— Васька, а чего это у тебя за медаль такая антиресная? — Карпыч с любопытством оглядывал ромбовидной формы награду на яркой Георгиевской ленте.
— Дык сама амператрица мне ее в Москве пожаловала, — ответил старому солдату рыжеволосый Афанасьев. — Носи, говорит, Василий, новую награду, только самым справным моим солдатам я ее даю. Во, погляди-ка, чего на обороте у нее написано.
— По-бе-дите-лю! — медленно, по слогам прочитал Зубов.
— Видал? — Василий гордо расправил плечи.
— Видал, — подтвердил ветеран. Красивая, носи на здоровье, тебе еще служить и служить. Эхх. Не то что вот нам с Потапкой.
— Да ладно, ну чего ты, дядька, грустишь? Вам же тоже командир такие привез. Кажному егерю, кто в боях участвовал, говорит, самолично такую вручу. Нам их целых осемнадцать десятков по царскому указу выдали. Сама матушка амператрица о том повелела. Пущай, говорит, егеря особливой роты все до единого ее наденут. Потому как геройские они солдаты. А всем остальным пусть их позже дают. Во как!
— Однако! Ценят нас! Приятно, — покачал головой Карпыч. — Это у меня чего, четвертая уже в ряду будет?
— Озимые все уже давно сжали, Алексей Петрович, а после Ильина дня и за яровые взялись, — рассказывал при объезде полей обширного поместья Потап. — Урожай нонче у нас хороший. Серпов и кос в достатке. Пяток лошадок и еще два десятка коров, как вы уехали, я на ярмарке прикупил. По мельнице весь лес под ее стройку к нам завезли, кажную доску и брус мы с Карпычем там самолично руками ощупали. С четверть из всего, что притащили и что гнилым было, я наотрез отказался принимать. По нашему ряду ведь полный расчет с поставщиками только опосля всего завоза должен был быть, так что ужом они вертелись, но все одно не смогли ничего дурного нам подсунуть. Все самое лучшее только здесь оставили. Сейчас дерево пока сохнет, а потом, чего не успеет в стройку уйти, то мы прикроем от дождей. Так что, бог даст, и до следующего года здесь пролежит, ничего с ним не случится. Алексей Петрович, а чего это вы такое антиресное из Москвы привезли? Семена, че ли, какие?
— Семена, — подтвердил Егоров. — Жаль, к концу лета они ко мне в руки попали. Так бы и по весне их уже посадили, а теперь нужно будет до следующей посевной хранить. С хорошим человеком я, Потап, в Москве познакомился. Грамотный и с любовью к своему делу относится господин Болотов. Пару пудов семенного картофеля из голландских сортов и из своих личных запасов мне дал, около пуда семечек подсолнечника, ну и еще немного семян овощей и сортовой пшеницы. У нас, вон, до сих пор в полях одно- и двузернянку полбу продолжают традиционно сеять. Понятно, что эта самая полба — культура древняя и что она испытана временем. Вон, скажем, к той же засухе бывает устойчива. Но уж больно она низкоурожайная, если брать в сравнение с новыми сортами. Сведущие люди, которых зовут агрономами или же ботаниками, проводили постоянный отбор зерна из самых лучших растений и примечали при этом, у какого из них более прочный колос, а где и само зерно гораздо крупнее. Как оно вообще переносит засуху или, напротив, излишнюю влажность и, скажем, тот же холод. Устойчива ли культура к полеганию и не болеет ли она своими особыми болезнями. Да много чего умные люди себе на заметку брали, и в итоге, через несколько поколений они получили хорошие сорта пшеницы и прочих зерновых. Вот и мне этот ученый человек дал по небольшому мешку пшеницы мягкого ярового сорта «Русак», твердую «Черноуску» и под озимые посадки «Белоколоску». Там еще всякие семена, в основном из овощей, и самое главное — это три его книги, вернее, одна книга самого Болотова Андрея Тимофеевича под названием «О разделении полей». Ну и еще две брошюрки Императорского Вольного Экономического Общества по выращиванию картофеля и о произрастании всяких культурных растений в «частных российских наместничествах» тоже имеется. Будете теперь долгими зимними вечерами их с Карпычем читать.
В конце августа в поместье приехал выпускник Академии художеств по классу зодчества Владимир Долгов. Осмотрев выбранное под мельницу место и весь подготовленный строительный материал, он остался весьма доволен.
— Земная порода под будущим сооружением твердая, и сильно ее уплотнять или вообще закладывать там большой фундамент я смысла не вижу. Ветер здесь будет дуть в основном в одном направлении, а при его смене с нашей поворачиваемой башней поймать его будет несложно. Завтра же нужно нанимать артель плотников и приступать к строительству. Я к вам сюда на три месяца приехал. В начале декабря должен буду вернуться в Москву и приступить к планированию строительства дворцового ансамбля в Царицыно под руководством аж самого Баженова. Так что, Алексей, нам нужно будет здесь поспешать. Основную конструкцию мы должны будем отстроить уже до зимы, а вот самый ее верх, там, где надобна установка механизмов для поворота башни, нам придется отложить на более поздний срок. Сам понимаешь, на такой мельнице, как у тебя, потребуется подгонка особых металлических изделий для лучшей передачи энергии ветра и для вот этого самого точного ее поворота. Чертежи и подробные описания всех этих вот самых механизмов у меня с собой. Спасибо первому секретарю Вольного Экономического Общества Нартову Андрею Андреевичу, помог мне найти подробные описания и проекты лучших конструкций, уже работающих в Голландии и Франции. Так что теперь здесь дело только за нами. Я даже готов вам помочь деньгами, Алексей, если вдруг вы стеснены в средствах. Потом при случае отдадите, как только сумеете. Не забыли, какую большую премию мне матушка императрица пожаловала за наш проект на Ходынке? Если бы тогда не ваши подсказки, то такого успеха точно у меня не было бы. А сейчас меня зовут в десятки имений строить князьям и графам их дворцы. Но ваша просьба о помощи у меня на самом первом месте, я вам это уже летом говорил. Не забыли, надеюсь, наше с вами условие?
— Я помню, — улыбнулся Алексей. — Что-то вроде лучшей свойской еды и чистого воздуха?
— Да, совершенно верно, — кивнул зодчий. — А вообще, сознаюсь, есть в этом вашем проекте и моя частичка корысти. Если у нас все здесь получится, то позвольте мне упоминать этот ваш проект и предлагать его к строительству и у других состоятельных землевладельцев? Уверяю вас, на этом можно будет очень неплохо заработать. Как вы сами, господин майор, не будете против?
— Да нет, конечно, предлагайте и стройте на здоровье эти мельницы, — махнул рукой Егоров. — Здоровая конкуренция есть двигатель прогресса и мастерства. А у нас здесь, в Козельском уезде, я полагаю, в любом случае будет хорошая фора против всех остальных.
Прошла уборочная страда. Урожай был хороший, и, как обычно, большую его часть отдали оптовым зерновым скупщикам. Выходить на розничную или на мелкооптовую торговлю было хлопотно, для этого были необходимы нужные связи и вообще требовался опыт в таком деле.
— Потап Савельевич, Иван Карпович, все хозяйство мы здесь с вами будем перестраивать на новый лад, внедряя в полеводство не только новые сорта зерновых, но и вообще новые культуры, — ставил своим управляющим задачу Егоров. — Озимую «Белоколоску» мы уж в августе посеяли, а весной еще заложим те два небольших участка на том опытном поле возле Малиновки, которые только недавно выбрали. Там же и под подсолнечник, и под голландский картофель будет отведена земля. Весь урожай с них вы следующим летом собираете и закладываете на семя, и только со следующего года можно будет отбирать его уже на продажу. К тому времени у нас уже будет работать мельница, поэтому всю выходящую муку разделяете и продаете отдельно. А я вернусь в роту и предложу переехать к вам сюда нашему Курту. Думаю, он не откажется, учитывая, что мы ему отстроим здесь хорошую мастерскую и предоставим все условия для работы и для жизни.
