На Ламоне был рабочий белый халат, трубовидные черные брюки и довольно дорогие ботинки индивидуального пошива, подобные тем, какие мог позволить себе разве что богач Рорк.
Ламон вежливо посмотрел на Еву, немного задержал изучающий взгляд на полицейской форме Пибоди, затем обратился к Рорку:
– Вызывали меня? – В его голосе прозвучал едва уловимый оттенок французской интонации.
Рорк не поднялся и не показал Ламону на стул, давая понять, что в данном случае главенствующее положение не у него.
– Это лейтенант Даллас из Управления полиции и общественной безопасности Нью-Йорка. Она хотела встретиться с вами.
– Вот как? – На вежливо улыбающемся лице Ламона появилось выражение некоторой озадаченности.
Ева приступила к работе:
– Присаживайтесь, мистер Ламон. Я хотела бы задать вам несколько вопросов. Вы имеете право пригласить адвоката, если вам угодно.
Он удивленно посмотрел на нее:
– А что, я нуждаюсь в адвокате?
– Не знаю, мистер Ламон. Это на ваше усмотрение.
– Я пока не вижу причин для этого. – Он сел и устроился удобнее. – А в чем, собственно, дело?
– В бомбах, – улыбнулась Ева. Потом она велела Пибоди включить запись, зачитала Ламону его права и начала сам допрос: – Что вам известно о вчерашнем взрыве в отеле «Плаза»?
– Только то, что показывали по телевидению. Сегодня утром было уточнено количество жертв. Считается, что погибло более трехсот человек.
– Вам доводилось когда-нибудь работать с пластоном, мистер Ламон?
– Да.
– Стало быть, вы знакомы с этим материалом, – уточнила Ева.
– Конечно. Это легкая, эластичная, крайне неустойчивая масса, которая обычно используется в качестве детонирующего компонента во взрывчатых составах. В тех взрывчатых материалах, которые мы производим здесь, в «Автотроне», по правительственным заказам и по контрактам с некоторыми частными фирмами, часто используется пластон.
Ламон чуть поерзал на стуле. Он не отводил взгляда от Евы, но лицо его немного побледнело, и глаза уже не выражали той живости, которая была в них, когда он входил в дверь.
– Как у вас с греческой мифологией?
Ламон нахмурился:
– Простите, не понимаю…
– Известен ли вам кто-нибудь, кто называет себя Кассандрой?
– Не думаю, – ответил Ламон.
– Вы знакомы с Говардом Бэсси, больше известным как Наладчик?
– Нет.
– Чем вы занимаетесь в свободное время, мистер Ламон?
– В мое… мое свободное время?
Ева снова улыбнулась. Как она и рассчитывала, перемена ритма разговора несколько выбила Ламона из колеи.
– Я имею в виду развлечения, хобби, занятия спортом. Ведь Рорк не заставляет вас трудиться круглую неделю и по двадцать четыре часа в сутки?
– Я… – Ламон замялся и бросил короткий взгляд в сторону Рорка. – Я иногда играю в теннис.
– В команде или в одиночку?
Ламон потер лоб:
– Большей частью в одиночку.
– Во время войны в Алжире ваш отец занимался изготовлением взрывных устройств. Он делал это в составе команды или в одиночку?
– Я… не совсем вас понимаю.
– Как я предполагаю, он работал не по найму и продавал свою продукцию тому, кто предлагал наибольшую цену.
Лицо Ламона порозовело:
– Мой отец был патриотом!
– Подрывная деятельность из высших соображений? Террористы часто величают себя патриотами. А вы верите в справедливость саботажа во имя высоких целей, Ламон? В справедливость массовых убийств и принесения в жертву невинных людей ради правого дела?
Ева сказала это достаточно мягко, но увидела, что глаза Ламона впервые сверкнули злостью.
– Я произвожу бомбы не для высоких целей, а для горного дела, для снесения старых пустых зданий, для военных испытаний. И все это по контрактам. «Автотрон» – уважаемая компания с хорошей репутацией.
Ламон произнес это спокойным голосом; чувствовалось, что он уже взял себя в руки.
– Конечно. Мистер Ламон, вам нравится делать устройства для фейерверков?
– Мы их здесь не производим. Наша продукция характеризуется высокими техническими качествами и передовой технологией. Наши изделия – лучшие на рынке.
Его интонация стала немного язвительной, и Ева изменила свой вопрос:
– Так, значит, вам нравится делать технически совершенную и технологически передовую продукцию?
– Разумеется, я получаю удовольствие от своей работы. А как вы от своей?
Еве это показалось несколько фамильярным, но она не подала виду.
– Я получаю удовольствие от ее результатов. Благодарю вас, мистер Ламон. На этом закончим.
Появившаяся было на его лице улыбка исчезла.
– Что? Я могу идти? – удивленно спросил он.
– Да. Спасибо. Пибоди, выключи запись. Рорк, благодарю за предоставленное помещение.
– Мы в «Автотроне» всегда рады сотрудничать с полицией, – любезно ответил Рорк и повернулся к Ламону: – Вы свободны и можете возвращаться к работе.
– Хорошо, сэр.
Ламон поднялся, холодно кивнул и вышел из зала.
– Он врал, – бросила Ева, когда за ним закрылась дверь.
– О, да, – согласился Рорк. – Безусловно.
– О чем? – вырвалось у Пибоди, прежде чем она успела заставить себя молчать.
Ева в задумчивости почесала подбородок.
– Ламон знает о «Кассандре» и о Наладчике. Поначалу он чувствовал себя не очень уверенно, но потом начал расходиться. Судя по всему, не боится копов.
– Весьма распространенное заблуждение, – заметил Рорк. – Особенно часто недооценивают определенных копов. Он уверен, что вот так вот запросто поводил тебя за нос.
Ева хмыкнула и поднялась.
– Дилетант! Пибоди, закажи-ка «хвоста» за нашим другом Ламоном. Рорк, мне хотелось бы…
– … достать его рабочие файлы, опись его оборудования и перечень получаемых им материалов по всем позициям? – договорил за Еву Рорк и тоже поднялся. – Это все уже делается.
– Выпендрежник!
Он взял Еву за руку и, пока она не успела отдернуть ее, поцеловал костяшки ее пальцев.
– Я буду посматривать за ним.
– Только держись на расстоянии. Пусть он думает, что благополучно вывернулся на допросе. Пибоди… – Ева обернулась и увидела, что ее помощница сидит на стуле, мечтательно глядя в пустое пространство. – Пибоди, очнись!
