На поле были построены разные крепости и города с турецкими названиями. Всюду возвели обеденные и бальные залы. Стояли театры, балаганы и высился потешный деревянный дворец. Все эти постройки выстроили на турецкий манер с самыми разными вычурами в виде башен и колоннад, с каланчами и высокими минаретами. Дух востока на праздновании должны были передавать не только архитектурные сооружения. Вся обслуга праздника и даже многочисленная свита самой императрицы и ее высоких гостей должна была быть одета турками, албанцами, татарами, сербами и черкесами.
Места для зрителей устраивали на подмостках в виде кораблей с мачтами и парусами в самых разных местах, которые назывались именами морей и рек: где-то было Черное и Азовское, а где-то река Дон, Дунай или же Буг.
Всюду стояли особенные трапезные, где народу должны были подавать жареное мясо, хлеб и овощи. На особых пирамидах устроили фонтаны с виноградными винами.
— Ваше место вот здесь, господин капитан, — указал на один из павильонов распорядитель. — Пройдите к нему со своим солдатом, а там вам все на месте уже и дальше объяснят.
Перед Алексеем в строительных лесах стояло большое, стилизованное под турецкую крепость сооружение. Вокруг него и на заднем фоне в качестве декораций высились горные пики.
— Ну как вам, господин офицер, передает ли сие творение дух неприступной османской твердыни, возвышающейся на горном перевале, и которую наши доблестные войска сумели сначала взять, а потом еще и удерживали ее там целую неделю? — молодой мужчина, одетый гораздо опрятнее и лучше десятка работающих здесь плотников и столяров, с гордостью демонстрировал свою работу.
— Десять дней! — проговорил Лешка, наблюдая, как два мужика с матюгами крепят сбоку от крепости горную гряду, а два других удерживают, чтобы она не свалилась вниз.
— Что десять дней? — непонимающе повторил мужчина.
— Десять дней, а не неделю, я говорю, держала этот перевал рота егерей, — процедил сквозь зубы Алексей.
— Так вы и есть тот самый офицер, что как раз там, на самом месте боя, был?! — с радостью воскликнул собеседник. — Разрешите представиться, начинающий архитектор, ученик Василия Ивановича Баженова — Долгов Владимир. Окончил Академию художеств по классу зодчества. Вот это мое самое первое самостоятельное дело. Помилуйте великодушно, сударь, подскажите, пожалуйста, как вам вот это все? Что еще можно здесь добавить или же, напротив, убрать? Сами понимаете, какие люди будут это лицезреть! Хотелось бы, чтобы все здесь было словно бы таким настоящим и передавало даже сам дух великого подвига и славу русского оружия!
— Хм, занятно! — Алексей внимательно оглядел молодого начинающего архитектора. — Капитан Егоров Алексей. Именно моя рота егерей в июле прошлого года взяла эту крепость на Ришском перевале, а потом и удерживала ее десять дней, отбив все приступы турок. Я могу вам помочь, Владимир, но и вы, если у нас здесь все получится, окажите мне одну личную услугу, как раз, кстати, по вашему делу и знаниям.
— Вот как? — заинтересовался Долгов. — Говорите, пожалуйста, какую, я вас внимательно слушаю.
— У меня в планах возвести в своем поместье ветряную мельницу наподобие тех, что строят в Голландии и в прочих западных странах. Общее представление, какая она должна быть у меня, конечно же, есть, а вот самого детального понимания, как ее проектировать или как строить, — нет. Хотелось бы, чтобы она была не хуже тех передовых, европейских, у которых верхний купол не монолитный, а такой, ну, поворачиваемый в круговую по своей оси и вместе с укрепленными к нему лопастями. Такая мельница не будет зависимой от направления ветра, и, соответственно, ее производительность будет тем самым увеличена в разы.
— Как интересно! — воскликнул молодой архитектор. — Уже сейчас, даже вовсе и не зная, как у нас тут все получится, я готов с радостью пообещать вам свою помощь в этом вашем деле. Причем совершенно безвозмездно, господин капитан, ну разве что за добрый обед с ужином. Идет? Сумеете меня у себя прокормить?
— Идет, — улыбнулся Егоров. — Можете звать меня просто по имени. И имейте в виду: для вас у меня будет все с пылу с жару и самое наисвежайшее, уж это я вам обещаю!
— Ну и прекрасно, — кивнул Долгов. — А теперь оглядите это все и выскажите о проекте свое личное мнение. Не бойтесь критиковать, ибо, только исправив свои ошибки, мы сможем потом достичь совершенства, ну или хотя бы будем на пути к нему.
— Задумка в целом хорошая, — пожал плечами Алексей. — Сильная крепость в горах, ладно, пусть даже в таких, как тут у вас. Здесь они, правда, более на кавказские похожи, чем на Балканы. Ну да это, в общем-то, и не важно. Стены крепости изначально были белыми, но когда мы уходили с перевала, то от этого цвета на них не осталось и следа. Они все были красно-черными. Вы, Владимир, понимаете, отчего там такой цвет появился? — Егоров пристально посмотрел в глаза архитектору. — Кровь, сажа, копоть, кровь и еще раз кровь. Все валуны и камни вокруг тоже были именно в таком же цвете. Ладно, я не беру во внимание трупы, их по договоренности с нами османы потом уже к себе выносили. Но вокруг крепостных стен были разбросаны покореженное оружие, смятые ядра, рваная амуниция, одежда, ну еще всякий там хлам, который всегда бывает при сильном бое. И, опять же, кровь, кровь и кровь вокруг.
— Гениально! — расширив глаза, воскликнул Долгов. — Вас, как видно, мне само проведение послало, Алексей! Вы это все вот сейчас так рассказали, и я как будто бы там, на этом самом месте оказался! Так! — махнул он решительно рукой. — Меняем саму задумку с легкой, возвышенной и, что греха таить, простой виктории на такую — трагичную, кровавую и эпическую! Наполненную смыслом самопожертвования и доблестью солдат, добывших победу в кровавых и жестоких боях. Это будет сильно! Так, что мы делаем? — молодой архитектор огляделся и, заметив переминающегося возле строительных лесов долговязого подростка, махнул ему рукой. — Гришка, а ну поди сюда! Студентиус, — объяснил он Егорову. — За нами за каждым академия художеств по двух студентов закрепила. Второй сейчас краску получает, да, видать, уже немного не ту. Ну да ничего, сейчас мы со всем разберемся. Гриша, доставай свой талмуд и записывай, — кивнул он подошедшему недорослю. — Надобно привезти сюда подвод десять крупного белого камня, и желательно чтобы валунами. Побольше красной и черной краски везем. Так, что еще нужно? Ага, немного обгорелого дерева, пепла, рванины от мундиров, всякой драной ременной амуниции, пару десятков битых ружей и обломков от сабельных клинков. Турецкое знамя, несколько барабанов, — Долгов фонтанировал идеями. Алексей отошел чуть в сторону, чтобы не мешать творческому процессу.
10 июля 1775 года на Ходынском поле начались народные гулянья. Москва обезлюдела. Все ее жители и многочисленные гости были здесь. С прибытием государыни на поле был подан сигнал к началу пиршества, и многочисленная толпа начала быстро расхватывать все поданные ей яства. Екатерина смотрела на гулянье с красиво устроенной для нее и для самых высших гостей галереи. На ней стояла роскошно отделанная серебром, крытая тигровым бархатом и белым атласом мебель, а в окнах этой галереи виднелись фарфоровые вазы с пышными цветами и диковинными южными растениями.
