– Долго еще, малыш Боб? – спросил Грэм, вальяжно развалившись в телеге, отскребывая засохшую кровь с ногтей.
Они ехали уже целый день. Солнце начинало заходить за крыши домов. Крики голодных воронов все чаще звучали то там, то тут. Все это время Сайлент внимательно рассматривал клинок, вынутый из груди Цербера, и вообще вел себя довольно спокойно. Неужели массовое убийство на него так повлияло? – подумала Кара.
Детектив сидела на противоположной стороне тележки, прикрывшись плащом Шахара. Кара предполагала, что к вечеру будет холодно и учтиво прихватила наряд Полуночника с собой. Учитывая, что в платье особо не согреешься, плащ оказался как нельзя кстати.
– Типа, к полуночи доберемся, господин! – крикнул Боб и хлестнул кобылу поводьями.
– Я тебе не господин, – пробубнил Грэм. – Господина ты скоро увидишь…
– Что это? – спросила Кара.
Укутанная в черный плащ с металлическими шипами на плечах, слушая мерзкое карканье птиц, детектив сама смахивала на ворону. Грэм опустил нож на пол и пнул его к Каре.
– Видишь, – сказал он.
– Хороший клинок, – Хилл подняла лезвие, покрутила в руках.
– Этим он убил во мне остатки человека, – Грэм по-хозяйски откинулся на борт телеги.
– Я надеюсь, отрезал тебе им яйца? – попыталась пошутить Кара.
– Смешно…
– Ладно, – детектив кинула клинок обратно, – рассказывай, что за штуковина.
– Я знал девушку, – сказал Сайлент. – Мы вдвоем были в плену. Даже планировали бежать. Вместе. Но как только ей выпал шанс спасти свою шкуру, она, не раздумывая, напала на меня.
– Твой глаз, – Хилл посмотрела на шрам, пересекающий лицо Сайлента.
– Он кинул нож. Сказал, тот кто выживет, тот выберется…
– Выжил ты, – Кара потуже укуталась в плаще.
– Да, выжил. Но, разумеется, не выбрался. По крайней мере, не тогда, – ответил Грэм.
– Как ты справился со всем этим? – спросила Хилл.
– А глядя на меня кажется, что я справился? – задал встречный вопрос Сайлент.
– Но ты здесь. Ты дышишь.
– Да, здесь. Да, дышу. Но в этой тележке точно сидит не тот человек, которым я был изначально.
– Мне жаль, что мой отец бросил расследование, – Кара смотрела в сторону: куда угодно только не на Грэма.
Сайлент ничего не ответил. Да и что он мог сказать? Вместо сказанных слов он предпочитал действовать. А его действия Кара запомнила на всю оставшуюся жизнь. Сейчас в ней боролись противоречия. С одной стороны она ненавидела Грэма всем сердцем, но с другой – начинала его понимать. Когда-то в Сайленте было хорошее. Наверняка в нем было много хорошего. Но Черные руки умело поковырялся в душе мальчика своими грязными пальцами.
– Откуда ты узнал, что внутри Церберов координаты и клинок? – спросила Кара.
– Когда он привел меня в дом, то первым делом познакомил со своими псами, – начал Грэм. – Три питбуля. Здоровенные были твари. А учитывая, что я с раннего детства боялся собак, эти кобели внушали в меня настоящий ужас. Черные руки умел менять людей, – засмеялся Сайлент. – Он знал, что я цепенею от одного их только вида. Шло время. Я был в шоке. Спустя месяц я кое-как адаптировался и понял, что отныне жизнь моя будет выглядеть иначе. Ни тебе большой кровати с плазменным телевизором, ни вкусного завтрака по утрам, приготовленного любящей мамой. Только темнота, холод и книги, сваленные в кучу в пыльном углу.
Глядя на окровавленного Сайлента, ей сложно было представить его маленьким испуганным мальчиком. Ребенком, похищенным много лет назад.
– Видимо, он уловил момент, – продолжил Грэм, – потому что именно тогда началась перекройка. Так я называю его эксперименты надо мной. Запихнув меня в свой черный фургон, он увез нас к черту на рога, по-другому не скажешь. На десятки миль вокруг были лишь лес и горы. Настоящая глушь… Как думаешь, что случилось потом? – спросил Сайлент.
– И что же?
– Он отпустил меня. Просто взял и отпустил, – Сайлент наклонил голову: свой рассказ он продолжил, рассматривая изогнутую рукоять клиника: – Но, как я узнал позже, когда бежал по лесу, словно сумасшедший – плевать куда, главное, подальше от этого психа, убившего моих родителей, – что отпустил он не только меня. Спустя какое-то время одна из его любимых собачек побежала следом.
Одинокий испуганный мальчик в густой чаще леса, за которым мчится разъяренный пес. Кара даже не представляла, как страшно ему было. Чтобы сделала она, оказавшись на его месте? Наверняка просто замерла бы, ожидая, когда ее разорвут на части.
– Псина знатно меня покусала, – улыбнулся Грэм. – До сих помню ту черную пасть. Когда пес вцепился в мое плечо, я думал, что это конец. Сейчас он порвет меня на мелкие кусочки, и на этом моя жизнь закончится. Но, как оказалось, человек такая живучая тварь, что убить его очень сложно.
– Как ты выжил? – спросила Хилл.
– Пес нагнал меня возле реки. Я планировал идти по ней, в надежде выбраться к какому-нибудь поселению. В кино часто срабатывало. Вот я и решил попробовать.
– Ты затащил собаку в воду, – додумала Кара: если бы ей хватило сил и смелости, она поступила бы точно также.
– Ага, – Грэм уже по-обыденному постучал пальцами о борт деревянной телеги. – Все случилось быстро. Если бы у меня было время понять, что произошло, то уверен, мной бы овладел панический шок. А так, меня нагнала злющая псина, и бесцеремонно вцепилась в плечо. Поскольку я стоял всего в паре метров от реки, то в нее мы и упали. Как оказалось, плавал я гораздо лучше, чем питбуль. Да и течение сыграло свою роль. Тварь не разжимала пасть даже под водой. Нас понесло вниз по реке. Мы начали тонуть. Лишь после того, как собаку ударило о камень, она, наконец-то, отпустила мое плечо. Я зацепился за ветку. Карабкаться одной рукой, скажу я тебе, было не просто. Но у меня получилось.
Сколько ему было в то время, подумала Кара, тринадцать, пятнадцать? Наверняка парень был в ужасе от происходящего. Еще вчера он мирно спал в своей мягкой кровати, укрывшись теплым одеялом, а уже сегодня его заставляют убивать людей и бегать по лесу, отбиваясь от разъяренных псин.
– Только на суше я понял, что в моей раненной руке что-то зажато, – сказал Грэм. – Видимо, я сорвал это с собаки пока мы барахтались с ней в воде.
– Хочешь сказать, это были координаты? – спросила Хилл.
– Да. Точно такой же маленький свиток, – Сайлент кивнул в сторону Кары: детектив перебирала в пальцах декоративную побрякушку с цифрами на пергаменте. – Я понял, что это координаты. Как ни как в школе я учился хорошо. Но что мне было толку от этих координат, сидя в лесу и истекая кровью, верно?
Видимо, в этот момент появился второй пес, ужаснулась Кара. Да, нет ничего страшнее, чем когда ты выбираешься из ада и думаешь, что все кончено, но внезапно тебя кидает на следующий его круг.
