«Топливные кристаллы в баллоне проверялись неоднократно. Всё исправно, работает без изъянов, я бы даже сказал, идеально». Идеально… Когда люди что-либо делают идеально? Когда делают это для себя. А что если…
— Маркус?
— Да? — комиссар встрепенулся.
— В доме Миллера были портреты принца?
— Да, даже несколько и ещё одна скульптура. Мне это, конечно, показалось странным, обычно всё-таки вешают портреты короля, но это ведь не возбраняется. Мы всё просканировали на боевые или смертельные заклинания. Ничего подобного не было.
— А какая-нибудь учебная модель дирижабля на заднем дворе?
— Конечно, он же изобретатель!
Я простонал.
— Маркус, вы не то искали!
— Как не то?!
— Я почти уверен, что Филипп Миллер планировал догнать по воздуху Его Высочество где-нибудь над горами, что-нибудь наплести, что он срочно должен перепроверить дирижабль, а затем устранить его, присвоив его внешность и скопировав ауру. Мари много лет не видела жениха, с которым помолвлена, она физически не смогла бы заметить разницу между тем Эндрю, которого знала, и новым. А спустя год или два, когда Филипп в обличье принца вернулся бы в Лорнак, его бы уже не узнал и король. С десяти до двадцати лет идут основные перестройки в организме магов, человек может как стать сильнее, так и резко ослабеть, это нормально, так как психика считается неустойчивой, сильно меняется внешность…
— Ты думаешь, что Филипп всё это затеял, чтобы заменить собой принца?! — ужаснулся комиссар. — Но он же…. старше принца как минимум вдвое!
— И что? Хорошая иллюзия скроет и не такое, а Миллер получает от этого одни только плюсы. Молодую красивую жену-принцессу, бразды правления, богатство. Пошли своих людей в его дом и вели обыскать всё ещё раз, но на этот раз уже на артефакты для сканирования ауры. Кстати, пускай перепроверят картины и статуи. С тем, как долго и тщательно ко всему готовился Филипп, я уверен, что он пробовал скопировать внешность принца хотя бы по произведению искусства. Наверняка пожалел развеивать своё творение и оформил в ту же живопись. Спрятал улику на самом видном месте, так сказать.
— Я в этом ничего не понимаю… Многие картины или статуи создаются с помощью магии… как отличить, что создал художник, перерисовывая кисточкой и красками, а что сделал человек о злым умыслом, пытаясь скопировать именно ауру принца?
— Обратись к Джейн. Она поможет, я уверен. Она действительно очень талантливый искусствовед.
— Хорошо. А что насчёт сообщника? Ты же понял, что он есть?
Кивнул.
— Точно есть.
— Кто был в момент взрыва в верфях?
— Официально? Гарет Флетчер и его люди. А неофициально… да кто угодно там мог быть.
Мотнул головой, кладя ладони на виски и воссоздавая тот день, когда я общался с управляющим верфей. Гарет Флетчер, оказывается, был, когда всё произошло, но ни словом об этом не заикнулся… «Единственные верфи на весь Лорнак — и такая неудача». Меня как будто фаером шарахнуло, а волоски по всему телу встали дыбом. Ну, конечно! Филипп Миллер заказывал поджечь только королевский корабль. Меня сбило тогда с толку, что сожаление на лице Гарета Флетчера было искренним. На самом деле заказчик попросил спалить не все верфи, а лишь «Жемчужину», но в итоге для изобретателя дирижаблей всё получилось даже лучше. А уничтожение всех верфей автоматически сняло подозрения жандармерии с самого Флетчера…
— Это Гарет, — выдохнул я, собирая мозги в кучу.
— Дружище, ты уверен? — Маркус вопросительно изогнул бровь. — В тебе точно сейчас не говорит настройка белладонны? Гарет многое потерял в том пожаре, да и его люди могли пострадать.
— Миллер заказывал лишь «Жемчужину», но из-за стабилизирующих артефактов огонь перебросился на соседние мачты. Скажи, смогли бы пожар потушить раньше и не допустить такой трагедии, будь в верфях лишь настойка трилистника в драконьем стекле?
— Безусловно, — кивнул комиссар. — Но неужели ты думаешь, что Миллеру так подфартило? Ведь из-за того, что пострадали и другие судна, круг подозреваемых расширился до нескольких сотен, если не тысяч людей!
— Не забывай, из-за чего случился пожар.
— Настойка трилистника?
— Она же «жидкая удача», — кивнул я. — При повторном обыске дома Миллера, если найдёте флакон из драконьего стекла, прихватите его так же в качестве улики. Не удивлюсь, если при детальном анализе ваши химики найдут там остатки настойки трилистника. А что касается Гарета… тебе тут виднее Маркус, не мне тебя учить. Поищи в прошлом и настоящем управляющего то, чем его мог шантажировать Миллер. Гарет мне показался неплохим человеком, но у каждого есть свои слабости, на которые можно надавить.
Комиссар Лейк серьёзно кивнул и встал с кресла.
— Спасибо, Кай. Твоя помощь как всегда оказалась неоценимой. Я сожалею, что отобрал у тебя лицензию на сыскную деятельность. Сегодня же направлю запрос в Гильдию, чтобы тебя восстановили в должности. И да, я рад, что тебе удалось вернуть магию.
— А я рад, что это не ты оказался тем, кто решил свергнуть корону, — произнёс я тихо, когда гость взялся за ручку двери.
— А уж как я рад. — Внезапно комиссар развернулся ко мне тучным телом и искренне улыбнулся.
— Может, тогда ты забудешь… о Грейс?
— Может, и забуду, — пожал плечами мужчина.
— Что, вот так просто? И даже не попросишь тридцать лет у тебя в рабстве? — иронично переспросил я.
— Ты знаешь, — как-то туманно начал комиссар, — я не был знаком лично со всеми главами преступного мира, но скажу тебе, что до того, как Грейс навела хотя бы какое-то подобие порядка в Рыбацком квартале, там было куда хуже. Возможно, это именно тот случай, когда стоит приберечь козырь у себя в рукаве.
И с этими словами он покинул мою комнату.
Эпилог
Я подъехал к галерее искусств, чувствуя, как в груди ускоряется сердцебиение. Одёрнул пиджак, сложил зонт и толкнул входную дверь, заранее глуша перезвон входных чар. Мне хотелось сделать Джейн сюрприз. Я положил тихо букет мускари на ближайший столик за скульптуру рыцаря, чтобы он сразу не бросился в глаза и в этот момент отчётливо услышал голоса со второго этажа.
— Прости, Берни, я не могу. Это моё окончательно решение.
— Может, ты ещё подумаешь?
— Нет, я уже всё решила. Я безумно перед тобой виновата… прости, что дала ложную надежду. И прости за всё.
В первую секунду мои плечи окаменели при упоминании жениха Дженни, а потом я почувствовал колоссальное облегчение. Берни сказал, что отпустит Джейн, если она сама того попросит. Что ж, так будет лучше.
— Это всё из-за треклятого Кая, да?! — Голос Берни стал громче. — Когда ты уже поймёшь, что у него нет ценностей. Он бросил тебя тогда, бросит и в этот раз. Кай не способен на серьёзные поступки! Он эгоистичный, инфантильный, зацикленный только расследованиях хам, которому всё равно, что чувствуют окружающие! Знаешь, сколько раз он игнорировал меня, оставлял в ресторанах, чтобы я оплачивал его счета? А сколько раз просил сходить за чем-нибудь типа зонтика или договора, а сам в этот момент уматывал на первом попавшемся автомёбиусе, не сказав даже «до свидания»?! А сколько раз он пропадал на несколько суток, а потом приползал в смерть пьяный и избитый?! Дженни, такой тебе нужен муж? Да какой муж… — Берни надрывно фыркнул. — Кай всю жизнь считал, что брак — это якорь, который делает нас уязвимее и слабее. Правильнее было бы вопрос поставить так: тебе точно нужен такой любовник?!
