— Как-то у нас с тобой всё неправильно, Кай. С самого начала.
Я хотел возразить, но меня фактически заткнули поцелуем. Сильным, глубоким, настоящим. Я почувствовал на языке солёные слёзы и неосознанно провёлся пальцем по нежной щеке, собирая влагу.
— Почему ты плачешь, Дженни?
— Потому что хочу спасти тебя.
— Ну, спасай, — я улыбнулся этой странной идее. Неужели меня надо спасать? Что ж, посмотрим, как это будет происходить. Не успел я додумать мысль до конца, как Джейн решительно привстала и опустилась сверху. Стало так горячо, что невозможно дышать. Мир померк. Или наоборот стал ещё ярче, но сузился до одной маленькой светловласки? Не знаю. Я так же не знаю, в какой момент понял, что всё происходит взаправду, а не в моём воображении. Возможно, когда внезапно увидел сияющий весенней зеленью кокон вокруг девушки, множество нитей, что опутывали стройную талию и высокую грудь. Или когда обкусанные розовые губы приоткрылись, и из них вырвался будоражащий низкий стон? Но могу сказать совершенно точно, что в тот момент, когда она прошлась обжигающе-горячим языком по моему шраму под сердцем, я всё ещё был уверен в нереальности происходящего.
Магия струилась по нашим телам, щедро перетекая от Джейн ко мне, наполняя мой иссушённый резерв, раскачивая каналы. Где-то на задворках сознания какая-то часть меня подспудно ожидала боли от усвоения чужой энергии, но её не было совершенно. Наоборот, каждое движение, каждый миг дарил мне необыкновенное тепло и струящуюся по венам пузырьками шампанского радость. Словно Джейн возвращала мне что-то родное, словно мы вместе с ней составляли одно целое, но до сих пор были слепы и не видели этого. Она была необыкновенно нежной и, явно думая о том, что мне может быть больно от принятия магии, замедлялась, льнула к моей груди, целовала, ласково водила руками по моим бёдрам. Для меня же все эти действия больше походили на сладкую пытку. В какой-то момент я почувствовал в себе достаточно сил, не выдержал и подмял Джейн под себя. Мне было всё равно, сколько магии усвоит моё тело и сможет ли полностью исцелиться от отравы. Больше всего на свете я хотел доставить Дженни удовольствие, попробовать на вкус её совершенное тело везде, зарыться пальцами в белое золото и смотреть, как расширяются зрачки в серо-бирюзовых глазах, когда она достигает пика.
Сердце вновь сорвалось в рваный галоп, но теперь я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
— Дженни?
— Да? — Затуманенный от наслаждения взгляд остановился на моём лице.
Я медленно вышел из узкого и пылающего лона, не отводя взгляда от девушки. Нутро буквально скручивало от желания продолжить. Кровь пульсировала с такой силой, что это мешало думать, но сейчас я хотел услышать самое важное. Что она сделала это не только ради того, чтобы меня спасти.
— Скажи, что любишь меня.
Джейн как всегда закусила губу. Она явно не хотела произносить этих слов вслух, но её тело желало продолжения и плавилось от одного моего взгляда. Я видел, как бешено билась жилка чуть выше изящной ключицы, как горели румянцем щёки, как подсознательно она тянулась ко мне. Её зрачки были огромными, заполняя собой почти всю радужку.
— Скажи, что любишь меня. — Я вновь надавил на нежные складочки и мучительно медленно вошёл в неё.
Кажется, это было слишком медленно даже для Джейн, так как она возбуждающе томно выдохнула, но всё-таки продолжила упрямо молчать.
— Скажи, что любишь! — ускорился, с горечью осознавая, что финал уже близок. Пот катился по спине, я сдерживался из последних сил. Я хотел Джейн до судорог, безумно хотел, но не так… Во рту давно пересохло, а голос сел. Длинные ресницы дрожали, глаза цвета океана наливались грешной магнетической тьмой, но светловласка не проронила ни слова.
— Скажи!!! — не то крикнул, не то прохрипел, чувствуя болезненную пульсацию в члене.
— Люблю, — прозвучало в тишине.
Как взрывающийся фаер. Как молния в ночном небе. Как нокаутирующей удар на ринге для боёв без правил. Моё горло издало торжествующий вибрирующе низкий рык, и я излился в Джейн. В ответ она, вскрикнув, крепко обхватила меня своими длинными ногами, выгнула спину и прижалась теснее.
«Любит. Всё-таки любит», — билась единственная мысль набатом в ушах.
Всё остальное вдруг потеряло всякий смысл. Мне было абсолютно всё равно, где мы находимся, были ли у нашей интимной связи свидетели, насколько я смог пополнить резерв… Мне было плевать на всё, кроме этого короткого слова из двух слогов. Люблю.
Не желая причинять своим весом неудобство, я откатился в сторону. Джейн же внезапно подорвалась и суматошно стала надевать на себя платье. Счастье настолько меня переполняло, что я не сразу заметил, что что-то не так. Лишь краем глаза заметив дёрганные движения девушки, стремящейся как можно скорее застегнуть платье, а также слёзы на её лице, я удивлённо спросил:
— Что случилось?
Дженни всхлипнула.
— Одного не понимаю, зачем тебе потребовалось полностью меня растоптать?!
— Что? — ошеломлённо переспросил.
— Что-что! — Дрожащие пальцы, наконец, справились с застёжкой. Она рывком оправила на себе юбку простенького домашнего платья оттенка топлёного крема. — Поздравляю, Кай! Конечно, зная тебя, я изначально предполагала, что ты специально напился какой-то дряни и валялся у меня под дверью галереи, чтобы повернуть ситуацию по-своему и вернуть свою магию, но вымогательство признания в любви — это было подло! Очень подло! Я и так изменила своему жениху, спасая тебя, а ты… — Девушка вновь всхлипнула, подобрала туфли с пола и направилась к лестнице на второй этаж.
С меня словно оцепенение спало.
— Джейн, постой! Джейн это не так, честное слово! Я же сам сказал, что люблю тебя. Это правда, абсолютная, чистейшая правда!
Тонкая фигурка замерла, но так и осталась стоять ко мне спиной.
— Ты признался в любви, будучи под каким-то дурманом. Я вообще не уверена, что тебе в этот момент не виделась одна из твоих…. ночных фей.
Боясь спугнуть светловласку, я медленно подошёл к ней, мягко развернул и обхватил женское лицо шершавыми ладонями. Взгляд серо-голубых глаз метался по комнате и отчаянно не хотел встречаться с моим.
— Хорошо, тогда повторю снова, — произнёс отчётливо. — Я люблю тебя, Джейн Паркер-Оллроу и… даже если ты возьмёшь фамилию Лэнгфорд, мне будет всё равно. Я полюбил тебя ещё давно, но как ты правильно высказалась тогда во дворце, был последним трусом и не мог признаться в этом даже себе. Я люблю твои глаза цвета морского шторма, твои губы, которые ты отчаянно кусаешь, когда с чем-то не согласна, твой аромат, который сводит меня с ума. Ты напоминаешь мне маленькую солнечную колайри. Прошу, только не улетай от меня снова.
И прежде чем Джейн успела что-то ответить мне, я накрыл её губы своими губами. И это уже был не тот страстный поцелуй, какой произошёл на ступенях банка, а томительно-долгий, полный нежности и надежды. Я целовал Джейн, надеясь, что она ответил мне взаимностью. И в какой-то момент она ответила. Тяжело дыша после поцелуя, леди Паркер вздохнула и, словно с чем-то смирившись, тихо произнесла:
