— Ваше Величество, камердинер сообщил, что Вы меня искали? Если это по поводу тех голлорийских ковров, то ни одному из них нет и полувека, боюсь Вас огорчить, но это фальсификация…
Джейн осеклась.
Я смотрел в мятежные серо-голубые глаза девушки и понимал, что тону. Меня захлестнуло штормовой волной, закрутило в урагане, сердце перестало биться, а лёгкие — вбирать воздух. Мощная волна, подобная цунами, пошатнула мою уверенность в том, что всё это не сон. С природной жестокостью и безразличием разорвала на части одинокую шлюпку, что по незнанию решила зайти на глубины океана. Сломала мачты. Скрутила канаты. Сорвала паруса. Ещё никто и никогда на меня не смотрел так. Надменно. Насмешливо. Печально. Ни единый мускул не пошевелился на лице Джейн. Я бы поклялся, что она не узнала меня, если бы не этот выворачивающий наизнанку душу взгляд влажных глаз цвета грозового неба.
Секунда растянулась в вечность. Я смотрел на Джейн, а она на меня. Как у утопающего, лёгкие жгло огнём. Никогда бы не поверил, что вода может обжигать, но она обжигала. Мне всегда проще всего давались заклинания огня и воздуха, в этом была моя предрасположенность. Джейн же была водой. Сейчас, не имея даже таннита магии, я готов был поспорить на всё что угодно, что Джейн — водный маг.
Девушка мазнула взглядом по Грейс, а затем вновь посмотрела на меня, и я почувствовал себя ничтожеством. В этом нелепом костюме, выходном цилиндре, шейном платке и булавке с вычурно огромным фальшивым бриллиантом. Сама же Джейн выглядела как всегда безупречно. Нежно-бирюзовое платье обхватывало её тонкий хрупкий стан и оттеняло глаза, кремовые кружевные перчатки идеально подходили под наряд. Волосы ниспадали аккуратными локонами, струясь на свету, словно жидкое золото. Она отказалась от пышных турнюров, и теперь выглядела ещё более миниатюрной, хотя казалось: куда уже более? Из украшений на Джейн было надето лишь помолвочное кольцо с крупным драгоценным камнем прямо поверх перчатки, да поблёскивала тонкая цепочка из-под овального выреза платья.
— Ерунда всё это про выгоревшие способности. Раз так, то пускай Кай поможет тебе, Маркус, в этом деле с верфями, а там дальше и посмотрим, что можно будет сделать с лицензией молодого человека. Не дело, что такой талант пропадает, — хлопнул в ладоши король, ничего не заметив. — А вот, кстати, и мой личный искусствовед. Познакомьтесь, это господин Кай Ксавье, а это замечательная девушка леди Джейн…
— Мы знакомы, спасибо, — хриплым голосом перебил Бенедикта Третьего и добавил, сам ненавидя себя. — Джейн, мы могли бы поговорить наедине?
Это было неуважением по отношению к комиссару Лейку и Грейс. Это было откровенным хамством по отношению к королю. Лукавый Дьявол! Это было даже неправильно по отношению к самому себе! Ведь я обещал себе не соваться в жизнь Дженни и Мэта, но искушение оказалось слишком велико, я просто ничего не мог с собой поделать. Слова вылетели из горла быстрее, чем я осознал их значение.
Серо-голубые, полные стужи глаза могли бы меня заморозить на месте. Я видел, как презрительно поплыли к низу уголки губ светловласки, но быстрее, чем она придумала ответ, чтобы отказаться от моего общества, король внезапно поддержал мой порыв.
— Конечно, Кай! Раз уж вы знакомы, пройдитесь, пожалуйста, до гостиной в левом крыле. Там вазон династии Кшень, его недавно нашли к северу от пустынь Макеарелии…
Я не слышал, что дальше говорил король. Просто молча вышел из помещения и дождался, когда его покинет Джейн. Прозвучал короткий хлопок двери, и наступила тишина. Лишь где-то вдали слышались шаги слуг, отдельные неразборчивые возгласы и бормотание, невнятные звуки.
— Джейн…
— Кай…
Сухой комок встал в горле. Я смотрел на девушку и узнавал, и не узнавал её одновременно. Внешне за прошедшие полгода Дженни не изменилась совершенно. Та же нежная кожа, тот же вздёрнутый аккуратный носик и аккуратные брови вразлёт. Те же пухлые губы, которые она отчаянно кусает, пытаясь скрыть волнение, и в которые так и хочется впиться поцелуем. Но осанка стала как будто бы ещё более ровной, жесты — вывереннее и точнее, а на дне глаз поселилась тоска. Видимо, смерть Милинды действительно сильно подкосила Джейн. С чего бы ей грустить ещё?
— Мне жаль, что ты выгорел. Я не знала, — наконец произнесла светловласка.
Я кивнул. Молчание затягивалось, а я стоял как дурак, просто не зная, что сказать.
— Ты получила мой букет? — спросил первое, что пришло в голову.
— Букет? — Девушка очаровательно нахмурила носик, делая вид, что вспоминает. — Так он от тебя был? А я не поняла.
По-доброму усмехнулся.
— Дженни, не пытайся меня обмануть. Я же вижу, что ты врёшь. Ты прекрасно поняла, о каком букете идёт речь, и да, ты его получила.
Совершенно внезапно оказалось, что моё невинное замечание сорвало маску равнодушного спокойствия с Джейн. Красивое лицо перекосила кривая гримаса, правый угол рта поплыл наверх, а левый наоборот опустился книзу, огромные глаза сузились до тонких щёлочек.
— Это я-то вру? Я вру?! Кай, а ты всем своим ночным феям и клиенткам рассылаешь цветы после интима? Это у тебя, видимо, такой способ сказать: «было ничего, можно будет повторить ещё разок»? Или пытаешься быть похожим на джентльмена? Зачем ты вообще это сделал, если потом исчез на полгода?! И ладно бы из моей жизни, но чем провинился Мэтью?!
Дженни была так близко, что меня коснулся еле ощутимый аромат кошачьей мяты с нотками сандалового дерева. Непроизвольно я судорожно вдохнул его, а перед глазами встала сцена в галерее искусств, которую я всеми силами эти месяцы пытался задвинуть на задворки памяти. Когда Джейн обхватила своими ногами мои бёдра, как приоткрылись её розовые губы, как хороша она была даже тогда, на границе смерти и жизни.
— Что?.. — растерялся, не зная, как реагировать на внезапный взрыв Джейн.
— Кай, мне ещё никто и никогда не делал так больно, — прерывисто выдохнула девушка, обхватив себя руками, точно пытаясь согреться.
Я машинально поднял ладонь, чтобы притянуть Джейн к себе, но замер под пламенным взглядом.
— Я не знаю, как извиняются за то, что убивают близкого человека, — произнёс, сглатывая ком в горле. — И за то, что произошло в галерее, но пойми, я просто не мог допустить, чтобы ты умерла на моих глазах. И да, извинился за свои действия, послав тебе букет мускари. Догадываюсь, что тебе очень важно было выйти замуж как истинной леди, но, по-моему, это не такая уж и большая цена за спасение жизни.
Джейн запрокинула голову и издала низкий горловой звук, больше похожий на булькающий смех.
— Кай! Тебя считают самым проницательным человеком в Лорнаке, а ты не увидел главного! Помнишь, ты спрашивал меня, почему в каменном мешке жандармерии я вложила в тебя всё, что было в моём резерве? Рисковала выгореть дотла? Да потому что я уже тогда поняла, что влюбилась. Влюбилась в остроумного, яркого, не скованного общественным мнением мужчину. Я испугалась собственных чувств и попыталась их запрятать как можно глубже, но время шло, и чем больше я тебя узнавала, тем больше понимала, что ты совсем не такой, каким хочешь казаться. — Признание Джейн огорошило. Я открыл рот, но девушка тряхнула головой, показывая, чтобы я её не перебивал. — К тому моменту, когда всё случилось… Да, я была подавлена смертью Милинды. Но я не винила тебя в этом. Только себя за то, что полюбила того, кто не отвечает на мои чувства. Кто даже поцеловал меня всего лишь раз и то, чтобы заставить заткнуться. Ты ничего мне не обещал, скорее, наоборот, с самой первой встречи продемонстрировал, что с удовольствием переспишь с любой женщиной, которая предложит своё тело. Я ненавидела себя за то, что не смогла тебя разлюбить ни после твоих унижений, ни после того, как узнала, что ты отнял жизнь у Милинды. И я решила прекратить многолетнее враньё. Ведь, если бы не оно, то всего бы этого не случилось. Ты знаешь, почему я оказалась в ту ночь у галереи искусств?
