Лешка поморщился. Риск значительно усиливался: если действительно за домом родни Живана следили, то вырвать их из рук турок теперь будет гораздо сложнее. Но не отказывать же теперь боевому товарищу и другу в помощи!
— Ладно, мы свой общий план не меняем, — наконец принял он решение. — Пусть все готовятся к выходу. Только сам будь предельно осторожным и не спугни соглядатаев. А уж когда придет время действовать, то там, на месте, все и решим. Осталось вот только теперь дождаться Ветрова, слишком уж долго его что-то нет.
Прошло еще два дня тягостного ожидания, и наконец после полудня с борта шхуны Егоров разглядел две знакомые фигуры, подходящие к речному причалу.
— Господин капитан, — приглушенно докладывал Лазар, — капитан Ветров приказал вам передать, что у них все готово, и они ждут сумерек, чтобы доставить сюда свой груз. Капитану шхуны можно вызывать досмотровую команду и готовиться к выходу. А мы остаемся с вами, там и так достаточно людей, и вы, кстати, их тоже знаете.
«Ну все, вот и понеслось!» — подумал Лешка и кивнул Живану на ребят.
— Возьмешь их с собой. Парни они опытные, и лишними там не будут, а как только пройдет досмотр судна, подготовьте свое личное оружие, чтобы оно у всех было под рукой!
Поручик согласно кивнул головой.
— Так точно, господин капитан, ждем береговую охрану с таможней!
Пятеро турок из досмотровой команды быстро пробежали по судну. Заглянули в кормовые каюты и в трюм. Проверили сундуки, связки канатов, шлюпку и все то, что лежало сверху на палубе, по крику своего старшего быстро спустились по перекидному мостику и потом ушли с пристани.
— Халиль, уважаемый, это тебе за доброе отношение, и чтобы на свадьбе у твоего сына ни один из гостей не мог бы ничего плохого сказать о его щедром отце. Чтобы столы ломились от обилия яств, а молодые были счастливы! — и Зоран вложил тугой мешочек турку в руку.
Уже немолодой портовый чиновник, звякнув лежащим внутри серебром, прикинул его на руке и милостиво улыбнулся.
— Tamam, Zoran! İyi! Ve size mutlu yelkenler! (Хорошо, Зоран! Хорошо! И тебе удачного плаванья! — тур.)
— Халиль-бей, прости, что задерживаю тебя от важных дел, мне нужно чуть-чуть задержаться, — склонившийся в поклоне капитан горестно вздохнул. — На судне только недавно обнаружились неполадки, и мне нужно еще два, от силы три часа для того, чтобы их устранить и отчалить. Мне никак нельзя ждать до утра. Разреши мне отплыть, как стемнеет? — и он, склонившись еще ниже, вынул из-за пазухи не меньший по объему кошель.
Турок оглянулся по сторонам и протянул к нему руку.
— Ты не хуже меня знаешь правила, Зоран, но, учитывая мое особое к тебе отношение, так уж и быть, отойдете от причала, как стемнеет, но не позже полуночи! Смотри сам, выкручивайся, как хочешь, но ты должен успеть уложиться с этим ремонтом. В противном случае крепостные орудия разнесут вас в щепки!
— Я все понял, уважаемый Халиль-ага, я всегда буду восхвалять вашу мудрость и доброту! — капитан застыл в поклоне у сходней.
Над водой и огромным городом, раскинувшимся по берегам Дуная и Савы, сгущались вечерние сумерки. Вот-вот должны уже были появиться капитан Ветров и его люди с «грузом». Вся судовая команда и стрелки Егорова замерли в ожидании.
— Наши, наши! — послышался шепот, а из-за длинного сарая, шагах в ста на берегу, выскользнуло несколько теней.
— Егоров, принимай поклажу! — перед двумя здоровяками, несущими на своих плечах длинную ковровую скатку, стоял майор Баранов. — Вот и увиделись, капитан! Аккуратнее, аккуратнее заносите его, господа!
«Теперь вся честная компания в сборе!» — подумал Лешка. В двух «грузчиках» угадывались старые знакомцы, гвардейские поручики Брусницын и Резников, а сзади их прикрывал капитан Ветров. Все четверо протопали по сходням и перешли на палубу шхуны. Егеря перехватили у них поклажу и быстро опустили ее в трюм.
— Илья, проверь там его, чтобы он не задохнулся! — Сергей Николаевич кивнул Ветрову, и тот спустился по узкой лестнице в трюм.
— Господин майор, у нас два часа до отплытия, я сейчас буду! — Лешка решительно кивнул Живану, и не успел Баранов ничего ему ответить, как четыре тени выскользнули на причал.
— Куда! Егоров, куда?! — запоздало выкрикнул он ему вслед. В сгустившейся темноте никого на берегу уже не было видно.
— Капитан, у вас что, еще было какое-то задание, кроме того, чтобы нас отсюда вывести? — крикнул он выглянувшему из люка Ветрову.
— Никак нет, господин майор, — покачал тот головой. — Только вы. У Егорова и его людей приказ — обеспечить вашу безопасность и вашего груза.
— Ну Егоров, ну морда лисья! — выругался Баранов. — Воспользовался заминкой на борту, как уж в ночь выскользнул! Вот все время у него так! Если через два часа его не будет — то мы уходим без него!
А Лешка в это самое время несся вслед за Живаном вместе с Лазаром и Велько по темным и узким улочкам старого Белграда.
«Быстрее, быстрее! У нас очень мало времени!» — тукало в его мозгу.
— Вот за этой площадью есть небольшой переулок, и мы сможем зайти в наш дом с черного хода, — прошептал Милорадович. — А соглядатаи стоят обычно вот здесь, у бакалейного магазина, — кивнул он на слабо освещенную масляным фонарем вывеску, где маячили какие-то фигуры. — Отсюда они просматривают всю площадь и выход с переулка на соседнюю улицу, поэтому нам нужно быть крайне осторожными.
— Ясно, — кивнул Лешка. — Тогда пошли тихонько, ты первым, а я за тобой. — Лазар, Велько, вы ждете нас снаружи и ведете наблюдение! — и две тени тихо перебежали просматриваемый от магазина участок.
— Кажется, не заметили, — прошептал Егоров, всматриваясь из-за угла переулка в сторону бакалеи. — Пока все тихо, пошли! Перебежав до темнеющей старым деревом боковой двери черного хода, Живан тихонько ударил в нее условным стуком. Она тут же еле слышно скрипнула и отворилась.
— Твој, ујаче! Ја сам, Живан, склонио пиштољ! (Свои, дядя! Это я, Живан, убери пистоль! — серб.)
— Заходите быстрее! — высокий, подтянутый мужчина опустил оружие и дал пройти офицерам внутрь дома. — Там сегодня в ночь этих уже четверо встало. Настырные. Моя Антония утром на рынок ходила, так двое неотрывно за ней шли и все выглядывали, с кем она торгуется и что у кого покупает. Много продуктов, как вчера, ей не удалось купить, непременно бы нас заподозрили.
Вслед за рассказывающим мужчиной Живан с Алексеем прошли в большую, освещенную свечами комнату в самом центре дома.
— Мама, дядя, дорогие мои, познакомьтесь с моим другом и командиром, кому я лично обязан жизнью! — Милорадович протянул руки к Лешке. — Егоров Алексей Петрович, капитан русской императорской армии, георгиевский кавалер! Самый лучший офицер, которого я когда-либо видел! — проникновенным голосом представлял он молодого человека. А на него во все глаза смотрела вся родня Живана.
