачиваясь, я вышел из подвала.
Глава 17. Арест
Влажный ночной воздух Лорнака всегда действовал на меня отрезвляюще. Именно поэтому я предпочёл пошляться по улицам города и лишь на рассвете пришёл на порог собственного особняка. Из-за всего случившегося я настолько погрузился в собственные мысли, что заметил столпотворение жандармов лишь в тот момент, когда меня окрикнули.
— Кай Ксавье, не с места! Соедините ладони перед собой!
Инспектор Шейн Теренс и ещё четверо в форме с символикой служащих правопорядка направили полыхающие голубым пламенем дубинки в мою сторону. Они топтались на лужайке, перед моим домом. Тут же рядом за их спинами я заметил заплаканного Мэтью и рассерженного Берни в привычном образе моего помощника, а также бледную и взволнованную леди Джейн.
— Коллеги, это всего лишь недоразумение… — попытался вставить своё слово Берни, но его тут же оборвали.
— Молчать, господин Лэнгфорд, вам вообще слова никто не давал!
Дьявол, что здесь творится?!
— А мне казалось, что вы приличный человек, инспектор Теренс, и не станете вламываться на территорию дома, чей хозяин отсутствует. Зачем вы вытаптываете мои жасминовые кусты и гиацинты? — Я демонстративно сложил руки на груди.
Двое из жандармов стремительно покраснели и тут же шагнули на дорожку, сделав вид, что только что не пытались взломать охранные заклинания на окнах особняка и вообще вели себя прилично.
— Да как вы смеете! — Лицо инспектора покрылось свекольными пятнами, — Я приказал, Кай Ксавье, соединить ладони вместе!
— И вы это приказали, потому что…? — поддел Шейна, а затем, обернувшись к мальчишке, произнёс уже мягче: — Иди ко мне, Мэт. Они тебе ничего не сделают.
Мэтью шмыгнул носом и сделал пару шагов в мою сторону, но инспектор Теренс грубо схватил его за шиворот и дёрнул на себя. Тонкая курточка громко треснула по шву, мальчик споткнулся, а его лицо побелело ещё сильнее. В душе густой тягучей лавой начал извергаться вулкан гнева. Это что же за моё отсутствие этот идиот наплёл мальчишке, что тот дрожит, словно кленовый лист на ветру?!
— Осторожнее, вы вообще-то обращаетесь с ребёнком! — Я сделал стремительный шаг к жандармам, но голубая вспышка, вспахавшая щебень под ногами, заставила замереть на месте.
— Вот именно! Ребёнок! — с победными интонациями произнёс инспектор. — Господин Ксавье, вы знаете, сколько мальчику лет? Ему нет шестнадцати и, насколько мне известно, у вас нет согласия на работу ребёнка от его родителей! Вы обвиняетесь в незаконном использовании детского труда!
— А я думаю, что ему есть шестнадцать, — произнёс нарочито небрежно. — До тех пор, пока ваши основания не имеют под собой оснований…
— Имеют! На основании имеющегося ордера, — инспектор Теренс внезапно достал из нагрудного кармана свиток с синей лентой и метнул его на мокрую от росы траву; Шейн явно рассчитывал на зрелище, как ненавистный сыщик нагнётся за бумагой, — я забираю мальчика на дознание и настаиваю на магическом освидетельствовании его возраста.
Я услышал собственный скрип зубов. Гнилые каракатицы! Процедура магического освидетельствования подразумевает собой заклинание, которое в присутствии пяти магов считывает сетчатку глаза человека, и на основании уникального рисунка сообщает возраст испытуемого с точностью до месяца рождения!
— … а пока что в виду того, что ребёнку негде жить, он отправится в детский дом!
— Нет! — со слезами выкрикнул Мэт и попытался вырваться из хватки инспектора, но сделал только хуже.
Разумеется, подросток не знал, что если оказывает сопротивление при так называемом аресте и транспортировке в детский дом, то у жандармов есть правило применить к нему весьма болезненные чары смирения. Один из жандармов начал сплетать тот самый узор, и я кинул наперерез ему защитный купол на Мэтью. Заклинания столкнулись в воздухе и вспыхнули яркими искрами, нейтрализуя друг друга, на что оставшиеся жандармы вздрогнули и разом выпустили в меня по боевому заряду из своих дубинок. Три штуки я успел отбросить, а вот от четвёртого не успевал увернуться чисто физически.
Дикая резь в правом боку на миг оглушила, мерзко запахло палёной одеждой и жжёной кожей. Я согнулся пополам, хватая ртом воздух. Отстранённо подумал, что шрамом больше или шрамом меньше на моём теле уже ничего не изменит.
— Ка-а-а-й, нет! — завизжал Мэт, видимо, подумав, что меня смертельно ранили.
Бледная Джейн бросилась к мальчику, но её за руку поймал Берни и что-то спешно зашептал на ухо. Тем временем один из жандармов спеленал магическими путами Мэта, дополнительно наложил чары смирения, потому что тот продолжал отчаянно брыкаться, и поволок к самоходной повозке, на которой сверкал герб жандармерии. Плечи леди Оллроу поникли, было видно, что она хотела броситься за мальчиком вслед, но Берни, кажется, смог найти подходящие слова, чтобы она не вмешивалась в и без того тяжёлую ситуацию.
— Ну и на каком основании, инспектор Теренс?! — тихо зарычал и, превозмогая острую боль, всё-таки принял вертикальное состояние. — Что же написано в вашем ордере? Уж простите, не могу нагнуться и прочитать, так как мне не без оснований кажется, что ваши ребята с удовольствием поджарят меня, если я сделаю хотя бы шаг в сторону свитка.
— Не стройте из себя невинную овечку, господин Ксавье! Вам это не идёт. Вы обвиняетесь в убийстве леди Милинды Блэк! На её теле найдены следы смертельных чар и ваша остаточная аура.
Я прикрыл глаза. Всегда знал, что в жандармерии все, кроме комиссара, — идиоты, но чтобы до такой степени… Уходя из подвала, я дождался Берни и сообщил, что дело закрыто, труп Милинды в подвале, а Биддера необходимо арестовать как можно скорее.
— Но инспектор Терренс, всё не так… — попытался было вмешаться мой помощник, и тут же замолк, как только несколько магических дубинок угрожающе нацелилось в его сторону.
