— А почему ты обратился ко мне «господин»?
Я поднял руку, чтобы откинуть волосы назад, и слегка запутался в них пальцами. Чёрт, причесаться тоже не мешало бы. Мальчик распахнул глаза и удивлённо посмотрел на меня.
— Так вы позволили себе снять номер у отца с охлаждающими кристаллами. Так останавливаются только благородные господины.
— Угу… А что насчёт моих шрамов? Они тебя пугают? Ты находишь их уродливыми?
На этот раз сын владельца «Чистой ауры» выпучил глаза и тут же скользнул взглядом куда-то за моё плечо.
— Нет, что вы, разве можно назвать господина уродом? Я всего лишь не ожидал. — При этом он почесал ухо, а затем втянул щёки.
А вот и стандартные признаки лжи. Наше тело всегда выдаёт нас, когда мы делаем ассиметричные жесты, таким образом, оно проявляет протест против сказанного. Чтобы лгать правдоподобно, нужно верить в то, что говоришь, хотя бы частично. Втягивание щёк — вообще верный признак того, что человек пытается скрыть свои эмоции. Это машинальное действие блокирует нижнюю челюсть, не даёт плотно сжать зубы, благодаря чему врун думает, что его лицо выглядит «каменным». Вот только само втягивание щёк выдает лжеца с головой… Ну и, конечно, взгляд мимо. Это трактовать можно по-всякому. Люди часто расфокусируют зрение, особенно когда пытаются что-то вспомнить, но я специально задал вопрос, который не задействует память. Итого имеем: мальчишка считает меня жутким уродом, но записку не читал.
Осознание, что посыльный просто передал сложенную вдвое записку без конверта или печати, одновременно и обрадовало меня, и вызвало сосущее чувство пустоты. С одной стороны, приятно, что мальчик не посчитал правильным совать свой нос в господские дела, но с другой стороны... С другой стороны уже несколько лет подряд я привык к извиняюще-щербатой улыбке и танцующим веснушкам на носу, когда Мэтью всякий раз обещал, что больше не будет читать мою корреспонденцию. Поймать его на том, что он аккуратно заклеивает конверт, или вывести на чистую воду, долгое время было чуть ли не единственным, что стабильно поднимало мне настроение.
— Свободен, — испытывая иррациональную досаду, буркнул я посыльному и закрыл дверь перед его носом. Только после этого развернул записку.
«Кай,
Не дури, приходи в Малый дворец, договоримся. Это слишком много денег даже для того тебя, который имел магию.
P.S. Если ты всё-таки найдёшь необходимую сумму или хотя бы её часть, то я надеюсь, у тебя хватит мозгов не нести её в рыбацкий квартал или верфи. Приходи в Малый дворец».
Я усмехнулся. Комиссар Маркус Лейк не был бы собой, если бы не прислал мне эту записку. Почему именно он? Очевидно, потому что не стал подписываться. Почему не стал подписываться? Потому что собственными глазами видел, что мой резерв полностью иссушён, и я не в состоянии воспользоваться даже самым простым заклинанием отпечатка ауры для вскрытия магической почты. Маркус подумал обо всём заранее. Даже о том, что конверт с оттиском жандармерии и официальные вензеля привлекут ненужное внимание куда больше, чем простая записка на блокнотной бумаге. Такие записки в течение дня чаще всего посылают любовники своим любовницам с жаркими признаниями или жёны мужьям с пометкой, что купить на рынке, когда они пойдут с работы домой. У них нет лишних денег на конверты и хорошую бумагу.
Словосочетание «Малый дворец» меня тоже ничуть не удивило. Мне однажды доводилось там быть, и я прекрасно знал, что это то самое место, куда король сбегает от многочисленных гостей и светских балов, чтобы спокойно поработать и обсудить дела с подчинёнными. Казначей, начальник жандармерии, глава совета по внутренним делам, главы гильдий Торговли, Транспортных дел, Образования, старший священнослужитель и ещё с полсотни приближённых людей были вхожи в Малый дворец. Судя по записке, король вызвал Маркуса к себе, а может, даже заставил временно переехать жить в свою резиденцию.
За размышлениями о начальнике жандармерии и его абсолютной уверенности в том, что рано или поздно под давлением я соглашусь работать под его началом, я умылся, оделся и отправился в рыбацкий квартал. Как верно заметил комиссар Маркус, пять тысяч фэрнов — слишком большая сумма, чтобы её заработать за несколько суток честным путём. Но кто сказал, что я собираюсь играть в эту игру честно?
В том, что мне понадобится помощь Грейс, и она не откажет, я не сомневался. Но вот для реализации задумки мне требовалось найти что-то ценное. Точнее что-то, что выглядело бы как очень ценная вещь, но при этом таковой не являлась. У меня было всего десять фэрнов, чтобы приобрести то, что надо, а точнее семь, ведь три придётся потратить на портал. Я зашёл в один ломбард, затем во второй, в третий…
Я совершенно не разбирался в драгоценных камнях, но разбирался в мимике людей. Именно поэтому, когда у прилавка с булавками для галстуков мой взгляд остановился на золотом украшении с вычурно огромным бриллиантом, а кадык хозяина ломбарда нервно дёрнулся, я понял, что нашёл именно то, что мне надо.
— Сколько стоит? — небрежно махнул рукой в заинтересовавший меня предмет.
— Г-господин, очень дорогое изделие, коллекционная модель, к тому же зарезервированная под заказ… позвольте, я покажу вам другие булавки… у нас есть с сапфирами, рубинами и даже изумрудами… — Меня ненавязчиво попытались увести к полкам в дальнем конце комнаты.
— Нет, я хочу эту. — Отрицательно качнул головой. — Так сколько?
— Полторы тысячи фэрнов, — и, не давая мне вставить даже слово, худощавый старик с бегающими глазками продолжил, — но, уверяю, у меня есть точно такая же булавка с прозрачным топазом, стоит всего двести пятьдесят фэрнов, а будет выглядеть точь-в-точь как эта с бриллиантом. Подойдите, пожалуйста, вот сюда.
Хозяин ломбарда жестом поманил меня к письменному столу, что располагался ближе к окну. Я хмыкнул и сделал вид, что не заметил пригласительного жеста.
— Всё же мне интересна именно эта булавка. Деньги для меня не проблема. Расскажите, пожалуйста, её историю.
— Историю? — испуганные глазки чуть не выпрыгнули из орбит, а кровь отхлынула от впалых щёк.
— Конечно, историю. У вас же ломбард, а не ювелирная мастерская. У этого украшения есть потёртость около драгоценного камня. Я, знаете ли, люблю предметы, которые дышат интригами и тайнами. Прошу, поделитесь! Не могли же вы просто так выкупить столь восхитительную вещь у аристократа и не поинтересоваться её жизненным путём? — Я добавил в голос нотки благоговения, восторженно уставившись на подделку.
По мере того, как я говорил, старик немного успокоился. На узком лбу расправились горизонтальные морщины, а цвет лица вернулся к первоначальному розоватому оттенку. Он подумал, что к нему заглянул очередной чокнутый любитель антиквариата.
— Ах, ну да, конечно. Эта булавка была изготовлена во Франконии почти два века назад, на заказ некой графиней Мориэтто для своего любовника. При этом чтобы муж не заметил траты денег с семейного банковского счёта, она отдала ювелиру своё колье и попросила вынуть из него самый крупный бриллиант. К сожалению, на ближайшем торжестве граф Мориэтто попросил жену надеть колье и, как оказалось, он хорошо помнил его до последнего драгоценного камня. Разразился скандал… Но когда граф вытянул правду из жены и пришёл к её любовнику — барону Райсу, оказалось, что барон отнёсся несерьёзно к подарку, не поверив, что это бриллиант, и проиграл булавку своему другу Элроду Матчеру.
