Подруга тычет мне в спину карандашом и говорит:
– Боже! Мистер Хантер приедет?
– Не думаю, – отвечаю я и слышу, как моё сердце набирает обороты.
Может приедет… Майкл?
Да глупости это и только.
Мне должно быть безразлично, приедет он или нет.
Но мне небезразлично. Даже мысли о нём заполняют меня печалью. Наша последняя встреча до сих пор напоминает о горечи, испытанной мною, о боли в груди и о понимании, что мы точно не будем вместе. Я ему не нужна. Мы потеряли дружбу и не стали кем-то большим. Даже не попытались.
– Да он же мужчина-мечта! – шипит мне на ухо подруга, и я выныриваю из своих мыслей и вспоминаю, что мы вообще-то говорили о мистере Хантере. – Я б ему отдалась.
– Боже, Кейт, прекрати! – говорю я, сдерживая смех. – Он старше тебя, и у него есть жена.
– Да в курсе я, – фыркает подруга, – постоянно портишь мне настроение.
Разговоры Кейт о мистере Хантере никогда не кончатся. Она моя ровесница, ей тоже девятнадцать, но она решила, что дядя Хантер – мужчина её мечты. И главное её утверждение в том, что сколько бы красавиц вокруг него не вилось, "определенный" взгляд его крышесносных глаз достойна только одна – Саманта. Мечта Кейт – чтобы кто-то так же смотрел на неё. Она уверяет, что лишь за один такой взгляд можно любить безоговорочно и преданно.
– Прошу вас быть максимально собранными и получить должности в высших кругах, я искренне надеюсь, что кто-то из вас выберется из этой дыры, – заканчивает директриса, обводит всех нас взглядом и удаляется.
– Кейтлин, я бы посоветовал тебе прислушаться к словам директора и…
Подруга даже не дает договорить учителю.
– Мистер Беринар, вы же знаете, что я лучшая подруга Джил, а она, к счастью, приходится родной дочерью мистеру Майклу – главе Креста, а мистер Хантер ей практически крестный отец, и вы думаете, что результат экзаменов повлияет на то, возьмут нас или нет?
Мистер Беринар сжимает пальцами переносицу и шепчет:
– Ты неисправима.
– Так и не нужно стараться меня изменить, – отвечает Кейт и мило, но наигранно, улыбается преподавателю.
Он решает не отвечать ей и, вернувшись на трибуну, продолжает лекцию:
– Как вам известно не мертвые изменились. И меняются по сей день. Что их на это сподвигло? – спрашивает он у меня.
– Эволюция, – отвечаю я.
– Правильно, – подтверждает учитель, – эволюция. Им, как и людям когда-то, пришлось подстраиваться под законы мира. Единственное, что не изменилось – только то, что не мертвые слепы. К счастью для нас, зрением они обделены, но на их стороне сила, слух и обоняние. К счастью для нас, не все не мертвые эволюционировали. Те, что были двадцать лет назад, не так страшны, но те, что сейчас разгуливают по земле, очень опасны. Их кожа стала толще – как у быка. Её не так легко пробить ножом, а порой и пуля не справляется со своей задачей. Их скорость достигает до ста миль в час, их слух распознает ваше дыхание на расстоянии ста метров. Никто из вас не видел их вживую, только картинки, нарисованные очевидцами, и слышал рассказы тех, кто выходил за пределы, но вы должны понимать, что отныне не человек является завершающим звеном эволюции. Не мертвые правят миром, а мы только подстраиваемся.
Учитель продолжает рассказывать об этом, уже в десятый, а то и в пятнадцатый раз.
Осматриваю серую комнату, которая расположена в здании под землей. Когда-то много лет назад моя мама жила здесь. Существовала. Именно на этом месте она всегда поправляет меня. Люди, что находились здесь практически двадцать лет, даже не подозревали, что происходило на поверхности. Именно в этих серых бетонных стенах мама познакомилась с папой. Они много об этом рассказывали. Потом они преодолели тяжелый путь, полный боли и лишений, но в итоге смогли остаться вместе и счастливы по сей день. Казалось бы, это идеальный конец истории любви, но мама… она по-прежнему зависит от вакцин, которые делают из папиной крови. Раз в месяц ей приходится ставить себе укол, иначе, она… Да никто не знает, что с ней случится в случае неполучения дозы. Возможно, она умрет или превратится в не мертвого.
Надеюсь, мы никогда этого не узнаем.
Моя подруга Кейтлин осталась без мамы, её отец в порыве пьяного угара убил женщину прямо на глазах подруги. Ей было десять, и после того, как отца посадили в Подземелье, у неё никого не осталось. Мы познакомились, когда нам было по одиннадцать, и тогда я узнала, что она целый год живет одна. Несмотря на строгую просьбу Кейтлин, я рассказала о ней родителям. И после долгих уговоров, она стала жить с нами.
Отныне убийство карается пожизненным заключением. И отец подруги всю жизнь проведет в стенах Подземелья. Он больше никогда не увидит солнца или луны. Только бетон, пыль и синюю робу.
Когда мы стали старше, Кейт решила, что поедет в Подземелье, мне совершенно не обязательно было ехать, но я не смогла с ней расстаться. Я уговорила маму и папу отпустить меня, тем более что два раза в год мы возвращались домой.
В какой-то степени Подземелье стало не только тюрьмой, но и местом, куда приезжают подростки, у которых больше ничего нет. Они здесь живут, учатся, работают и иногда им выпадает шанс покинуть это место и уехать обратно в один из наших городов, там им предоставят шанс на лучшую жизнь, чем была до этого.
В Подземелье обучают врачей, военных, инженеров. Профессии, которые даже после падения мира нужны всем.
Мама всегда хотела, чтобы я стала врачом, а папа настаивал, чтобы я стала военным. Не из-за того, чтобы я могла идти в бой, а для самозащиты. Он тогда сказал: "Если Джил будет отменным бойцом, то ей и не придется залечивать свои раны". Маме вообще тяжело противостоять отцу, и она согласилась на мои изнурительные тренировки. Жаль, что от них ничего не изменилось. Отменным бойцом я так и не стала.
Я рада, что родилась именно в этой семье.
Кейт уверена, что любви нет, а вот я знаю – она есть. Я видела это каждый день. То, как мама и папа смотрят друг на друга, надеюсь, что когда-нибудь и я буду удостоена такого же взгляда. Мои родители поддерживают и относятся с невиданным пониманием к советам и просьбам своей второй половины. Они всегда находят компромисс. Но раньше им это давалось намного сложнее.
Учитель заканчивает лекцию, мы ещё пару раз отвечаем на банальные вопросы и уходим в тренировочный зал. Место, которое я ненавижу.
– Джил! Подними руки выше! Что они болтаются без дела?! – кричит мистер Рой, и я поднимаю свои ватные конечности. – Вот так! Диего! Чего ты её жалеешь? Бей со всей силы!
И Диего слушает тренера и со всей дури бьет по моим перчаткам. Которые в свою очередь отскакивают мне в лицо. Падаю на пятую точку и прикрываю лицо перчатками, на глазах моментально появляются слезы боли.
– Твою мать, – скулю я, – больно ведь.
Дядя Рой подходит ко мне и подает руку. Помогает встать и говорит:
