— Нарушаешь Кодекс.
От моих слов за его спиной жулик испуганно дёрнулся, обернулся и, увидев перед собой всего лишь невысокого худощавого молодого человека, явно расслабился.
— Ничего я не нарушаю. Это моя территория, мне разрешили. Дань плачу как полагается.
Я отрицательно мотнула головой, цитируя Кодекс:
— Не отбирать у коллег, не красть последнее у тех, кто ниже тебя, не использовать грубую силу там, где можно обойтись быстротой и ловкостью.
— П-ф-ф, — важно надул щёки мужичонка. — Я у тех аристократов взял лишь по одному кошелю, они даже не заметят. Иди отсюда, давай-давай.
— А у той прачки ты украл последнее, — не шелохнувшись, ответила я, глядя в наглые глаза вора. — Верни обратно.
— Не подумаю! — возмутился карманник. — Да кто ты вообще такой, братан? Вонючие отбросы! Тоже мне, матерь Миродержца выискалась! Да меня сам Короткорукий крышует.
— Проклятый Кинжал, — ответила, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица щипача. Слишком много лет я положила на то, чтобы меня боялись. — Отдай деньги мамаше.
— Да пошёл ты! Ты мне никто, и я в ваших стычках не участвую! Тронешь меня — нажалуюсь боссу!
16
В противовес своим словам мошенник смачно сплюнул на землю, вынул из кармана тот самый мешочек прачки и кинул им в меня. Я поймала одной рукой и позволила себе несколько мгновений наблюдать за тем, как вор удаляется, трусливо оборачиваясь через плечо. Выдохнула. Теперь вернуть деньги горожанке — и дело с концом.
Но, видимо, сегодня удача была не на моей стороне. Или же она исчерпала себя на разговоре с Маркусом, не знаю. В тот момент, когда я подкралась и вытянула руку, чтобы закинуть добро в холщовую сумку хозяйки, младенец вдруг вскинул ручки, прачка резко повернулась.
— Вор! Он украл мои деньги! Ловите урода! Вызывайте жандармов.
Широкие аллеи и тёмные проулки, покосившиеся трёхэтажки и свеженькие особнячки, заборы, лавки и фонтаны — всё стремительной каруселью замелькало перед глазами. Сворачивая в неприметный старый двор, я отстранённо подумала, что старею. Раньше бы прошла мимо и даже бы не сунула свой нос в дела другой банды, а тут вдруг почему-то влезла. Вот кому оно было надо?
Солнце окончательно вышло из-за туч и теперь нещадно припекало. Или же я бежала слишком долго и быстро? Неважно. Прислонилась спиной к прохладной кирпичной стене, чтобы перевести дыхание. Здесь было непривычно тихо и безлюдно для шумного Лорнака. Запрокинула голову, рассматривая здание напротив. Высокое, пять этажей, как любят строить в этой части города, с множеством аккуратных балкончиков с декоративными витыми заборчиками. Тёмно-коричневая черепица и такого же оттенка швы между терракотовыми кирпичами. Клетчатая занавеска на окне третьего этажа дрогнула, и я подумала о том, что, кажется, уже где-то её видела. Да и дом какой-то смутно знакомый.
Тряхнула головой, вновь посмотрела на небо. Блестящий круг солнца вновь частично прикрылся тяжёлой сизой тучей. Может, в море податься? С тех пор, как сгорели верфи, всего один раз толком «Ласточку» выгуливала.
— Грейс? — знакомый тихий голос заставил очнуться от размышлений об океане.
Разумеется, я узнала этот голос. Разумеется, мысленно чертыхнулась, поняв, почему здание и чёртовы занавески показались мне такими знакомыми. Просто до сих пор я бывала здесь исключительно по ночам и в дождь.
Блондин с зачёсанными светлыми волосами в высокий конский хвост стоял на крыльце, опершись на узкие перила. На этот раз на нём были надеты домашние штаны и тонкая сорочка, обтягивающая рельефный торс. Ни пальто, ни цилиндра, ни перчаток.
— А я вот мимо пробегала, — произнесла, чувствуя себя ужасно глупо. — Ноги сами собой принесли.
Мужчина хмыкнул.
— Говорят, когда мозг отключается и тело двигается само собой, то оно действует наилучшим для его хозяина образом. Может, поднимешься?
Мне вспомнилось, как несколько недель назад в гостиной Лойса у меня совершенно отключились извилины. Я машинально положила ладонь на шрам, но почти сразу же отдёрнула руку. Какого морского беса я вообще думаю о сексе с красавчиком? Резко помотала головой.
— Нет, спасибо. У меня нет на это времени.
Тьенн проследил взглядом за моей рукой, и в его глазах вспыхнул огонь.
— Говорят, время измеряется не секундами и часами, а теми мгновениями, когда от наслаждения и удовольствия кружится голова, а в крови пузырится шампанское.
Он сошёл с крыльца и подошёл ко мне на расстояние вытянутой руки. Зелёные омуты рассматривали меня так, будто я была не запыхавшейся оборванкой в старой мужской одежде, а как минимум обнажённой прекрасной нимфой, вышедшей из морской пены. Стало действительно жарко.
— Неужели ты мне всё ещё не доверяешь, Грейс? — вкрадчиво прошептал блондин.
Шея горела. Безумно сильно хотелось снова почувствовать ладони или бархатистый язык мужчины на коже. Взяла себя в руки и повторно отрицательно качнула головой.
— В том-то и проблема, Тьенн. Если мы продолжим встречаться, то я захочу тебе доверять. А я этого не хочу.
Тьенн наклонил голову к плечу.
— Ты непоследовательна и нелогична.
Пожала плечами.
— Можно подумать, будто ты последователен и логичен.
Зелёные глаза блеснули.
— Докажи.
Неужели надо проговаривать вслух столь очевидные вещи? Окинула взглядом совершенно пустой двор и тёмную арку, за которой бурлил Лорнак. Именно в этом месте время вело себя словно сонная муха, вяло передвигающая лапками по стеклу. Вздохнула.
— Ты зовешь меня к себе якобы ради удовлетворения физических потребностей, но на деле хочешь большего, чем просто секс. Могу тебе предложить взять меня прямо здесь, у стены, поросшей мхом в подворотне, но ты же ведь не согласишься.
В серо-зелёных радужках плескалась уже не горячая смола и даже не огонь. Лава, настоящая обжигающая лава. Охотник на нежить сделал ещё один шаг и вдавил меня всем своим каменным торсом в стену позади. Мужские бёдра плотно прижались к моим. Даже сквозь пальто я почувствовала насколько внушительно и твёрдо его желание. Запахи мокрой земли и камня, за которые я так любила Лорнак, растворились в горьковато-терпком и возмутительно возбуждающем аромате самого Тьенна. Внизу живота образовалась сосущая воронка, когда память старательно подбросила картинку, что в первый раз мы занимались сексом так же, стоя у кирпичной стены.
— Ты выиграла, Грейс. — Шею опалило горячее, как макеарельское солнце, дыхание. — Ты как гулящая кошка, которая приходит лишь тогда, когда это надо, и уходит даже раньше первых рассветных лучей. Я хочу тебя так сильно, что готов ждать днями и ночами напролёт. Готов быть твоей грёбанной феей по вызову. — Крупный кулак с силой впечатался в стену рядом с моей скулой. — Готов молиться на тебя. Морской дьявол меня раздери! Да я даже дрочить могу только на твой образ! — Влажный язык скользнул по шее, отчего у меня мелко задрожали колени. Тьенн отстранился и заглянул мне в глаза. — Но я не хочу и не буду брать тебя у этой стены или в какой другой вшивой подворотне. Уж это-то ты мне можешь позволить? Самая малость, — он криво усмехнулся, наблюдая за моим лицом. — Так я и думал. Ладно, Грейс. Приходи, если передумаешь.
